Рожденный Грешником

Он сидит на кровати, которую мы с ним делим, ссутулившись и упершись локтями в колени, руки сжаты в замок.

Он медленно поднимает голову, Ли скользит по мне серебристым взглядом, начиная от высоких босоножек, затем вверх по моим в золотистых блестках длинным ногам к крошечной юбке и к оголённому животу.

Его расплавленный взгляд на мгновение останавливается на моей груди, а затем Ли быстро поднимает глаза на мое лицо. Я знаю, что он в целибате. Знаю, что его не интересую. Но в его глазах читается чистый, неприкрытый секс и грех.

Он закрывает глаза на мгновение, которое длится слишком долго, чтобы посчитать его за моргание, смахивая всю похоть в его взгляде. Он вернулся. Просто так, разбив чары, он снова смотрит на меня с холодным равнодушием. Я вхожу в комнату, мои щеки пылают красным. Он не хочет меня. И даже если бы и хотел, то не я бы его привлекала.

– Подойди, - приказывает он, его голос грубый с хрипотцой от каких-то непонятных эмоций. Я повинуюсь. Без всяких раздумий и сомнений. Я медленно иду туда, где он сидит, стук моих каблуков звучит в унисон биению моего сердца.

Когда я практически стою у него между ног, Ли поднимается, нависая надо мной своим пугающим телом. Даже на каблуках я ему достаю лишь до подбородка.

Достаточно высоко, чтобы поцеловать его шею и провести языком по голому участку загорелой кожи, который выглядывал из-за расстегнутой верхней пуговицы рубашки.

Он лезет в карман брюк и достает маленькую кнопку, размером меньше, чем мой большой палец.

– Это устройство слежения.

Он будет передавать мне, где ты находишься, а также частоту твоего пульса и сердцебиения, предупреждая о любой беде.

– Это действительно необходимо?

– Да, - отвечает он, держа его между пальцев.

– Собственность Наблюдателя - это священная земля, то есть, нет оружию и насилию. Нарушение этих простых правил приводит к быстрой и неизбежной смерти. Я не смогу защитить тебя. Так что мне нужно... чувствовать тебя.

Я резко вдыхаю.

– Что?

– На мне будет приемник, так что я смогу физически ощутить, если что-то пойдет не так. Если мне понадобится найти тебя, то он подает в мою нервную систему сигнал и приводит меня к тебе без всяких трудностей.

– Вау. Клево.

Я искренне поражена, как они всё продумали. Такое устройство должно быть в руках у каждого родителя, имеющего маленького ребенка.

– Ага, Тойол разработал.

– Тойол? Он создал это?
– Срань Господня. Я догадывалась, что парень айтишник, но, черт возьми...- Тогда почему он его не устанавливает?

Он смотрит мне в глаза, серебреная сталь тонет в шоколадно-коричневом цвете.

– Потому что подумал, что ты не захочешь, чтобы он к тебе прикасался.

Затаив дыхание, я не отвожу от него глаз. Его подавляющее тепло окружает меня, обволакивая в огненный кокон. Я должна сказать, что не хочу, чтобы кто-то ко мне прикасался и особенно он. Я должна пресечь любое предательство, которое могут принести его прикосновения.

Но я молчу. Я просто не могу.

– Я прошу прощения, я ...- Двигая челюстями из стороны в сторону, он словно ищет нужные слова.
– Пожалуйста...

Я не говорю ему сделать это, но и не возражаю, когда он медленно скользит кончиком пальца вдоль низкого выреза моего топа. Он осторожно оттягивает ткань вниз, открывая взору молочно-белые холмики моей груди.

Я задерживаю дыхание и даже не чувствую того, как мои легкие начинают гореть от боли. Все, что я могу сейчас чувствовать прикосновение его кожи к моей, задевая чувствительные места, которые он щекотал своей щетиной в моих снах.

Все что я сейчас могу представить это его большие, мозолистые руки, массируют, исследуют, трогают, как он опускает голову вниз, чтобы накрыть ртом мой твердый сосок.

– Больно не будет, - говорит он, скользя по атласу, расшитому кружевом, немного вниз.
– Я просто помещу его над твоим сердцем.

Я не смею ответить. Даже сомневаюсь, что могу.

Мучительно мягким касанием пальцев, он скользит вниз до середины моей груди, Ли находит место, где мое сердце бешено колотится. Громкий, неустойчивый ритм, который бьется только для него.

Он останавливается на долю секунды, принимая тот гипнотический удар в его тело, когда быстро прикрепляет датчик к моей коже.

Все это время он смотрел на меня глазами, в которых закручивался поток серебра.

– Готово, - говорит он, осторожно возвращая лиф на место поверх моей груди.
– Приемник за ухом. Он будет передавать сигнал прямо в мой мозг.

– Ты хочешь оставить меня там одну?
– Ненавижу слышать панику в моем голосе.

– Нет. Но место будет переполнено. Вечеринки Наблюдателя, они... оживленные... мягко говоря. Тебе понравится.

Я приподнимаю бровь.

– А что, если я сбегу?

– Ты не пленница, Иден, - невозмутимо говорит Легион, шагая мимо и забирая тепло с собой.
– Ты здесь, потому что должна быть защищена. Ты вольна уйти, когда захочешь.

– Я так не чувствую, - с вызовом говорю я.

– Потому что я знал, что, если у нас не будет времени, чтобы заставить тебя понять - объяснить всё - ты бы не задумываясь, ушла в туже секунду. И тебя бы схватили в тот же момент, как только бы ты покинула это здание.

Он прав. И я ненавижу это. Я бы ушла, не выслушав их, даже если бы они попытались быстро всё объяснить. Я бы побежала домой к сестре и привела кого бы или что бы прямо к нашему порогу. Или еще хуже. Меня бы Призвали, и я бы убила собственную сестру.

От одной мысли я содрогаюсь.

– Я не умею готовить.

Он хмурится.

– Что?

– Я не умею готовить и сестра тоже. Каждый день мы ели макароны с сыром быстрого приготовления и полуфабрикаты. Наше представление об изысканной еде стала Лазанья Стоуффер. Здесь еда гораздо лучше.

Он один раз кивает и в уголках его губ появляется намек на слабую улыбку, после чего он поворачивается к двери спальни. Я останавливаю его до того, как он переступает порог.

– Как ты узнал, что я не буду возражать против того, чтобы ты ко мне прикасался?
– спрашиваю я, упираясь кулаком в соблазнительное, выставленное на показ бедро.
– Как ты узнал, что я не оттолкну тебя?

Легион смотрит через плечо, зловещая улыбка играет на его лице.

– Я и не знал.