Рожденная для славы

Несмотря на богатство отца, провинциальная дворянка вряд ли могла считаться подходящей партией для сына Джона Дадли, хоть тот еще не был ни герцогом Нортумберлендом, ни лордом-протектором Англии. Однако шестнадцатилетний Роберт влюбился в смазливую девчонку, да и она не устояла перед таким красавчиком.

Неизвестно, почему граф Уорик согласился на этот неравный брак. Очевидно, все дело в том, что Роберт был пятым его сыном, а Робсарты славились богатством. Так или иначе, брак состоялся. Эми не представляла собой ничего особенного, и вскоре Роберт утратил к ней всякий интерес. Когда же фортуна улыбнулась его отцу, Роберт и вовсе затосковал, поняв, что поторопился с женитьбой.

После недолгого взлета бедняжки Джейн Грей на престол взошла моя сестра Мэри. Нортумберленд и Гилфорд сложили головы на плахе, а Роберт сидел в Тауэре, и над его головой витала смерть. Подобные превратности судьбы должны были бы научить Роберта осторожности, но я не замечала в своем дерзком воздыхателе и малейших признаков рассудительности.

Одна из его сестер, леди Мэри Сидни, состояла при моей опочивальне. Об этой милости просил меня Роберт, и я, конечно, ему не отказала. Все члены рода Дадли обладали врожденным обаянием, и Мэри сразу же мне понравилась. Она много мне рассказывала о своем брате, Роберте, тем более что все остальные сыновья Джона Дадли уже сошли в могилу.

Никто не мог с ним сравниться, — рассказывала Мэри. — Он побеждал во всех играх, скакал на лошади лучше всех. В жизни не видывала лучшего наездника.

— Что ж, таким и должен быть королевский шталмейстер, — вставила я.

Мэри взглянула на меня не без лукавства:

— Мне кажется, ваше величество любит его не меньше, чем я.

— Лорд Роберт — человек достойный, — сухо заметила я, не желая выдавать своих чувств. Довольно наивно с моей стороны, ибо весь двор и так знал, что я неравнодушна к Роберту.

Иногда мне хотелось сказать Роберту, что я отлично понимаю его чувства. Делать ему приятное доставляло мне наслаждение. Я хотела, чтобы Роберт затмил остальных лордов не только красотой и доблестью (тут он в моей поддержке не нуждался), но и могуществом, и богатством, и знатностью. Пусть он будет первым человеком королевства — разумеется, после меня. Когда освободился очаровательный замок Дэйри в Кью, я выкупила его и подарила Роберту. Кроме того, я наградила его монастырскими угодьями и прибыльными лицензиями на вывоз из страны шерсти. Стал мой шталмейстер и кавалером ордена Подвязки.

Сесил недовольно заметил, что я чересчур щедра к лорду Роберту Дадли, однако я ответила своему советнику, что вольна раздавать милости кому пожелаю.

Сесил обреченно пожал плечами, очевидно, полагая, что Роберт Дадли — моя временная прихоть, придется потерпеть. Вот выйду замуж и забуду о своем шталмейстере. Бедный Сесил, ему и в голову не приходило, что ни Роберт, ни я никогда не согласимся расстаться.

Наверное, мое чувство к Роберту все же следовало назвать любовью. Я все время говорила о нем, не могла оторвать от него глаз, устраивала турниры, чтобы он мог блеснуть ловкостью и храбростью. Зрители жадно смотрели то на Роберта, то на меня.

В народе говорят, что члены династии Тюдоров не знают удержу в своих страстях. Пример тому — мой отец и история моей матери.

Я видела, что Сесил начинает нервничать. Как-то раз он сказал, что при чужеземных дворах ходят опасные слухи про мои отношения с лордом Робертом.

— Ничего, мастер Сесил, — сказала я, — о монархах всегда сплетничают.

— На что вы намекаете?

— Это так, сударыня, но на сей раз слухи не лишены основания.

— Судя по поведению вашего величества и лорда Роберта, можно предположить, что между вами существуют довольно тесные узы.

— Люди ревнивы и завистливы, Сесил. Когда человек красив и одарен природой, многим это не нравится.

— А если королева не дает себе труда скрывать свои чувства? Умоляю вас, будьте осторожней.

— Не бойтесь, мой друг, я всегда осторожна.

О новых слухах я узнавала от Кэт. При мне сплетники, разумеется, держали язык за зубами, однако Кэт была в курсе всего. Когда моя верная подруга стала проявлять признаки беспокойства, я поняла, что дело зашло слишком далеко.

— Госпожа, — прошептала она, — я боюсь. О вас и лорде Роберте говорят ужасные вещи.

— Какие?

Она отвернулась и не хотела продолжать, но я ущипнула ее за руку так, что Кэт взвыла от боли.

— Выкладывай!

— Не смею.

— Дура! Ты что же думаешь, я сама не могу догадаться? Болтают, что он мой любовник, так?

Кэт кивнула.

— Ничего страшного, такими сплетнями никого не удивишь.

— Но про вас распускают клевету, миледи. В Брентвуде живет старуха, которую зовут Энн Дау. Она бродит по окрестным городам и деревням, там ее уважают, считают кладезем мудрости.

— И что же рассказывает кладезь?

— Она говорит, что вы и лорд Роберт играете во всякие развратные игры.

Я расхохоталась:

— И я должна прислушиваться к тому, что несет старая нищенка?

— Должны, миледи. Сегодня болтает старая нищенка, завтра купцы, послезавтра вся страна. И это еще не все. Рассказывают, что лорд Роберт подарил вам очень красивую нижнюю юбку. А Энн Дау добавила: «Он подарил королеве не только юбку, но и ребенка». Слушатели возражали ей, говорили, что у королевы нет детей, а старуха твердила свое: «Еще нет, но скоро будет».

У меня лицо залилось краской. Хоть я благосклонно принимала страстные ухаживания Роберта, мысль о деторождении была мне отвратительна. Неужели народ распускает обо мне такие глупые сплетни!

Кэт поняла меня без слов.

— Помнишь, что болтали о тебе и Томасе Сеймуре? — тихо спросила она.

— Да, про сводню с завязанными глазами, про тайно рожденного ребенка… Злонамеренная клевета!

— Ведь ты королева, любовь моя, не забывай об этом. Раньше болтали о Томасе Сеймуре, теперь о лорде Роберте.

— Да, и Сеймур тогда лишился головы, — вздохнула я. — Что сделали с этой старухой?

— Шериф города Донберри посадил ее в тюрьму.

— Пусть ее выпустят. Я хочу, чтобы все знали: королеву не занимают пустые домыслы.

— Правильно, — кивнула Кэт. — А еще лучше не давать пищу для сплетен.

Я ее пихнула с такой силой, что она покатилась по полу.

— Какие глупости! — воскликнула я. — Да и нет у меня возможности заниматься какими-то тайными делами. За мной ведь следят днем и ночью! Я все время окружена советниками, камергерами, первыми лордами того, первыми леди сего… При такой жизни нет иного выбора, кроме как оставаться целомудренной девственницей. Но, Кэт Эшли, если я решу расстаться с невинностью, никто в королевстве не сможет меня остановить.