Рождение сверхновой

[***] — Да всё уже написали! Добавим, что Агдан не достойна быть айдолом. Каждый айдол должен быть образцом для молодёжи.

Билли откидывается на спинку стула.

— Парни, я сделал всё, что мог. В своих чатах отслеживайте ситуацию и подавайте идею петиции. Но вразнобой, выбирайте удобный момент, не хватало, чтобы кто-то со стороны нас вычислил.

Робби растерянно моргает глазами.

— А зачем ты это сделал?

Гонт удивлённо таращится на соратника.

— Ты чего, не в курсе? Агдан уже ушла из агентства. Пусть они вхолостую побегают, пар спустят.

Засветившееся понимание в глазах Робби предваряет его весёлый смех. Остальные к нему присоединяются.

— На приманку о развратности Агдан никто не клюнул, — озабоченно говорит Билли.

— Плевать! Сбросим в сеть ролик и фото, сразу клюнут. Массово, — отмахнулся Гонт.

— После петиции это делать или во время? — спросил Робби.

— Во время, — гнусно ухмыляется Билли, — когда количество подписей будет как можно больше. Не понял? Эх, неопытный ты ещё. Если включить пункт о порочности Агдан, то придётся заново подписи собирать. Текст-то изменится. А соблазн включить будет огромный. Пусть мучаются.

Под конец его объяснения Робби вовсю ржал.

Глава 5 Без комментариев

Видение № 3. Частично нецензурное

Примечание. Описанные события произошли после видения № 2, но до видения № 1. Вот такую путаницу учинил Юркин.

Вите снова удалось вырваться на улицу одному. Мама, — кстати, она не мама, а мачеха, но об этом потом, — всё время норовит сплавить Кирюшку вместе с ним, но удалось отговориться. Пришлось выдержать тяжёлую утомительную схватку. Но он победил.

— Ма, там во дворе часто гуляют страшные мальчики, один я убегу, а с Киром не смогу, — Витя постарался выдвинуть аргумент посильнее.

— Так что теперь?! — мачеха предуготовляется к любимой артподготовке, акустическому воздействию на витины уши. Знает, что от её грозного голоса ребёнок тушуется. Тушевался, но о том, что излюбленный ею эффект уходит в прошлое, мачеха пока не догадывается.

— Кирюше совсем на улице не гулять?! — звуковое давление начинает нарастать.

Витя спокойно глядит на мачеху, не морщится, как раньше. Встаёт ровно, закладывает руки за спину. И вдруг переходит на официальный тон.

— Я решу вопрос, Вероника Пална. Но на это потребуется время.

Мачеха от неожиданности закрывает рот, с лёгким «ф-х-с-с-с» выходит заготовленный для акустического залпа воздух. Витя развивает успех, терять время нельзя.

— Пока можете гулять с ним сами. Мне нельзя отвлекаться на него, пока я всё не сделаю.

— И что ты там можешь сделать? — почти нормальным тоном спрашивает мачеха, против логики добавив сарказма.

— Если не смогу, вам придётся всё время гулять с нами, — пожимает плечами Витя. Про себя он гадко, раньше Юркин так не умел, ухмыляется. Чтобы он не переиграл какую-то глупую вздорную бабу? Да на раз!

— Вот это видел?! — перед носом Вити маячит кукиш. Мальчик задумчиво двигает губами, разглядывая яркий маникюр на ухоженных пальцах.

— Вероника Пална, вы хотите, чтобы Кирюшку избили до полусмерти? Я не смогу его защитить, их двое, и каждый сильнее меня. И старше, — немного приукрашивает вражеские возможности мальчик.

— Перестань называть меня Вероникой Палной! — истерически выпаливает мачеха.

Он тяжко вздыхает.

— Хорошо. Одевайте Кирюшку. Только заранее «Скорую помощь» вызовите, а то они, бывает, задерживаются. Бинты приготовьте, йод, зелёнку… аспирин, — на этом медицинские познания мальчика заканчиваются, а Юркин поостерёгся советовать мачехе галоперидол.

Витя мягко надавливает на мамину руку, до сих пор увенчанную кукишом, любуется на её открывающийся и закрывающийся рот и идёт одеваться. Вот так и должно быть! Мужчина делает, баба — молчит.

На миг обернувшись, Витя ловит мимолётный уважительный взгляд отца. Тот в их перепалку не встревал, играл с Киром.

Выходя на улицу Витя, а вернее Юркин, догадывается, почему отец не вмешивался, и почему их выпроваживали на улицу обоих. Выходные хочется провести с толком, а тут дети под ногами путаются. Юркин им сочувствовал, понимал, что дело молодое, но пока помочь ничем не мог.

Погода была так себе. Солнце то и дело пряталось за облака, но хорошо, что ветра не было. Ветра нет, зато злая девочка на месте. Вот она-то Вите и нужна. Он её ещё в окно заприметил.

Траектория его якобы бесцельного блуждания по двору неуклонно приближается к объекту. И вот Витя в своей излюбленной позе стоит рядом со злой девочкой и начинает подкат. По отработанной схеме, один раз пролезло, почему ещё раз не попробовать.

— Сударыня, вы позволите к вам присоединиться?

Ни фига не сработало! Или как-то не так подействовало. Девочка не захлопала глазками, как Катя, и таращиться на него не стала. Она бросает на него хмурый взгляд и недовольно сопит. Всё!

Витя задумывается, обходит девочку с другой стороны. Его игнорируют, это минус. Но и не гонят, это плюс.(с).

— Сударыня, имел удовольствие видеть вашу битву на днях. Позвольте выразить вам своё восхищение, сударыня. Вы были бесподобны! — последние слова Витя произнёс с неподдельным восхищением. Зачем подделывать то, что есть? Даже не надо вызывать из памяти картинку, она сама то и дело всплывает, наполняя душу благоговейным восторгом. Рычащая от бешенства девочка, зубами повисшая на ноге визжащего от ужаса врага. Блаженное видение! Кто из нас не мечтал увидеть ненавистное нам существо в таком жалком виде? Ну, кто? Пусть первый бросит в меня камень.

Девочка на этот раз награждает его более долгим взглядом. И вроде огонёк злости горит не так ярко. Хотя это могло и показаться, но воодушевлённый Витя бросается в решительную атаку.

— Я видел, было здорово! Эпичная битва! — Витя старается изо всех сил, размахивает руками, поёт дифирамбы без всякой меры. Когда говоришь комплименты женщине, одно хорошо — можно не соблюдать меры, главное, чтобы искренность била через край. Тогда можно лепить всё, что угодно.

— Ты богиня войны! Я такого даже в кино не видел! Только Афина Паллада, богиня войны и победы способна на такое!

Ни одна женщина не устоит перед таким каскадом комплиментов. Злая девочка уже безотрывно глядит на Витю, и злобы в глазах… нет, она никуда не делась. Но лежит спокойно, ждёт своего часа. Витя решается на последний бросок.

— Я заснуть не смогу, если не узнаю имя богини. Как тебя зовут? — Витя замирает, старательно пуча глаза.

— З-зина! — выплюнутое звериным рыком короткое слово сопровождается едва слышным глухим ворчаньем.

Витины нервы не выдерживают, он шарахается назад, спотыкается о снежный ком и падает на спину.