Рождённые на заказ

– Помогите! – взмолился я, обращаясь к бессмертным, - спасите их.
– Искусственный интеллект бездушных машин скорбел о гибели создателей заунывным всеобщим плачем, что проступило влагой под моими веками, и драгоценная капля скатилась вниз, незамеченная никем, пропав в толще серой пыли.

Такрин вместе с другими распределили десятников по территориям, я отпустил с ними волкодлаков и нечисть посимпатичней, наказав переправлять в Навь даже самых безнадёжных, отдал им приготовленные ампулы Слезы, чтобы достигнув городов, создавали переходы для раненых, подключив здоровых к эвакуации.

– Берёзка! – ещё раз позвал я мать Андрюшека. – Агидель ещё не тронули. Стипа и Ятрик там… - Даже после этих слов, чтобы повернуться ко мне она дождалась разрешения Такрина.

– Защити родных! – распорядился он, пойдя на встречу терзаемой страхом за родных душе, и она, не потеряв мгновенья даже на ответный, согласный взгляд, исчезла в подпространстве.

Теперь я был дважды уверен, что загаданное Буйволом желание спасти Агидель сбудется.

– Ждём следующей волны, - предупредил Такрин, оставляя вокруг пирамиды защитную сферу, новых магов и другого Светлого.

На километр южнее я вышел из портала, представил свою силу в виде пламенного сгустка и оторвал, закручивая в поток. Вышло не «изящно», но когда меня это останавливало. Мысленно раздвинул и растянул изнутри до нужных размеров. Моя защита отливала синим, а не красным как солнечная магия Рода. Потом сделал ещё три сферы, они дались мне легче и довольный собой, вернувшись к пирамиде возвёл свою защиту поверх красной.

Находясь между двух сфер, мы наблюдали приближение новой опасности. Густое тёмное облако заполнило пространство вокруг нас. Оно было хищным, как зверь, искало жизнь, готовая в любой момент наполниться разрушительным ядом, чтобы переработать её на минеральные удобрения. Смотреть как мгла, порабощённая разумом вечного, улавливает вибрации звуковых волн и бездействовать было нельзя. Обтекая все четыре новых купола, враг изучал чужую магию вслепую: на слух и на ощупь. Он не распознал особенностей нашего войска, в его представлении, чтобы воевать с людьми легко уравнять шансы, накрыв непроглядной тьмой, сжав видимость человеческим зрением до нуля.

Враг ищет хварну, думает, что здесь люди, защищённые магией печати и силой бессмертного, чувствует присутствие, хочет узнать наши слабости. Хорошо бы оттащить сумарок от пирамиды. Глаза навийцев видели во тьме, они прекрасные марионетки и ему не устоять от соблазна. Поэтому, когда Фадеич предложил ловлю на живца, я согласился.

Фадеич объяснил план действий нашим бойцам:

– С добровольцев снимут печати и, как только дух отделиться от сумарока, десятник захватит её.

– Стоит ли рисковать?

– Сумарок-разведчик не страшен. Отсидимся, пока пирамиду не трогают… - доброволец находиться не спешил. Бессмертные тихо ухмылялись трусости моих бойцов.

– Он ещё не видит пирамиду, но стоит ему убедиться, что хварна именно тут, мало нам не покажется. Так почему бы не выловить пару духов, чтобы уменьшить его армию и оттащить его отсюда подальше? – объяснил я.

– Сними с меня печать, - попросил Фадеич, когда добровольцы так и не объявились. Переловим тварей и дело с концом.

– С меня тоже! – прозвучало из толпы.

– И я пойду! И я! С меня снимите, - осмелели вслед за домовым остальные.

Пятерых «смельчаков», троих помощников с печатями в руках и выделенного Такрином десятника я увел от пирамиды вместе с сумароком. Ловля на живца проходила как по маслу, на девятой твари мы приготовили печати. Десятник завладев языком вурдалака, заверял, что удержит ещё парочку, и оставил вурдалака для их приманки. Троим добровольцам уже ставили печати, когда десятник понял, что вурдалак атакован сразу тремя. Он спешно выпустил одну из ранее захваченных гадин. Она, как отвязанная псина, сорвалась с места и взметнулась вверх, угодив в открытый для неё портал. Мы едва успели спасти сознание вурдалака, двенадцатая уже начала проникновение, когда была перехвачена.

– Ух, - вурдалака тряхнуло от пережитого вторжения, - Вот это да! Я вмиг ослеп! Глаза закрываю и вижу - совсем не так вижу. Вот вы привычно глазу кажетесь, а там всё не так, - примерно это возбуждённо прошипел вурдалак на навийском. – Не здесь был, далеко где-то.

– И что там? – спросил его бес.

– Не взаправду всё. Я туда точно не хочу! – объяснил вурдалак, когда замучился подбирать слова тому, что не смог описать скупой навийской лексикой и попросил меня, на всякий случай, пропечатать его в нескольких местах дополнительно. Понять бы ещё чего так страшилище испугалось.

– Пойдём к пирамиде. Давай печать ставить! – позвал я шурина, который мешкал, взвешивая принятое им решение.

Дальнейшее произошло слишком быстро. Я шагнул к нему, он, остановил меня жестом, отступая прямо в густую мглу. Я увидел как, чёрная мгла обтекает его ноги, поднимается выше, захватывая целиком, и впитывается, освобождая часть пространства вокруг. Светлый выпустил сразу трёх тварей, освобождая место для новых, но был также остановлен. Я стоял совсем рядом и не знал, что делать, послушать его и дать ему умереть или отправить его гениальный план ко всем чертям.

У него не было души в полном смысле этого слова. Сущность копилась на толике нечистой, посмертной энергии, вложенной в его прародителя Чернобогом, унаследованной потомками в ещё более мизерных долях. Модовей Фадеич закрыл глаза. Совсем не сопротивляясь внедрению, он слился с сознанием, управляющим душами.

– Тонкие, женские руки листают книгу. Они кажутся призрачными. Вижу заклинание. Это «Бесар Вери-Ун», - сказал он. – Вокруг мир, незнающий белого света. Она бессмертна, но другая, потому, что не жила никогда.

– Держите его и завяжите глаза, - приказал я вурдалакам, когда глаза его дрогнули с последней каплей выпитого сознания.

В тот же миг сумарок изменился, из тихого разведчика превращаясь в ядовитую прожорливую субстанцию.

– Нет смысла спасать его тело, - констатировал ситан, отступая к порталу.

– Смысл есть, его сестра должна выбрать, где он будет похоронен.

Мой шурин сказал, что сумароком управляет женщина. Сходилась нелогичность нападений, чувствовалась женская нетерпеливость и ярость, выдавшая её союзников в Марьинке. Я запомнил каждое слово, чтобы передать его хранителям, надеясь, что они знают не только противодействие к заклинанию «Бесар Вери-Ун», но все миры и всех бессмертных женщин.

Мы вернулись к пирамиде. Я видел, как страх прошелся по неровным рядам войска, когда они увидели тело домового, оставленное у стены пирамиды. Рядами, то небольшое количество что кучковалось на трёх, четырёх лапах, в лучшем случае ногах, ещё лучше, если на двух, мог назвать, только никудышный полководец, такой как я. Настрой у монстров был далёк от боевого. Они боялись, хотя я знал, что именно так они поведут себя в критический момент.

Тысячелетняя мерзлота севера на их глазах превращалась в вязкое болото, толстым оползнем, оголила столбы нетронутой тверди под защитными куполами и густой рекой двинулась, перетекая кругами и перемешиваясь.