Рождение сверхновой
Шрифт:
Девочки подавленно молчат. Только ХёМин пробует что-то брякнуть.
— Но мы же действительно не могли с тобой связаться…
— Дура, тебе ж говорят, директор ЮСон специально такой момент выбрал, — толкает её в бок ДжиХён.
— А ты почему подписала? — это СонЁн задаёт такой хороший и удобный вопрос.
— Я выторговала важные уступки, сонбе. Снизить вашу ставку от ЮСона жёстко требовали акционеры. Полагаю, что они требовали снизить до десяти процентов, но ЮСон всё-таки реалист. Ему очень надо было доложить им, что вся группа согласилась на тридцать процентов. А я пригрозила, что сорву японское
— Армии тоже можно иск подать, — замечает ИнЧжон. Я небрежно отмахиваюсь.
— Так я в госпитале буду, никакой суд ничего не докажет. А ещё я могу вспомнить, что я несовершеннолетняя и работать только по пять часов. Практически это саботаж, сами понимаете.
— Ук. ЮСон знает, что ты можешь так сделать. И что? — ДжиХён всё-таки самая умная из них, спрашивает по делу.
— У меня была сильная позиция, я ей воспользовалась. Я согласилась на тридцать процентов, и ЮСон смог сделать акционерам красивый доклад о том, какой он хваткий директор. Взамен он пошёл на мои поправки к контракту: срок до 1 января, возможность вести независимые от агентства проекты, ну, и по мелочи.
— А что за мелочи? — влезает БоРам, отвлёкшись от любимых сосисок.
— Не скажу. Текст контракта — конфиденциальная информация.
— Но ты ж сказала о сроке и своих проектах, — удивляется БоРам. ДжиХён косится на неё скептически.
— Про мои проекты вы и так знаете, про мой уход вам тоже официально сообщат. В этом нет секрета. А вот остальное…
После длинной паузы общую мысль высказывает ИнЧжон.
— Что делать нам?
— Этого я не знаю. Я знаю, что я хочу. Задействовать вас в турне по Франции и затеять позже что-нибудь ещё. Но так как я с СанХёном не договорилась, то всё провисает. Причём решать надо быстро. Если через три-четыре дня… ладно, пусть через неделю, вы мне не скажете, что летите со мной во Францию, я начинаю работать с другой группой.
— И как мы это сделаем, если ты не договорилась с СанХёном, — это СонЁн.
— Может он вас отпустит. Или разрешит автономные от агентства проекты. Может быть, найдутся другие варианты. Но сразу предупреждаю, с нашим агентством я работать не настроена, хватит с меня.
Мы заканчиваем ужин, допиваем чай. Ценных идей никто не подаёт, толковых вопросов не задаёт. Вспоминаем японское турне и, конечно, всплывает жгучая тема о моих отдельных заработках. Отделываюсь туманным:
— Тоже засекречено контрактом. Могу только сказать, что больше, чем от агентства. Притом, что работала там меньше. Всё, давайте спать, поздно уже!
Укладываемся мы весело. Я ушла к СунОк, маму не стали беспокоить, на моей кровати — трое, в гостиной ещё трое. Кто-то предлагает стул для Борамки, долго и дружно хихикаем.
Перед сном получаю от Юркина очередное видение, но смотреть не решаюсь. Боюсь, от смеха не удержусь, всех перебужу.
Сеул, «Змеиное гнездо» клуба «Red Alert»
2 января, время 1 час ночи.
Холла нет, на его месте сидит Билли, высокий сутуловатый парень с усталым лицом. Кроме него ещё два человека ночной смены, один из них Гонт.
— Холь! Кажется, начинается! Билли,
возьми на себя последний чат, я не успеваю.Билли завозил мышкой, открывая нужную страницу…
Чат «Цунами», тоже никогда не спит. Привязан к порталу OhmyNews
[***] — Вот и случилось то, что должно было случиться. Такого мощного удара по Агдан ещё никто не наносил. Браво JTS!
[***] — Статью пока не читал, но название сильное. Монополии Агдан точно конец.
[***] — Ёксоль! Раздражает до печёнок! Какая песня в Billboard не окажется, обязательно Агдан. Будто она одна в Корее.
[***] — А корейские песни не пишет…
[***] — Ты не прав. Пишет. Но мало, это правда. На иностранных языках в десять раз больше. Разве настоящая кореянка может так поступать?
[***] — Давно слухи ходят, что она не кореянка.
[***] — Слухи глупые, но на корейском могла бы и больше писать.
[***] — Не кореянка точно. Помните, она ни одной корейской песни не могла назвать? Даже «Мужчину в жёлтой рубашке». Позор какой-то!
[***] — Да вот так и горят вражеские агенты, кх-кх-кх…
[***] — А как её японцы приняли? Свою почувствовали?
[***] — И тодук-кояньи эта её ужасная… разве настоящая кореянка будет кошку дома держать? Да ещё чёрную.
В этот момент Билли решает, что пора готовить почву. Холл говорил, что первый взброс будет готов 4 числа. Как раз к тому времени ситуация должна дозреть. Не дозреет — подождём.
[***](Билли):
— Так не бывает, чтобы человек во всём был плох. Агдан, несмотря на свои недостатки, ни разу не была замечена с сигаретой в зубах, под наркотиками или в разврате.
[***] — Зато пьяной её видели! Причем в школе! Сейчас, наверное, литрами соджу глушит!
[***](Билли):
— Один раз увидели пьяной, это ничего не значит. Каждый кореец или кореянка хоть раз в жизни выпивали. Законом не запрещено.
[***] — Один раз увидели, а сколько раз не увидели?
[***](Билли):
— Скорее всего, нисколько. За ней тысячи глаз смотрят. Если бы она регулярно напивалась, это обязательно заметили бы.
[***] — А чего ты её защищаешь, ты её фанат, что ли?
[***] — А ты чего нападаешь, ты её антифанат, что ли?
(Билли! Это я тебе подыграл! — кричит Робби)
[***](Билли):
— Я вообще ничей не фанат. Мне АйЮ нравится, Момо и Банг-Банг, но я не фанат. Есть факты, а есть слухи, говоря иначе клевета. Агдан мало пишет корейских песен — правда. Корейских всем известных песен не знала — правда. У неё есть чёрная кошка — факт. Агдан литрами соджу глушит — клевета. Так понятнее?
[***] — Мне и так всё понятно. Дополню твой список. Её видели пьяной в школе — факт. Её дядя в тюрьме — факт. Так лучше?
[***](Билли):
— Лучше. Намного лучше. Никакие не слухи, только бесспорные факты. Предлагаю составить петицию и подать её в агентство FAN, чтобы они её уволили. И чем быстрее, тем лучше.
[***] — Холь! Ты же только что её защищал!
[***](Билли):
— Тебе показалось. Представь, ты подаёшь петицию, а там говорится, что Агдан — алкоголик. И что дальше? А дальше тебя спокойно под суд отдают. За клевету. Так понятнее?
[***] — Щибаль! Точно! А что напишем в петиции?