Розалинд

чем пропажа Розалинд превратило его в тёмный уголок сознания.

– Пойдем навестим миссис Майер – предложил Томас, чувствуя, как его сердце

наполняется теплом при воспоминании о её доброте.

Эванс с энтузиазмом согласился.

Саманта Майер – директор детского дома, который оставил неизгладимый след в

его жизни. Она с любовью заботилась о детях. Каждое утро начиналось с её

мелодичного голоса, призывающего детей к порядку. "Организуйтесь, ребята

Жизнь – это дисциплина!" – повторяла она, внося в серое детство яркие краски.

Но за стенами её кабинета звуки смеха и игры всегда звучали немного тише; они

словно боялись нарушить её неумолимую рутину. Некоторые ночи, когда Томас не

мог уснуть, он шептал её имя. Он вспоминал, как волновалась Саманта, когда

пропала Розалинд. Её настойчивый поиск, полный тревоги – это была другая

сторона директора, та, которую никто не хотел замечать. Теперь, став взрослым, Томас понимал: Саманта была не просто директором. Она была маяком среди

шторма, дворцом среди руин. Воспоминания о ней навсегда останутся в его

сердце, как первый снег, укрывающий город белой пеленой.

Томас и Эванс подошли к дверям старого дома, напоминавшего о прошлом.

Сердце Томаса колотилось, когда он раздавил свой страх, и, наконец, нажал на

звонок. Дверь открылась, и перед ним предстала Саманта. Ее удивленные глаза

наполнились радостью.

– Томас! – воскликнула она, с трудом веря в то, что видит его спустя столько лет.

– Здравствуй, Саманта, – ответил он, улыбнувшись. Воспоминания о детстве, о

том, как она заботилась о них, накрыли его волной тепла.

Она пропустила их внутрь, и через мгновение они оказались в уютной гостиной, где время, казалось, остановилось. Саманта села напротив них, и в ее голосе

звучали воспоминания:

– Я всегда знала, что ты добьешься успеха.

Томас обменивается взглядами с Эвансом, и в этой тихой комнате вновь оживают

слабые, но значимые мечты. Он начинает рассказывать о своей жизни, о том, как

испытания закалили его.

– Ты действительно стала для нас второй матерью, – сказал Томас, оглядываясь

на старые фотографии, висящие на стенах. – Помню, как ты всегда пыталась нас

поддержать, даже в самые трудные времена.

Саманта улыбнулась, ее глаза заблестели от слез.

– Я всегда гордилась вами, вы были восхитительными детьми. Каждый из вас —

это история, полная храбрости и надежды.

Эванс, который молчал до этого момента, решился заговорить.

– Мы пришли не просто так – в его голосе чувствовалась непреклонная

решимость. – Я знаю, что это может показаться безумным, но все пропавшие

девочки были замечены в окрестностях старого детского дома.

Саманта в ответ лишь вздохнула, ее лицо искажало сомнение.

– Это место давно заброшено, и никого там не было годами – в ее голосе

слышалась нотка тревоги.

Томас, увидев её встревоженное выражение лица, подошел ближе.

– Я должна рассказать тебе правду, – сказала она, её голос дрожал. – Десять

лет назад, когда похитили Розалинд…

Томас ощутил, как земля уходит из-под ног. Он даже не дышал.

– Я выходила из детского дома, чтобы проверить, все ли зашли на ужин. Я

увидела, как… как Розалинд. Я увидела, как ее берут на руки … – её голос

сорвался. – Она закричала, а я не смогла ничего сделать. Я была в ужасе.

– Ты не могла помочь? – воскликнул Томас, горечь и шок смешались в его душе.

– Ты слышала, как она кричала, попросила о помощи!

– Я знаю, я знаю! – отвечала миссис Майер, её глаза заблестели слезами.

– Но я была слишком напугана. Я чувствовала себя бессильной.

Томас не находил слов. Чувство предательства и горя заполнили его. Как можно

было так поступить? В тишине раздались только их тяжелые вздохи, а в воздухе

витала непрощенная вина.

Саманта сглотнула комок в горле, её голос стал чуть тише.

– Я никогда не забуду этого, – продолжала она, – я каждый день живу с этим

грузом. По ночам мне снятся её глаза, полные страха и надежды, а я лишь

бессильно стою в тени…

Томас отвел взгляд, пытаясь справиться с разрывающими его внутренними

переживаниями. Он знал, что шок и гнев должны были уступить место

пониманию, но как это было возможно? Спустя много лет они оказались связаны

не только общей утратой, но и непростительной тайной.

– Я не знаю, как смогу жить с этой мыслью, – наконец выговорил он, его голос

иссяк от напряжения. – Ты могла бы спасти её, а не стоять на месте.

Саманта опустила голову. В этот момент она осознала, что больше не сможет

избегать боли – ни своей, ни чужой.

Томас, сидящий на краю кресла с потупленным взглядом, даже не заметил, как

подошел Эванс. Непередаваемая печаль витала в воздухе, словно тягучий туман.

– Томас, – произнес Эванс, его голос был мягким, но решительным. – Тебе

нужно пойти домой и отдохнуть.

Томас поднял голову, его глаза блестели от недоумения. Как будто, признав

реальность, он потеряет то немногое, что у него осталось.

– Почему? – вымолвил он еле слышно.

Эванс вздохнул.

– Иногда правда – это тяжкий груз, железная цепь, что сжимает души, —

пробормотал Эванс, ободряюще хлопнув его по плечу.

Томас вздернул подбородок, готовясь сразиться с собственными демонами, но

капитан уводил его в другой мир, где боль была лишь эхом.

Глава 2.

Томас сидел в своей комнате, его взгляд был устремлен в окно, где дождь капал по