Рожденная умереть

Я молча кивнула, и мы двинулись через парк в сторону от прогулочной зоны. В тиши меж деревьев находился «кемпинг» под открытым небом. Человек семь расположились вокруг горящей старой бочки, еще несколько лежали прямо на земле.

Какой-то мужчина в потасканной куртке увидел нас и подал голос:

— Ты что, украл ребенка из больницы?

Остальные обернулись и стали пристально рассматривать меня, что не на шутку раздражало и настораживало. Вот уж чего не хватало в моей жизни — это оказаться среди бомжей.

— Заткнись, Декстер. Девчонка сбежала. Согреется и уйдет к утру.

— Да ладно, не кипятись. Я же пошутил.

Сидящие у огня заерзали, освобождая нам место. Я опустилась на землю рядом с девушкой лет двадцати пяти. Она смерила меня равнодушным взглядом и отвернулась к огню. На лице у нее явно прослеживались следы пристрастия к наркотикам, что подтверждали синяки на сгибах локтей. Поймав мой взгляд, она зло спросила:

— Какие-то проблемы?

Я просто молча отвернулась. Конфликты мне здесь ни к чему.

— Эй, малая, тебя как звать?

Я повернулась на голос мужчины со стеклянными глазами и глупой улыбкой, не собираясь отвечать. Хотелось скорее свалить отсюда, но тепло огня меня не отпускало.

— Тихоня, значит? Ладно, не хочешь — не говори. Голодная? На вот, сэндвич.

Я инстинктивно поймала брошенный пакет. Носа коснулся запах ветчины не первой свежести, но внезапно взвывший желудок это явно мало интересовало. Я наскоро прожевала убогое подобие ни то позднего ужина, ни то очень раннего завтрака и молча просидела еще часа два, опустив подбородок на колени. Я наблюдала за танцем языков пламени, стараясь не думать о том, что со мной произошло, но получалось не очень. Рваные фрагменты воспоминаний то и дело всплывали в памяти и упорно не хотели складываться в адекватную картину. Бездомные переговаривались в основном о своем прошлом, когда им не нужно было ночевать на улице и рыться по помойкам в поисках еды.

От того, что я от них почти ничем не отличаюсь, стало противно. Внутри внезапно вскипела обида на папину сестру. Я могла жить нормально. Спать в своей постели и не пытаться заработать на еду в сомнительных заведениях, а сконцентрироваться на учебе. Возможно, даже поступила бы в колледж.

Мысли прервала взявшаяся ниоткуда полицейская сирена. Спящие бездомные мгновенно вскочили и бросились врассыпную. Я последовала общему примеру и тоже ретировалась из парка. На востоке уже розовело утреннее зарево. «Четыре часа утра», — подумала я, после чего решила, что стоит добраться до стройки, на которой я оставила свои вещи.

Сообразить, где я нахожусь, труда не составило, но чтобы добраться в нужный район, пришлось умыкнуть кошелек у парня, который по телефону пытался что-то объяснить заплетающимся языком. Я прошла еще квартал на случай, если растяпа хватится пропажи, и уселась на остановке, болтая босыми ногами в воздухе в ожидании первого автобуса.

Взгляд водителя неодобрительно скользнул по мне. На секунду даже показалось, что он не пустит меня в автобус, но мужчина просто взял оплату за проезд и брезгливо отвернулся. Я забралась в самый конец и приложила голову к холодному стеклу. Ужасно хотелось спать. Дрема окутывала, из-за чего я чуть не пропустила свою остановку.

По подворотням я добралась до стройки и ловко перелезла через забор. Потертая дорожная сумка была там же, где я ее оставила, — в щели между стеной и стопкой бетонных блоков. Я наспех переоделась, сунула стертые до крови ноги в старые кеды и вышла на улицу. В утреннем свете район уже не казался таким страшным. Все местные орки и вурдалаки уже отправились отсыпаться перед новой ночной вакханалией. Об их присутствии напоминали лишь горы мусора и граффити на ролетах магазинчиков. Быстрым шагом я направилась в сторону школы.

У входа в школу я встретила Алекса.

— Где тебя носило столько времени? — эмоционально выдал он без приветствий.

— В смысле? Сколько времени?

— Тебя шесть дней не было. Учителя продолбили мне все мозги вопросами. Даже полицейские приходили с твоей теткой.

Я вытаращила глаза на парня.

— Как шесть дней? Ты шутишь?

— Если бы. Вся школа обсуждает всякий бред по поводу того, что с тобой могло случиться.

— Черт. Незамеченной остаться не выйдет…

— А ты надеялась, что все забьют на пропавшую ученицу?

— Да не пропадала я… Я была в больнице.

Раздражение на лице Алекса сменили шок и обеспокоенность.

— В больнице? Что случилось?

— Не поверишь, если расскажу.

Резко вспомнив происшествие возле клуба, я потерла шею в том месте, где меня укусил тот отморозок, но там ничего не было. Я замерла. Даже если я была в отключке шесть дней, разорванное горло не могло зажить так быстро. Внезапно накатили воспоминания о холодном мрачном помещении морга. Я тряхнула головой, пытаясь прогнать с себя неприятные мурашки и избавиться от бредовых мыслей.

— Послушаю с удовольствием.

Алекс скрестил руки на груди, всем видом демонстрируя, что от разговора мне не уйти. Я было открыла рот…

— Мисс Саммерс!

Я вздрогнула от неожиданности.

— Полагаю, Вы горите желанием объяснить директору причину вашего недельного отсутствия на занятиях, — миссис Ричи сдвинула очки на переносице, жестом требуя пойти за ней. Мы с Алексом переглянулись, и он проводил меня растерянным взглядом.

Кабинет директора был похож на приемную в частном детективном агентстве. Несколько стеллажей вдоль стен были наглухо забиты папками и книгами. Сам директор был человеком спокойным и рассудительным. Не единожды проводил со мной почти отцовские беседы о важности дисциплинированного поведения в школе после каждой моей драки. Вот и сейчас он сидел и как-то разочарованно смотрел на меня, скрестив перед собой пальцы на столе.

— Стефани. Мы ведь уже говорили с тобой, что никакие проблемы в общении со сверстниками не должны стать для тебя причиной вот такого наплевательского отношения к учебе.

Я подняла на него непонимающий взгляд.

— Что?..

— Ты из-за инцидента со Стейси Милс неделю не появлялась в школе?

— Что? Нет, эта ерунда тут вообще не причем!

— Тогда объяснись.

— Я…

Я долго смотрела на ждущего моего ответа мужчину. Но что я могла ему сказать? Что я подралась с каким-то наркоманом в подворотне возле ночного клуба, а через неделю очнулась в морге? Да меня в психушку упекут! Или еще чего хуже.

— Я не могу вам рассказать, Мистер Тэлбот.

Директор разочарованно выдохнул и опустил взгляд на свои руки.

— В таком случае, я больше не вижу причин тебя защищать или оправдывать. Опираясь лишь на сочувствие, я даю тебе самый последний шанс. Еще одна промашка — и я тебя исключаю. Все ясно?

— Да.

Внутри вскипело раздражение. Значит, я тут учусь только потому, что тебе меня жалко? Я не бездомный щенок, чтобы меня жалеть! Я молча вышла из кабинета, стараясь не хлопнуть чертовой дверью. Алекс уже ждал меня, опершись на подоконник.