Рождённые на заказ

Она вспоминала, как они испугались, когда Модовейка увидел изменения моей сущности. Гораздо позже по поступкам она поняла, что я оставался человеком, а когда лохматый братец узнал о жертве Велигора, он предположил, что в бессмертное тело может попасть человеческая душа, и тогда она стала искать повод, чтобы вернуться и помочь той второй душе, что родней всех на свете. Распустила слух, что собирает антидот к моему заклятию. Она вернулась бы сама, не займись я её похищением.

– И как ты поможешь ему? Своему Михаилу? – спросил я, признавшись, что не верю, что он ещё есть.

– Не скажу, потому, что и Велес услышит. Но ему меня не стоит бояться. Модовейка думает, что я важна и для него.

– Модовейка, Модовейка… А мои слова, для тебя ничего не значили?

– Да ты два слова не говорил, целоваться лез. Так что аргументы Мадовейки звучали убедительнее…

– Старый дипломат, - я вспомнил, как мелкий любил с ней поспорить и улыбнулся впервые за несколько дней. Самый образованный домовой, он до конца оставался заботливым сыном для родителей Есении и пользовался большим уважением среди людей, что уж про нечисть говорить.

– Они в комнате Андрюшека, - ошарашила она новостью. – Прости, я дала им Слезу, - извинилась за разбазаривание драгоценного зелья.
– Низшие Яви не смогут существовать без хварны: им таиться невозможно и без людей они не хотят остаться, поэтому пойдут с тобой против сумарока.

***

– А вот индейскую народную избу вам, Модовей Фадеич, а не подписанный договор! – орал я, перейдя на русский, как только они коснулись прописанных гарантий.
– Да! Так ему и переведи, Есения, не объясняя! Так ему, домовику старому, страшнее! Как ловил чертей, так и буду! Пусть не жалуются. Под управлением помилованного мной Чародея, Навь - пятизвёздочный отель для таких как они: ни голода, ни жажды, только, что ландышами не пахнет. – Мои слова не были резкими для домового, а вот ситан и чупокабра, пришедшие с ним поприжухли. Для полного «счастья» я добавил угроз, когда домовой сделал ещё одну попытку обсудить со мной отдельные пункты «трудового договора»:

– К Яви привыкли? Так это я не знал их поимённо. Теперь спасибо приложению к договору о каждом озабочусь, - размахивая как веером своим вариантом, проговорил, глядя на ситана, того самого беса, которого я из Москвы собственноручно не так давно в Навь отправил.
– «Этот возвращенец совсем страх потерял, притащил ко мне экспериментальную нечисть третьего "умельца", а всем известно, что озлобленные перерождения Чернобога красотой созданий не озадачивались.
– "Предложить мне помощь от лица низших Нави?! Низшие посчитали себя близкими к людям потому, что они, как и люди, способны в этом мире размножаться. Это я вам скажу – слабый довод.

– Нужно будет, и пойдёте на ратные подвиги - по призыву, а не по контракту, юристы хреновы! – это я опять ситану. Выглядел бы он чуть посытнее, чтобы заподозрить, что он «покушал», я бы с ним по-другому заговорил. Но он дураком не был и верный расчёт на собственную голодовку сделал.

Старик домовой в ладной рубахе, шелковых штанах и кожаных сапогах поправил длинные усы на манер Фадея Паныча. Его лицо полностью скрытое поседевшей «растительностью», каждой чертой впитало узнаваемые движения, он подражал интонациям голоса своего кумира и его повелительной манере. Трое из присутствующих в комнате всегда помнили человека, который для нас являлся светлым воспоминанием отца.

Не озвучивая, по семейному чувствуя друг друга, составленному нечистью договору, мы определили место в печке. Формальности лишние там, где достаточно доверия. Если низшие думали, что воспользуются моментом, чтобы отыграть себе пару преференций за помощь в битве, они ошиблись, а за парламентария им спасибо. Они понимали, что я выслушал бы любого, но привычка сторониться высших, заставила обратиться к иномирному собрату.

– Фадеич, погостишь у нас? – спросил я на дивьем у домового, когда спровадил лишних гостей.

– Если позволишь, - скромно ответил шурин, и невысказанное: «Я до конца с сестрой останусь», - понятное без слов.

***

Те времена, когда сумарок нападал открыто, грозя полным уничтожением целой реальности, прошли до появления порождений загробного мира, поэтому мои сторонники смогли помочь только в теории. Мы знали, что сумарок это множество сильных, сохранивших отголоски прежних знаний, духов, на непродолжительный срок подчинённых одним разумом. Действовали они подобно рою пчёл, объединяя свои усилия для общей цели, а то, что помимо этого требовали остатки сознания каждого из них, входило в разряд импровизации даже для их повелителя. Сумарок напавший на Марьинку был не многочисленный. Я не был их целью, как и медвежонок или Такрин. Не могу сказать, опасны ли они бессмертным, но воздействовать на сумарок без своего сотника Такрин не мог. Поэтому, дождавшись пока я уйду, он позвал Велигора. Ещё он потратил время на инсценировку своего появления, пока привёл людей воеводы.

Эвакуировав часть жителей, мы нарушили ритуал. Велигор, самый сильный из охотников, оборвал связь хозяина и сумарока. Тогда ярость врага вышла из под контроля, круша скалы и ломая деревья. Он заговорил с Есенией через своего десятника. Духа - охотника выследили и уничтожили, не узнав зачинщика. Сбор жертв остановили на десятки лет. Сменив Чернобога, я продлил этот срок, вынудив врага искать нового союзника.

"Сумарок нападёт открыто. Тайные союзники сильны. Они готовы к бою", - вот, о чем шептались низшие. Чьё-то предчувствие: ни то Суденицы, ни то Лады, слухи и домыслы, а спросишь конкретней и понимаешь, что никакой достоверности. Хоть бы нагадали с каким оружием нападёт, чего ожидать. Да и «скоро» для нечисти очень уж не быстрое понятие.

В состоянии роя духи пожирают любого носителя жизненной искры, но по отдельности способны впитать душу хозяина изнутри и управлять его телом. В этом призраки Первых Детей были равны своим отцам, равны Велесу, который выпил без остатка кровь первых четырёх претендентов и их души.

Противостоять душам Первых Детей могли только охотники, ими становились праведники, точнее их светлые души, полностью сохранивший свое сознание, покинув смертное тело. В этом пункте у меня вообще ничего не сошлось. Четыреста лет назад, когда я узнал о благочестии будущих охотников, не мог понять, почему безгрешная душа перешла на сторону зла. Светлый объединивший сумарок в чуди был добрейшей душой. Можно ли вычислить нового охотника среди светлых душ, если они после участия в убийствах «не меняют свой цвет»? И как найти бессмертного организатора, контролирующего сумарок, если точное число так называемых богов, известно только им. Я видел от силы «штук» тридцать. В человеческих и прочих источниках сплошная путаница, один и тот же бессмертный, которого чтят богом, носит несколько имён. В любом случае среди этой братии мои доброжелатели кончились. Даже те, что вынуждены будут противостоять сумароку, видеть меня не желали. И всё-таки, судя по тому, что боялись они проклятия больше, чем Первых Детей, сумарок их вероятнее всего не убивает, к моему сожалению.

Есения приготовила большой запас зелья, предотвращающего внедрение духа в чужое тело. Но быстро уяснила, что научить народ одномоментному испитию «вакцины» по сигналу не так-то просто даже в одном полисе. Они с Буйволом раз за разом, устраивали витаминные тренировки. В лучшем случае, условно спасёнными бывала половина города, и то при условии, что сумарок «предупредит» о своём приближении минут за пять. В итоге её посетила идея разложить гармонию напитка на составляющие и перевести их на графический язык.

Как только получился рисунок, на поиск тысячи художников заморачиваться не стали, подключили Стипу, он наладил выпуск модных эмблем, похожих на печати для тела. Краска должна была продержаться полгода, потом мы планировали зашифровать символы охраны в новый, модный рисунок. В Гоутонге запустили рекламу о свежей тенденции татуировок. На бесплатные образцы народ не клюнул, тогда назвали какую-то пустяшную цену. С появлением цены, появились конкуренты, печатей для тела стало много, цены на них взлетели, и наши опять не достигли тел.