Роза. Истории Дормера

Голова снова была лёгкой, как воздушный шарик. И такой же пустой. Хотелось спать. Сумерки за окном. Зачем она вообще проснулась, если её решили подлечить и оставить в покое?

– До завтрашнего утра, судя по всему,- решил логичный мозг Розы Михайловны.

И тут же вспомнил, что беспокоило его. Дети! Дети остались без защиты в том вертепе! Что могут совсем маленькие мальчики? Они же не защитят себя никак!

Заплакала. Как это было больно и страшно! И ведь не пожалуешься никому. Не попросишь помощи. Всем плевать на детей. И система правосудия тут, судя по всему, чудовищная!

– Что болит?- тут же появилось перед Розой приятное лицо лекаря.

Напряжённое, кажется, искренним сочувствием и тревогой. Какое "милосердие"! От того, кто потрошит на том лабораторном или прозекторском столе кого угодно и закрывает глаза на жуткие вещи в отношении детей!

Роза зажмурилась. Попыталась отвернуться. Лекарь удержал её. Мягко, но тем не менее:

– Что? Что вас тревожит?

Тон Роза Михайловна скопировала с Лилечкиного. Та умела заморозить кого угодно. Унизить так, что комплексы забивались в подкорку и вытравить их оттуда было невозможно. Может, и возможно, но Розе не удалось...

Выражение лица тоже "принадлежало" свекрови. И смешок:

– Что, любезный? Вы не до конца отыграли роль "хорошего, милосердного человека"? Думаете, это позволит вам спокойно спать по ночам и встретить старость в своём уме? Сомневаюсь, право слово! Больная совесть сводит с ума гораздо скорее, чем что бы то ни было!

Проняло! Парень шарахнулся от неё. Буркнул:

– Я нормально сплю ночами!

"Улыбка" Розы Михайловны напоминала теперь оскал:

– Безусловно! Думаю особенное довольство вам добавляет тот факт, что взрослые уроды прямо сейчас издеваются над маленькими заключёнными!

– Никто над ними не издевается!- возмутился лекарь.- Никто не жаловался ещё на условия...

Роза оборвала его глумливым, неприличным смехом:

– Конечно! Ваша охрана донесёт! Или дети, которые не ждут ничего хорошего от жизни! Нет, подождите! Может, вам стоит опросить уродов, которые обижают детей? Они тут же раскаются, упадут на колени и признают вину!

Парень зло зыркнул на пациентку:

– Нет такого!

Женщина снова смеялась:

– Конечно, нет! А визжала, как резаная я вчера не потому, что хотела сдёрнуть ваших увальней с постелей, а потому, что характер у меня дрянной!

– Он у вас, леди, действительно дрянной!- крикнул парень.

– Я не леди!- рявкнула Роза.- И клянусь, что не лгу!

Лекарь помрачнел. Зыркнул на Розу потемневшими глазами:

– Бросайте клясться по всякому поводу, леди! Вы уже, похоже, доклялись!

Он прав. Но лирика не волновала Розу сейчас. Она снова рявкнула:

– Дети где?

– В женской камере!

Резко ответил. От облегчения Розу сорвало на откровенность с чёрным упырём. А, может быть, ей просто нечего было терять?.. Как бы ни было, она при поднялась на койке и рыкнула лекарю прямо в лицо:

– Если у вас тут нет совести и милосердия! И вы дошли до того, чтобы сажать детей!.. Хотя бы, заведите для них отдельную камеру, как для женщин!

Скривилась, словно от лекаря воняло и пропела ему:

– Игрушки там заведите. Железные или чугунные. Кандалы там всякие, чтобы учились правильно надевать и носить. Позорный столб можно поставить посреди камеры. И колодки тоже будут не лишними!..

Разошлась... А парень озверел. Бросил прикидываться милым. Яростно прорычал в ответ:

– Эти "дети" не безобидные жертвы! Дай им что-то в руки, они придушат охрану цепью от кандалов и проломят голову тем, кто попадётся по дороге!

Роза подобралась, как для прыжка. Орала теперь прямо в лицо магу. Правду, которую знала от Труди:

– Это вы виноваты, что они так живут!

– Нет!- крикнул он в ответ.- Для них дважды пытались организовать кадетские училища! Они сбегали. Сбивались в стаи, как звери. Ранили! Убивали даже наставников!

– Если они были такими, как те вчерашние "наставники", не удивлюсь! И не смогу осудить их!

Парень моргнул. Он, похоже, не привык орать на женщину. Попытался взять себя в руки. И спокойным, занудным тоном уточнил:

– Детей-магов трудно контролировать, леди. Они неуправляемы. Особенно когда над ними нет благотворного влияния семьи.

В голове у Розы стрельнуло. Всё залило ярким, слепящим светом. Так ярко, что в этом свете сгорели не только правила приличия, но и инстинкт самосохранения. Она ещё ближе потянулась к магу. Нос к носу. И вела себя, как никогда до этого... Бархатно проворковала:

– Кто виноват в том, что у них нет семьи? Если бы такие, как вы, держали штаны застёгнутыми, то и проблем бы не было... Хотя, высокородным, вероятно, сложно даётся самоконтроль... Если так, можно было бы потратить небольшую толику ваших грандиозных состояний, чтобы не выбрасывать детей от проституток и кого вы там ещё удостаиваете вниманием, а находить нормальные семьи для ваших бастардов...

Роза шептала неслыханные оскорбления в лицо мужчине впервые в жизни. Да ещё так уверенно и упоённо, что предложи ей отыграть назад, никогда не согласилась бы. Правда стоила того. И власть...

Словно нитка протянулась от неё к магу. И мужчина не мог, не хотел сопротивляться. Замер, тяжело дыша. А она растерялась. Не знала она причину той власти. От её храбрости она возникла? Или от чего?.. И делать она ничего не собиралась с той властью...

Да, и какая власть у умирающей белой вороны? Что за бред мерещится ей! Или не мерещится?.. Молодой человек не отодвинулся. Смотрел прямо и горько, словно сам не хотел рвать "нитку" понимания и узнавания, что связала их. Хрипло прошептал:

– Вы правы. Всё так. Кроме пары вещей. Мы не ходим к проституткам. Сильные маги. Мы просто убьём любую нормальную женщину, особенно, если будем... неравнодушны к ней... И ещё... Я тоже бастард и жил на улице до десяти лет. Мы не нужны никому. Нас боятся. Делают вид, что нас нет. И в семью люди без магии такого ребёнка никогда не возьмут. Кто станет рисковать жизнью родных детей или близких?

– Простите!- брякнула Роза до того, как успела подумать.

– За что?- горько рассмеялся маг.- Думаете, кто-то может представить, каково быть такими, как мы?