Рождение Императора

Мама поцеловала отца на прощание и улетела в резиденцию гильдии. Я же ждал момента, когда Тайрен останется одна. Когда они с сестрой пошли к комнате с порталом, я понял, что такого момента не наступит. Выйдя из столовой, где ждал, я ухватил её за руку и, кинув жесткий взгляд на Карел, увел обратно в столовую. Тайрен обернулась к сестре, отрицательно качнув головой.

Я не ожидал, как отзовется во всем теле прикосновение к ней. Прижав её к стене своим телом, я сразу же пожалел об этом. Не сдержавшись, впился в её губы, прижимаясь всё теснеё. Она была моей. И… она отвечала.

– Если ты… - тихий голос сорвался на хрип. Я не должен был, но все же безумно хотел её здесь и сейчас. – Если ты скажешь кому-нибудь. Если ты скажешь отцу, - поправился я. – Я убью тебя, Тайрен, – пообещал я тихо ей в лоб и распрямился.

Тайрен сглотнула. Она стояла тихая и напряженная, прижатая к стене в столовой, куда в любую минуту мог зайти отец, Карел или Анж.

– Возможно, легче убить отца, чтобы не было конкурента? Он так беззащитен…

Я сжал челюсти, поднимая за подбородок её лицо. Насмешка, дерзкая издевка смешивались с реальным, осознанным страхом в её глазах.

– Дай мне повод, – тихо заключил я, и пошел вон из столовой, сгорая от желания.

Выходя, я краем глаза заметил, как Тайрен сползает по стене на пол.

3.

Я не мог подойти к книге весь день. Просто не мог. Поднимаясь наверх, я наблюдал за тучами. Проверил, действительно ли теперь вся пыль скапливается на чердаке – действительно. Прошелся по саду. Впервые за последние годы я не бегал с утра. К обеду из комнаты с порталом послышался звонок. Я поднял взгляд к иллюзору, но он молчал. Через минуту в комнату вошла Целесс. Я смотрел на подругу без улыбки. Ланитка же лишь хмыкнула.

Её долгий пронзительный взгляд выводил из себя.

– Хочешь, я сотру из её памяти эту ночь? – прошептала она, подсаживаясь ко мне на кровать. Я вздрогнул, поднимая взгляд.

Ты ведь всё знаешь? И всё можешь? Ты просто смеялась, когда я распылил кошку в своем первом опыте. Живое существо! Я сомневался, глядя на подругу.

– Я не хочу причинять ей боль, – сказал я, сам себе не веря.

В какой-то момент мне стало жаль Тайрен. Целесс в голос засмеялась.

– Скажи лишь слово и Тайрен забудет твою маленькую тайну, – прошептала она, наклоняясь ближе. Не знай я Целесс всю жизнь, я бы испугался. Но это была моя Целесс: подруга, сестра, часть меня, часть всей моей жизни…

– Не надо. Пусть знает. Так… интереснеё, – решил я, улыбнувшись подруге. Её пронзительно-голубые глаза оказались так близко, что кружилась голова. На меня тоже действовала её ланитская натура, хоть мы и сидели на одном горшке. Целесс прикоснулась к моей щеке ладошкой и обняла, прижимаясь к груди. – Она назвала меня теленком! – вспомнил я, смеясь.

Целесс тоже засмеялась, отодвигаясь.

– Ну, в этом я с ней согласна. Маги, в массе своей, несколько тщедушные существа. А ты…

– А я большой, тупой бык…

– Вот! – улыбнулась она, вставая к окну. – Ты не…

Я поднял взгляд на подругу, ожидая продолжения. Мы говорили об этом уже ни единожды, но каждый раз мне нужно было услышать это снова.

– Он твой отец, Андрес. Но… я могу вытащить из памяти Марго, на кого ты похож. Если только он существовал… может ты в дедушку или…

– Не смей.

– Как хочешь. Знай просто, что ты его сын. А на кого ты похож, я могу узнать, как только захочешь сам.

Я мотнул головой, подтверждая свой отказ. Иногда я замечал странный взгляд мамы на себе. Будто она вспоминала кого-то, глядя на меня. Я и сам был не слепой, от отца у меня были лишь глаза да бычье упрямство. Лицо, фигура, как сказала однажды Целесс: «молчаливый, вдумчивый нрав» – были в кого-то другого. Кого-то, кто был до отца, а может в одного из дедов. Ланитка говорила это так, будто услышала еще раньше от кого-то из вздослых. Будто мою непохожесть на отца смел обсуждать кто-то еще.

– Ну, и как? – спросила она от окна и я поднял голову, не понимая. Целесс обернулась, и в тот же миг в голове пронеслось несколько воспоминаний.

– Целесс! – воскликнул я в смущении.

Она засмеялась, возвращаясь от окна. Ей были безразличны любые запреты, если они касались меня. Если она хотела что-то узнать, она просто всеми силами выводила меня из себя, чтобы я открылся. Я знал это. Но что бы так грубо и бесцеремонно рыться в моих воспоминаниях...

– Познакомишься с каким-нибудь красавчиком-ланитом – узнаешь! – буркнул я.

– Хочу узнать от тебя! – она вернулась на кровать, хитро улыбаясь. Я отрицательно помотал головой.

– Смотри, если хочешь. Наглости тебе не занимать.

Она замотала головой:

– Расскажи!

– Ты ненормальная.... – я поднялся и устроился на подоконнике, подальше от неё. Не сдержав улыбки, вспомнил как сел на мокрый подоконник. Вздрогнул, заметив улыбку Целесс.

– Перестань.

– Почему, мне нравится!

– Перестань! – она начинала выводить из себя.

Целесс не отрывала взгляда, упрямая и хитрая… Иногда я боялся её. Очень часто я боялся её! Лишь когда я вытворял с ней какую-нибудь гадость, вроде песка в голове, и она становилась похожа на жалкую злую кошку, я чувствовал, что она – не сильнеё. А сейчас, когда эта маленькая, сверкающая небесными глазами бестия, смотрела на меня в упор, и я знал, что у неё на уме – я боялся её. Поскореё бы она нашла себе пару.

Она поднялась, не отрывая взгляда. Я сглотнул, поднялся с подоконника сам. Когда после четырех быстрых шагов подруга оказалась рядом, я уже развернулся к окну и зажмурил глаза. Почувствовав, как она обвила меня руками, выдохнул. Она такая родная и необыкновенно, сумасшедше красивая.

Целесс прижалась щекой к моей спине и опустила руку. Поймав её ладошку, я сжал её в руке.

– Не мучай меня, Целесс, – сдался я, и голос даже мне показался жалким. – Тебе пятнадцать. Подумай о том, что будет с нами, когда тебе будет двадцать, тридцать. Когда ты познакомишься со своими сверстниками – ланитами.

– Мне никто не нужен.

– Чушь! Ты просто никого больше не знаешь. Не надо проверять на мне твое женское очарование. Я не каменный и мне больно!

– Андрес…

– Ты знаешь, как я к тебе отношусь. У меня нет никого ближе мне, чем ты. И ты знаешь, что никто… - я осекся. Она и так знала, что я говорю о маме. Произностиь вслух это было необязательно.

– Ты знаешь меня всю жизнь и так и не научился доверять, – Целесс оторвалась от моей спины и обошла, протискиваясь между мной и подоконником. – Мне не нужен и никогда не будет нужен никто, кроме тебя, – раздельно проговорила ланитка, и я сглотнул, глядя в её раскрытые глаза сверху вниз.

Не надо… для тебя это ничто. Для меня – вся жизнь. Ты - ланит, я - человек. И проигравшим тут буду я. Ты слишком маленькая, чтобы понять это. Для тебя это всего лишь игра.

– Поцелуй меня… - подняла она взгляд, игнорируя все мои мысли. – Как Тайрен на этом месте несколько часов назад.

Я сглотнул, чувствуя неумолимо нарастающеё возбуждение. «Никогда, ни при каких условиях, даже в шутку, даже играя…» - вспоминал я слова и родителей и Тулиса. Они будто знали, что предстоит мне, взрослея рядом с Целесс. Я не помнил времени, когда её не было рядом. Казалось, мы родились в один день. Никогда, ни при каких условиях, даже в шутку…