Рожденный Грешником

– Землю создали около четырех с половиной миллиардов лет назад. Верю, что когда-то я- кем был когда-то – был рожден до этого.

У меня пересохло во рту, но я не отступаю.

– Значит, ты живешь миллиарды лет?

С ухмылкой на губах, он отрицательно качает головой.

– Когда ты ангел, время течет по-другому. Годы проходят, как дни. Недели - это всего лишь мгновение ока. Тогда у меня не было понятия времени. До тех пор, пока я не ушел.

– Тогда, когда...- знаю, мне не следует спрашивать, но я ничего не могу поделать с собой. Так много вопросов, на которые я хочу получить ответы. Словно я всю жизнь была парализована, а теперь вижу, слышу и чувствую все сразу.

– Когда ты пал с Небес?

Его челюсть напрягается, и на лице появляется мрачное выражение, несмотря на обычный тон.

– Эту историю перенесем на другое время. Как на счет другого плейлиста?

Я делаю, как он просит, но не игнорирую гложущее чувство в внутри, которое призывает узнать большее. Падение Легиона с Небес - эта история, которую он стойко избегает. И это возможно еще не самое важное.

Глава 19

– Категоричное нет.

Я трясу пакетом с мармеладом, покрытым сахаром перед лицом Легиона и изображаю лучшее из своих обидчивых выражений.

– Ой, да ладно. Кислые мармеладки основной продукт в Америке! И смотри - они фруктовые. То есть они входят в список "здоровой пищи".

– Они нашпигованы красителями, добавками и сахаром. Зачем ты выбираешь этот яд из того, что можешь поместить внутрь своего тела?

Я моргаю при упоминании чего-то в моем теле и отворачиваюсь, прежде чем он увидит, как покраснели мои щеки.

– Тойол, скажи своему другу, что кислый мармелад совершено невредный, и он должен перестать вести себя, как старый пердун и пожить немного.

У него практически челюсть упала на выцветший, покрытый микробами линолеум, когда посмотрел сначала на Ли, а потом на меня, на его экзотическом лице застыло выражение шока, смешанного с весельем.

– Хммм...

– Клянусь, уже и так плохо, что он оспорил мой музыкальный выбор. Я должна подвергнуться вегетарианским чипсам и вяленому мясу индейки. Индейка и так чертовски сухая. Так почему бы ее не высушить еще больше?

– Нет, ну, в самом деле, она права, - пожимает плечами Тойол.

Скрестив руки на груди, отчего его черная рубашка плотно обтягивает бицепсы и плечи, Легион бросает на нас резкий взгляд.

– Уж лучше то, чем это токсичное дерьмо. И я не старый пердун.

Как только слова слетают с его губ, я захожусь в припадке смеха, и Тойол берет с меня пример.

– Серьезно, Ли, - хихикая он, хлопает огромного парня по плечу.
– Поживи немного. Нас убьет точно не это.

Легион закатывает глаза, прежде чем бросить пакет с конфетами в корзину.

– Ладно. Что еще понадобится?

– Оооо! Вот эти!
– верещу я, хватая пакет со сладкими булочками.

Легион вздыхает, но в этот раз не спорит со мной.

– Бросай их в эту чертову корзину.

Как только я возобновляю поиски перенасыщенной сахаром еды, то улавливаю краем глаза Феникса, задумывавшегося с нахмуренными бровями.

– Обновленная информация?
– спрашивает Ли, читая выражение лица брата-демона. Он сухо кивает и наклоняет голову в сторону, подав сигнал следовать за ним. Ли передает корзину Тойолу и исчезает с Фениксом на улице.

– Все хорошо?
– спрашиваю я, стараясь выглядеть беззаботно.

В его черных глубинах раскосых глаз мерцает озорной блеск.

– Нет ничего такого, с чем мы бы не справились.

– Они нормально добрались...
– Домой. Я останавливаю себя, прежде чем продолжить, - назад в Чикаго? Без вас, ребята?

– Ага. Теперь, когда ты ушла, они, наверное, с облегчением вздохнули.

– Почему это?
– хмурюсь я, боль от обиды пронзает мою грудь.

Тойол смеется и качает головой.

– Притяжение Прыгуна. В замкнутом пространстве это реально раздражает. Представь, что это твое личное порно-шоу, которое преследует тебя повсюду, в течение двадцати четырех часов в сутки и семи дней в неделю. А теперь умножь это невыносимое влечение на десять. Вот что значит жить с тобой.

Я чувствую, как мое лицо краснеет, и быстро отворачиваюсь к прилавку, на котором стоят упаковки с медовыми орехами. Неосознанно я кидаю их в корзину, лишь бы чем-то занять руки.

– Оу. Мне жаль.

– Не твоя вина. Трудно тем, кто не дисциплинирован.

– Поэтому ты и Феникс поехали, а другие остались?
– Я поворачиваюсь к нему в тот момент, когда он качает головой.
– У меня есть связи с ковеном. Феникс - лучший из нас всех дипломат. А Ли... ну, ты знаешь, какой он. Сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь оставит тебя.

Во рту пересыхает, а язык, словно свинцом накаченный.

Я проглатываю мысль о том, чтобы быть связанной с Легионом на... дерьмо. Несколько месяцев? Лет? Жизней? Я не могу рассчитывать на него, и не уверена, что хочу.

Нет, абсолютно, нет.

Как я могу приковать себя цепью к человеку - демону, - который презирает меня, и просто чувствует себя обязанным защитить меня из-за какой-то древней вражды?

– Эй, было бы здорово часть пути проехать с вами ребята в Рендж Ровере?
– спрашиваю я. Обязательства Тойола передо мной несколько отличаются от обязательств Легиона, но по крайней мере он не притворяется милым, чтобы удовлетворить меня.

Или притворяется. Всё же... я не рассказываю свои грехи Тойолу. Я не сплю в его удобных, сильных объятиях, пока шепчу сладкие слова в темноте.

И я не прижимаюсь к нему, умоляя с рваным дыханием и бешеным сердцебиением почувствовать его твердое тело.

Задумавшись, он прищурился, глядя на меня. Но прежде чем он смог открыть рот, чтобы ответить грубый голос отвечает за него.

– Нет. Этого не будет.

Я разворачиваюсь и практически врезаюсь в твердую грудь Легиона.

– Почему нет?

Он качает головой и забирает корзину с фастфудом из рук Тойола, прежде чем отправиться к кассе. Вот и все ответы, которые я собиралась получить.