Рождение мечника

— Диана, ты сама затеяла этот разговор. Я не хотел говорить. Твои тайны — это твои тайны. Я кое-что просчитал, поднял информацию из аналитического отдела безопасников, ещё несколько источников поднял… В общем, такой птички, как у тебя, у нас на планете быть не может. Здесь такое не делают. Даже прототипов таких не существует. Я уж молчу, что она не отображается на радарах. Вообще. Ни на каких. Ты ведь никому её, кроме меня, не показываешь? Другие думают, ты летаешь на личном самолёте.

Я почувствовал, что женщина улыбается. Она перенесла ладошку со стекла на мою ладонь, задумчиво погладила её, затем мягко провернулась в моих объятиях. На меня смотрели лучистые, горящие светлой радостью глаза — глаза совершенно счастливой женщины.

— Ты даже не представляешь, Леон, как мне приятно это слышать от тебя! А ведь ты давно догадался. Даже про мой дом догадался. Там ведь нет окон, а ты их постоянно искал. Но ни словом, ни делом не раскрыл моей тайны. Никому. Даже меня не спешил беспокоить. Доверял? Любил?

— Ты же знаешь: наши отношения сложно назвать любовью, как её показывают в кино или книгах. Доверял.

— А её такой и нет. По крайней мере, мне такая любовь неведома. Для меня максимум — это абсолютное доверие, которое у нас установилось, — женщина немного помолчала, собираясь с чувствами. — Знаешь, у меня такая нежность сейчас поселилась в груди. Хочется для тебя что-нибудь сделать. Сейчас. Немедленно.

В следующее мгновение снежная королева встала передо мной на колени и уверенно начала расстёгивать пояс на брюках. Извлекла ладонью топорщащуюся разгорячённую плоть, мягко погладила щекой, и резко, словно ныряя в воду, обхватила ртом. Я застонал. Она никогда так не делала. Диана была очень гордой девочкой, даже в постели сохраняла некоторые особенности своего поведения в институте. Можно было по пальцам пересчитать ночи, когда она позволяла мне доминировать в наших постельных играх. И ведь дело было не в моей меньшей выносливости, я давно не уступал ей, и даже приспособился к её манере и бешеному ритму. Главное — она на каком-то физиологическом уровне не желала уступать инициативу. Она словно бы считала, что мужчина по определению не может доминировать. Это было особенно заметно, когда ей становилось нестерпимо хорошо, но она упорно не желала сдаваться, не желала до конца расслабляться и давать мне полный карт-бланш. Бессмысленное, алогичное поведение в целом умной и расчетливой женщины. Никогда ни у одной своей прошлой пассии я не встречал такого ослиного, просто невозможного упрямства. И вот теперь всесильная Хозяйка, вгоняющая в трепет конкурентов и своих собственных ветеранов спецназа, стояла передо мной на коленях и демонстрировала просто невозможную для неё степень доверия к мужчине.

Наш разговор имел конкретное продолжение не только в постели. Диана начала переводить агентуру на нелегальное положение, выводить огромные суммы денег из оборота и чуть ли не закапывать их в разных частях мира. Подобные операции имели одну особенность: она на всё покупала ценные металлы. Снежная королева развернула такую активную деятельность, что мировые цены на золото и прочие сопутствующие ему металлы поползли вверх.

Одновременно активизировались её боевые группы. Теперь редкий день проходил без сообщений по закрытым каналам, больше напоминавшим сводки с театра боевых действий. Погибшие в её непонятных войнах исчислялись тысячами, всё чаще сводки охватывали не ставшие уже привычными регионы — Казахстан, Австралию и США, — а Африку и Латинскую Америку.

Я стал пристально следить за политическими событиями в мире и вскоре невооружённым глазом, без привлечения ресурсов своего отдела, обнаружил обострение политической обстановки в этих двух регионах. Военные перевороты, гражданские войны, набеги каких-то мифических пиратов, которые не оставляли живых свидетелей, а потому никто их никогда не видел вживую. Мир словно взбесился. Человеческое море всё более отчётливо выходило из берегов, и над всем этим витал образ Хозяйки, моей снежной королевы. Только сейчас до меня начал доходить подлинный масштаб творящегося на планете с подачи этой женщины. Корпорация была лишь одной частью гигантской мозаики, и я невольно вспомнил жалобу Дианы на чудовищную усталость. Один человек просто не мог организовывать и контролировать таких тектонических процессов! Но она могла. Какая цивилизация породила это невероятное, нечеловечески выносливое физически и психологически существо? Вспомнились миры Братьев Стругацких. Там был Максим Каммерер на обитаемом острове. Здесь была Диана. Что ей нужно было от многострадальной Африки? А что вообще всем там нужно? Алмазы. Источник чудовищного передела политической жизни в регионе. Постоянное яблоко раздора. А Казахстан и Австралия? Они же куда стабильней, да и алмазами они не богаты. Что ей нужно от этих стран? Я знал, что что-то упускаю. Что-то очень важное. Но мне не хотелось больше думать о плохом. Моя женщина вовсе не была монстром. Она была способна испытывать чувства, эмоции, любить и ненавидеть. Но у неё был свой долг. Только так я мог объяснить её необычное поведение. Долг перед своим народом, перед иной цивилизацией, и она всеми силами и даже за их гранью упрямо продолжала его отдавать. Капля за каплей. Словно собственную кровь. Она была достойна уважения, даже преклонения. Мне следовало бы кричать на всю планету, бить в набат, проклинать, но я не мог. Она столько для меня сделала! Она так мне доверяла! Никто и никогда не делал для меня больше, и уже не сделает. И никто никогда не доверится мне так, как она. Что для меня важней: Земля или Диана? Выбор, при всей своей очевидности, отнюдь не очевиден. Кто я для Земли и кто я для Дианы? Кому я нужен: Земле или Диане? И ответ был отнюдь не в пользу моей родной планеты. Мы сами здесь у себя загадили всё, что только могли. Мы сами лишили себя той небольшой щёлочки к звёздам, которую открыли благодаря Советскому Союзу и его противостоянию с объединённым Западом. Так чего удивляться, что мы теперь просирали свои собственные ресурсы? Какой-то более развитой, более разумной, а значит, более человечной цивилизации? Цивилизации, которая не уничтожала свой шанс выйти к звёздам, а холила и лелеяла его?

Мне впервые за эти полгода захотелось напиться и забыться. Вечером Диана обнаружила меня в кабинете, в совершенно непотребном состоянии. Меня, который никогда не пил — ни при ней, ни до неё. Она тяжело вздохнула, грустно покачала своей прелестной головкой и, взвалив моё совсем нелёгкое тело на плечо, понесла в прозрачную комнату. От вида начальницы, тащащей на себе своего любовника, секретарши даже забыли улыбаться. Она упаковала меня в гелевое кресло, запустила программу очистки крови от яда, разновидностью которого был и алкоголь, и повела свою птичку прочь от института. На душе у женщины было так же погано, как и у меня до алкогольного забытья, только она не могла себе позволить ничего подобного. Ей очень хотелось, но она не могла — слишком много ответственности сейчас лежало на её внешне хрупких плечах.

Я проснулся в гелевом кресле и к огромному своему удивлению не обнаружил в организме даже следов алкогольного опьянения. Огляделся по сторонам. Диана, как всегда, игралась со своей сферой управления, запустив в неё обе руки. По ощущениям, мы летели куда-то вертикально вверх. Я вновь закрыл глаза, но мне не спалось. Крутясь во вполне удобном кресле, пытаясь хоть как-то отвлечься, я и не заметил, как наша птичка достигла конечной точки полёта.

— Посмотри, Леон. Правда, красиво?

Передо мной, прямо в воздухе, развернулась голографическая проекция. Не плоскостная, а объёмная, трёхмерная. На меня, из полной холодных звёзд черноты, голубым глазом смотрела космическая станция. Идеально круглый шар, с выемкой, похожей на глаз, в центре. По сфере то и дело пробегали сине-белые разряды рукотворных молний, от которых глаз задорно блестел и подмигивал.

— Это моя станция. Мы в ней живём. Ты видел её почти всю изнутри, но никогда снаружи. Я подумала, тебе будет интересно.

Я ничего не сказал, только угрюмо отвернулся от фантастически красивого и просто нереального в земных условиях зрелища. Что-то подобное я и ожидал увидеть. Вот только реальность превзошла мои самые смелые фантазии. Потом мы шлюзовались. Я видел этот процесс от начала и до конца, голографическая проекция любезно транслировала всё, до мельчайших деталей. Внутри женщина поднялась из кресла, подошла ко мне и несколько минут смотрела глаза в глаза. Потом протянула мне руку.

— Пойдём, Леон, я тебе кое-что покажу. Не суди меня так строго, ты сейчас всё увидишь своими глазами и поймёшь.

Я поднялся и взял предложенную руку. Диана не спешила ласкаться, не спешила окунать меня в трясину слов и объяснений — она просто повлекла меня куда-то вглубь станции. Наша необычная «романтическая прогулка» на этот раз завершилась в странном, незнакомом помещении. Здесь было несколько гелевых кресел непривычной конструкции, которые окружали подковообразный обширный стол. Женщина зажгла в центре подковы очередную проекцию, со сферой значительно большего диаметра, чем до того в челноке. На месте звёздных скоплений в ней теперь отчётливо выделялись окрашенные в различные цвета области. Одна такая область, отливающая золотом, расположилась аккурат по центру, а вокруг неё теснились остальные — самых разных цветов и размеров.

— Золотая область — это мой мир. Республика Ноч [4] . Более чем трёхтысячелетняя история освоения космоса, не говоря уже об истории каждого из составляющих её тысяч миров. А вокруг — наши враги. Мы воюем постоянно. Наши флота, порой, не выходят из боя неделями. Нас жмут со всех сторон, но мы до сих пор держимся. Для этого нужны ресурсы. Наши собственные не безграничны. Я ответила на твои вопросы?

В горле возник комок. Я не плакал с самого глубокого детства, когда впервые волевым усилием запретил себе эту слабость. Но сейчас предательски защипало глаза. Как сделать выбор? Почему нужно его делать? Зачем? Жизнь ставит нас перед фактом необходимости выбора, не спрашивая наших желаний.

4

Республика Ноч. Полное наименование — Республика Миров Объединённого Человечества. По эстетическим соображениям автор оставил республиканское звучание аббревиатуры. Первая часть, «Республика», также обозначает не совсем то, к чему мы привыкли здесь, на Земле, но из всех привычных форм правления эта кажется наиболее близкой исходному термину. Помните: культурные и социальные отличия Республики от всего привычного нам таковы, что одно и то же в умах людей из разных миров будет означать разное. Это неизбежно. Впоследствие это породит для Леона существенные проблемы с самоидентификацией. Очень точно подобное явление показано у Стругацких в книге «Парень из преисподней», только с поправкой, что и сами республиканцы далеки от коммунистического идеала «Полдня человечества».

Сразу оговорюсь, что и граждане Республики в книге получили наименование «республиканцы», а точнее, «республиканки», потому что Леон имеет дело в основном с женщинами Республики. Хотя точнее всего их самоназвание передаёт выражение «дочь Республики», с акцентом на трепетное сродство со своей Родиной.

— Но как нам жить после? Вы же забираете самое ценное!

— Если не заберём мы, заберут они, — женщина обвела рукой скопище разномастных врагов вокруг золотой сферы. Словно стая цепных псов, они рвались к горлу тысячелетней цивилизации. — У вас нет выбора. А у тебя он есть. Сделай правильный выбор, будь умным мальчиком. Я постаралась научить, но дальше ты должен сам.

Неожиданно голограмма померкла, над ней заплясала странная рябь. Из звёзд стало складываться человеческое лицо. Женское лицо. Спустя несколько долгих секунд с проекции на меня смотрела яркая, огненная рыжеволосая женщина. Её зелёные глаза цепко впились в моё лицо, осмотрели всё тело, словно я стоял перед ней обнажённым.