Рожденный Грешником

– Но с тобой этого не случится, - вдруг заявляет Ли, в его голосе слышатся нотки осуждения.
– Я не никому или ничему не позволю обидеть тебя.

Я поворачиваюсь к нему и взглядом окидываю его подтянутое тело. Большими руками Ли вцепился в спинку дивана, было видно сквозь облегающую рубашку, как напряженные мышцы плеч перекатывались ...он всегда выглядел как натянутая струна.

Если бы у запугивания было лицо - или тело - то оно было бы как у Ли.

Но всё же в нём есть что-то... знакомое и утешительное. Может быть, потому что он обнимал меня или успокаивал, нашептывая слова снова и снова, пока я рыдала во сне.

Может быть это образы, которые беспорядочно мелькали перед глазами и которые я не могу объяснить. Я чувствовала его руки на теле - эти толстые, мозолистые пальцы гораздо мягче, чем выглядят, когда он водил ими по моей чувствительной коже.

Я пробовала каждый дюйм его кожи, пока он наслаждался каждым дюймом моей. Я слышала его смех и нежилась в его улыбке.

Я знаю и не знаю этого мужчину. Не совсем.

– Иден? Иден?

Я быстро моргаю, разрушая заклятье, звучащее как мое имя.

– Эм, да?

Лилит хихикает.

– Я спросила, ты голодна? Ты мало поела перед тем, как вырубиться, и я надеюсь, что этого снова не произойдет. Тебе предстоит многому научиться.

– Научиться?
– хмурюсь я. Люцифер заразил меня злом, когда я еще была эмбрионом. Моя мать оказалась права - внутри меня дьявол. Сколько мне ещё нужно узнать?

– Тому, кто ты, - вставляет Ли.
– Тебе нужно узнать кто ты, и так мы сможем остановить твой Призыв. Поэтому я не планирую тебя убивать.

– Но ты уже сказал мне. Я уже знаю, что являюсь одной из этих уродов, которых призывают, и меня нужно запереть до того, как я совершу что-то ужасное. Что ещё нужно знать?

Его полные губы медленно растягиваются в улыбке. Губы, которые я пока не целовала.

– Сперва еда. Тебе нужно поесть.

Глава 10

Пока Джин готовил мне суп, явились Феникс с Каином. Я настаивала, что могла просто подогреть что-нибудь из оставшейся еды или сделать сэндвич, но он проигнорировал меня и сосредоточился на овощах на разделочной доске.

– Я ему не нравлюсь, да?
– шепчу я Лили - черт - Лилит. Думаю, будет легко снова завязать с ней дружбу. Сейчас она мне кажется... нормальной.

– Кому, Джину? Почему ты так говоришь?

– Ну...- Я смотрю на смуглого мужчину с бородой, молясь, что он не услышит мои слова на другом конце стола. Если то, что сказал Тойол правда, то я не хочу стать свидетелем его плохой стороны.
– Он не хочет со мной разговаривать.

Лили громко смеется, а я оглядываюсь на тот случай, если вдруг что-то упустила.

– Он не хочет с тобой разговаривать, потому что не может, глупенькая! Ему отрезали язык.

– О, Боже мой. Мне так жаль.
– Я прикрываю рот дрожащими пальцами. Не уверена, почему извиняюсь перед ней, но думаю, что так правильно. И тут еще слово на букву "Б". Я заперта в небоскребе с отрядом демонов. Разве не похоже, что играешь роль важной персоны на вечеринке в камере смертников?

Она пожимает плечами.

– Давно произошло. Готовка помогает ему расслабиться.

– Так... Л-Люцифер сделал это? За убийство его пешки?

– Нет. Джин сам.
– Она говорит это так обыденно, словно рассказывает, что завтракала сегодня. Он отрезал собственный язык. Что могло с подвигнуть человека на такое?

– Но... зачем?
– Знаю, у них есть кошачьи рефлексы - я сама видела. А также их сверхъестественная сила. Но я действительно надеюсь, что Джин не услышит, как я копаюсь в его прошлом.

– Джин использует свою силу, чтобы причинять вред жертвам. Он нашептывает им в ухо, очаровывая жертв их собственными желаниями. Он не ломает свободу воли, но заставляет поверить, что они хотят совершить злые и похотливые вещи. Ты спишь с мужем лучшей подруги, потому что только об этом и мечтаешь. Ты крадешь деньги у соседа, потому что уверен, что тебе они нужнее, чем ему. Ты перерезаешь кому-то горло, потому что считаешь, что кровь на руках выглядит возбуждающе. Он играет на твоих слабостях - пороках - и слегка подталкивает их наружу.

Она разворачивается, чтобы посмотреть на сильного, молчаливого мужчину, который спокойно нарезает зелень для супа, и вздыхает.

– Это может негативно повлиять на тебя... постоянные предательства и обман.

Постоянно вызывать боль, злость и страх. Это может полностью опустошить тебя, пока ничего не останется. Пока ты не начнешь чувствовать себя так же, как и твои жертвы.

Я моргаю на ее скромное заявление.

– Но разве вы не этого хотите? Причинить нам всем боль? Склонить мир ко злу?

Она оборачивается ко мне, на ее лбу проступают морщинки.

– Мы демоны, Иден. Это не значит, что у нас нет совести.

– Говори за себя, - слышится грубый голос с другого конца стола. Каин. Сын Адама и Евы, Убийца Авеля. Демон убийств. Он словно стервятник впивается в меня недружелюбным взглядом темных слегка раскосых глаз. Пытается запугать меня своей злобной ухмылкой. Я чувствую, как пауки ползут по моему телу, обдирая и царапая кожу своими колючими маленькими лапками. Но все же, я не отвожу взгляд.

Я не позволю увидеть ему, как сильно он меня пугает и как просто от вида его чертового шрама внутри меня все сжимается. Он не получит того удовольствия, которого так жаждет.

Я верю, что он может быть еще красивым. Даже сейчас с таким увечьем. Но он не хочет. Он наслаждается страхом и отвращением. Он хочет, чтобы люди испытывали неприятные чувства и избегали с ним контакта.

Он восхищается тем, что заставляет женщин с полными сумками нестись на противоположную сторону, когда он приближается. Он получает радость от запугивания мужчин, которые корчатся как маленькие мальчики.

Я знаю его, потому что я - это он.

Изоляция гораздо лучше, чем отказ.

Показав в этот момент страх, я только докажу насколько беспомощна. Я упала в обморок за бранчом, плакала, так что сопли пузырились из носа, и я облевала волосы. Я кажусь ему - слабой и жалкой.

Он ненавидит, что я здесь - ясно, как день. Но все же, он один из них. Поэтому скорее не презирает меня так, как ему кажется. И возможно у него нет никакого выбора.

– Я презираю тебя, - с иронией он произносит, оскалив зубы. Кончая с теорией.