Рожденный бескрылым. Рожденный летать. Трилогия

– Ответь мне, почему в этих снах я лишен всех способностей?

– Все просто. Во сне их и не может быть. Здесь нет эфира... точнее, здесь все - эфир. Ты уже видишь не глазами, понимаешь?

– А...
– у меня были тысячи вопросов, я не знал, какой задать... но Флей понял без слов.

– Каждый сон затрагивал какую-то часть твоего разума, вызывал какую-то эмоцию... Страх, непонимание, боязнь неведомого, неверие, гордость за себя, разочарование, упоение собственной глупостью, и, наконец - восхищение прекрасным... Все это готовило твой разум к осознанию.

– Флей...
– нелегко называть другого своим именем, даже себя самого.
– Ты можешь сказать мне, что ждет меня впереди?

Он улыбнулся немного грустно...

– Я не знаю будущего... знаю не больше, чем ты... Но, как и ты, могу разглядеть его... Лишь вблизи и неточно, но все же... Как я уже говорил, близится твое пробуждение... У тебя будет возможность жестоко ошибиться... постарайся ей не воспользоваться. И главное, помни: твое прошлое - это еще не есть твоя суть.

– Я не знаю, куда мне отправляться... Я не верю, что судьба настигнет меня везде. Ответь мне... куда лежит мой путь?

– Я же сказал, что не знаю будущего... но тебе это и не нужно, ты лишь хочешь переложить тяжесть выбора на чужие плечи... пусть даже твои собственные. Что ж, отправляйся в столицу... и живи, как знаешь, вопреки предчувствиям... Я знаю, что ты не сможешь упустить свой шанс. Уж я-то знаю... Пора просыпаться, Флей. До встречи.

Все исчезло - берег моря, волны, лес, и мое отражение. Я приподнял голову с мягкой шкуры... В углу горел очаг, снежный человек мастерил что-то из обломка кости. Впервые я проснулся по-настоящему счастливым.

***

Я легко разгреб снежный сугроб, загораживающий выход. Снег попал под одежду и стал бессовестно таять, холодными ручьями рассекаясь по моему телу, но это не могло меня огорчить.

– Пока, йети!
– я помахал спасителю рукой и зашагал к дороге, увязая в громадных сугробах.

Пурга уже перестала, снова с серого облачного неба падал только мелкий снежок.

На мое счастье, по занесенной снегом дороге уже успели проехать несколько повозок, и путь был хоть приблизительно, но отмечен.

Направо, налево?
– я остановился у дороги. Можно отправиться в придорожный трактир, можно в Нефрисс... вот только до города мне не дойти, даже по хорошей погоде, раньше, чем к вечеру. Остается трактир.

Я направился по тракту в сторону гор, быстрым шагом. Трактира я не видел, но оно и неудивительно, рельеф тут редкой неровности.

Дорога была совершенно пустынна, видно, не многим улыбалось переть аж в Киарус по ненаезженной дороге... а хотя... ошибаюсь. Последний след казался совсем свежим.

Я вдруг задумался о сказанном мне во сне... Пробуждение... осознание... А еще... Флей назвал меня мессией. Почему? Он знает что-то, чего не знаю я... бред. Ведь он - это я... Возможно, он не знает, а понимает больше... Все равно не ясно. Но, несмотря на все сомнения, хотелось верить в сказанное. Именно поэтому я отправляюсь в столицу.

С такими мыслями я подошел к придорожному трактиру. Заведение, добротно выстроенное из бревен, гостеприимное, теплое, будто приглашало войти, но мое внимание привлекло нечто другое.

У входа стояли крытые сани, запряженные тройкой коней. Ямщик на козлах, скучая, курил трубку. По запаху дыма я узнал грозоцвет - однако, крепкая же у него голова.

– Куда едете?
– я подошел к мужику, широко улыбаясь. Тот пустил еще клуб дыма, и вдруг произнес длинную образную тираду о том, как хотел бы он куда-нибудь поехать, но хозяин, идиот со справкой, хоть и дворянин, как увидел питейное заведение, не смог удержаться, и отправился тратить последние деньги, к тому же еще отдав приказ ждать, пока он не выйдет, никуда не отлучаясь.

– Три часа уже...
– закончил ямщик.
– А до столицы сутки пути чистого времени. Если мы будем так останавливаться через каждые двадцать верст, с ума сойду точно. Хотя, с другой стороны, - ямщик чуть смягчил том, - хоть лошади отдохнут. Если в сосульки не превратятся, - он глубоко вдохнул и, наконец, спросил:

– А тебе-то что?

– Может, подвезешь? Мне как раз до столицы.

– Хозяин будет против, боюсь...

– Да ладно тебе! Хозяин даже ничего не заметит, а тебе хоть не так скучно будет.

– И верно... если этот дятел продолжит...

Дверь трактира со стуком распахнулась, и оттуда вышел, чуть покачиваясь, молодой человек лет двадцати семи. Одет он был в шубу, сейчас распахнутую, и прижимал к себе светловолосую особу женского пола, чья профессиональная принадлежность была очевидна.

– Это он...
– произнес кучер сквозь зубы.
– Давай, садись. Сейчас буду ему внушение делать...

Молодой дворянин, все так же, в обнимку с девицей, подошел к саням, распахнул дверь и потребовал:

– Гар...рис! Поезжай! Садись... ик... милая...

– Сию же минуту, сэр, - насколько возможно вежливо ответил слуга, и только я понимал, как трудно ему удержаться от хамства в адрес, несмотря ни на что, любимого, хозяина.
– Позвольте только напомнить о двух важных моментах.

– Чее?..

– Во-первых, как, по-вашему, будет возвращаться из столицы эта дама?

– Ой, да неважно...
– аристократ засмеялся дурацким смехом.
– Как-нибудь...

– Ладно, второе. Вы помните, сколько у нас осталось денег после покупки лошадей?

– Да поф-фиг!
– дворянин снова засмеялся.
– Трогай уже!

Ямщик вздохнул.

– Как можно быть таким дураком? Напиваться вусмерть на последние деньги... Леди, - обратился он к девушке.
– Вы, конечно, можете отправляться с нами, только вам стоит знать, что до похода в таверну у этого... представителя благородного общества... было в кошельке ровно тридцать восемь лир. Осмелюсь предположить, что сейчас там и этого нет.

"Леди" не сказала ни слова, но продемонстрировала свою понятливость, без промедления оставив дворянина.