Рожденный Грешником

– Потому что она уже была заражена, - с интересом говорит королева, увлеченная рассказом.

– Именно. Из-за способностей ангела, Иден обладает уникальным даром - подчинять себе волю людей. И если, ее Призовут, то она может легко стать самым смертельным оружием Люцифера.

– Это как?
– задумчиво спрашивает Дориан.
– Каким образом?

Феникс смотрит на меня, прежде чем отвечает:

– Если Иден Призовут, то она с легкостью может сказать любому человеку, находящемуся рядом прыгнуть с моста. Или сказать пилоту, чтобы тот разбил самолет. Если Иден Призовут, прежде чем мы сможем остановить ее, она может пойти к кому-нибудь домой и убить всю семью, а после покончить с собой.

Я и слова не произношу в протест, но грудь разрывается от желания закричать. Словно они говорят о ком-то другом. О ком-то расчетливом и злом.

О ком-то, кто не провел всю свою жизнь рядом с одним человеком, который любил ее, не смотря на ее шрамы, внутри и снаружи.

Король смотрит на любимую женщину и между ними происходит негласный разговор. А затем он переводит суровый взгляд на меня.

– Покажи мне.

– Это работает лишь на людях, - удается мне сказать, едва ли не шепотом.

– Морган человек. Возможно, она не откажется от демонстрации?

Я поворачиваюсь к женщине с оттенком кожи кофе-мокко, сидящей рядом с королевой. Она, так же, как и я не проявляет энтузиазма, а ее карие глаза расширяются в неверии.

Может ли это быть уловкой? Темный король соблазняет приманкой, лишь бы загнать в ловушку?

– Прошу не навреди ей. Боюсь моя жена и сын плохо к этому отнесутся, не говоря уже про Ларса. Что-то простое - покажи ту великую силу, о которой так остро отзывается твой друг. Ты ведь не возражаешь?

Он бросает слова, как вызов. Словно Дориан не может поверить, что любая малейшая смертная сила может стать угрозой. Я принимаю вызов, позволяя его снисходительности подстегивать меня.

Я глубоко вдыхаю, впитывая ее аромат корицы, кардамона и трав. Это не аромат ее кожи, а запах ее мыслей, словно они въелись в воспоминания.

Я погружаюсь глубже, пробуя на вкус ее воспоминания, скользя вдоль лобной доли, словно масло. Морган смотрит на меня с ошеломленной тревогой, но она не в состоянии сопротивляться.

Она ощущает меня, как я краду ее мысли, ее чувства, ломаю ее волю. Она пытается оттолкнуть меня, но это бесполезно. Я захватываю ее разум.

– Встань.

С недоумением на лице, она безоговорочно встает.

– Возьми шоколадное пирожное.

Морган делает так, как было велено, наклоняется к тарелке со сладостями и берет пирожное.

– А теперь отдай его Николаю.

Ее ноги двигаются так, словно они не подчиняются телу - резко и скоординировано, словно она борется с каждым шагом. Несмотря на ее железную волю, но перед моим внушением она беспомощна.

Аромат магии, который течет по ее крови, обволакивает мой язык.

Морган предлагает пирожное непоседливому малышу, который визжит и хлопает в ладошки, радуясь одновременно шоу и угощению. Я ослабляю невидимые когти, вытесняя себя из сознания Морган. Чувствуя, что я покинула ее, Морган громко выдыхает.

– Что ты сделала со мной?
– хмурится она, быстро занимая свое место.

– Извини.
– Мне кажется это подходящее слово, хотя у меня был такой же контроль над этой шарадой, как и у нее.

– Что ты сделала?
– требует она.

Я обхватываю себя руками, чувствуя себя незащищенной и грязной. Не знаю, что я делала и как делала. Никогда не понимала, как это работает. Я просто знаю, что могу заставить людей делать так, как я скажу, независимо от того, насколько эгоистичная или безнравственная просьба.

– У тебя весьма интересный дар, девочка, - замечает король.

Девочка? Он не может быть старше меня, чем на несколько лет. Никто из них не может. Что действительно жутко, учитывая, что отец Габриэллы не выглядит старше тридцати.

– Спасибо.
– Это кажется неуместным, но я не знаю, что еще сказать.

– Однако это дела ангелов и демонов. Почему мой род должен участвовать в чем-то, в чем мы не заинтересованы?
– Дориан откидывается на спинку стула с категоричным видом.

– При всем моем уважении, Ваше Величество, - по глупости я заговариваю, не соглашаясь с его отказом. Это не похоже на меня - девушку, которая пыталась оставаться незамеченной большую часть жизни, но если и пришло время, выйти из своей скорлупы и набраться смелости, то, как раз сейчас.
– Вы, наверное, больше нас заинтересованы в этом. Вы живете в мире людей. Вы сидите рядом с ними, работает с ними, дружите. Если человечество прекратит свое существование, разве это не будет означать, что вы потерпели неудачу? Что вы не состоялись, как справедливый и достойный правитель?

Он молча обдумывает мои слова, сидит так тихо, что, кажется, перестал дышать. Это похоже на то, когда ждешь нападения хищника.

Тихая злоба, кажется, тянется к нему, когда гнев несется на волнах насилия.

Я задерживаю дыхание в ожидании нападения, и когда он наклоняется вперед, Легион делает то же самое. Но прежде чем он успевает открыть его идеальный рот, королева поднимает руку и все кругом...

Останавливается.

Нет больше беспокойного ерзания и тревожных вздохов.

Нет больше звуков чавканья и лизания, пока малыш Нико ел шоколадный пончик.

В один удар сердца все застыли в стеклянные живые статуи.

Все кроме меня. И её

– Не бойся, - мягко говорит она.

– Мне просто стало скучно от этой дискуссии. Клянусь, я так устала от политики. А Дориан обещал, что во время семейного отдыха не будет никаких дел, но...- она пожимает плечами, выглядя все больше, как обычная девушка.
– Долг зовет. Однако у него свои методы, а у меня свои.

– Как ты...?
– сглатываю я, пытаясь собраться с мыслями и составить предложение.
– Как ты это сделала? Заморозила всех?

– Очень просто. Хотя после Вознесения, мне потребовалась некоторое время, чтобы научиться пользоваться этой силой. Поначалу у меня выходило только в момент сильного стресса, когда я паниковала. А затем самым трудным испытанием было вернуть их обратно в движение. - Хихикает она, словно разговаривает с закадычной подругой. Я смотрю на нее, с широко раскрытыми глазами, задумавшись, вдруг я что упустила.
– Ты должна простить моего мужа. Он обычно не такой резкий в общении. К слову. Ты замужем? Есть парень?