Рожденный Светом

– А если Гим Церон найдет способ вернуться к нам до взрыва сверхновой?

– Не думаю. Во-первых, за каждым его шагом будут следить. А во-вторых, туда он отправляется с помощью Колокона и для обратного перехода понадобятся координаты другого Кольца Литиса, которых у него нет и не будет. Сверхскоростной разведчик доставит груз и уйдет восвояси. На корабле же Второго кольца наш герой будет добираться десятки лет. Но самое главное – ему в любом случае не в чем будет нас упрекнуть! Мы ведь не пытаемся его убить! Наоборот, сами подарили парню второе рождение. А взрыв звезды – явление природное, непрогнозируемое.

– Насколько я знаю, предотвратить взрыв возможно?

– С помощью специальной инъекции. – Ланкорус встретился взглядом с советником и прочитал в его глазах тревогу. – Нет, милорд, вопрос о спасении системы Излина в Совете не встанет – наши запасы ограниченны и предусмотрены только для собственных нужд. Мы пойдем на финансово-политические потери, лишившись развитого, обитаемого людьми сектора, но никогда не поставим под удар судьбы планеты самого Эльтара. А никто другой на такое не способен.

Обсуждение завершилось. Советник с тяжелым вздохом поднялся.

– Мне все равно не нравятся ваши методы, Ланкорус! Вы темните и ничего не делаете наверняка. А в ваших рассуждениях слишком много переменных. Безопасность Империи не должна организовываться по принципу: «попробуем, получится». Я недоволен.

– Но мы ведь и в дальнейшем сможем полагаться на вашу поддержку? – не сомневаясь в ответе вельможи, улыбнулся Ланкорус.

Советник еще раз тяжело вздохнул:

Боюсь, что мы оба понимаем – у меня просто нет другого выхода.

ГЛАВА 8

На судне-разведчике с Гимом Цероном уже не обращались как с гостем. Не было раболепия в комплекте с подчеркнутой холодностью – экипаж «Ворбунга Шоота» относился к сержанту, как к равному среди равных. Было, правда, еще одно: таинственная атмосфера чего-то значительного, которой был окружен любой агент Ланкоруса Дитриеза, заставляла этих людей смотреть на Гима с некоторым почтением.

– Сколько времени уйдет на полет? – спросил Гим у капитана.

– Сорок один час. Колокон забросит нас почти к самой точке назначения. Пока отдыхайте.

Каюта не тянула на номер класса «люкс», это было гораздо меньшее по размерам, удобное, уютное и заполненное всем необходимым для спорта и отдыха помещение. Оказавшись там, Гим сразу же столкнулся с проблемой: как убивать время, если твой организм не нуждается ни в пище, ни в сне, ни в физических упражнениях? Последнее, правда, еще предстояло выяснить...

Откровенно говоря, даже через несколько часов после разговора с Ланкорусом сержанту не верилось, что он стал чем-то особенным. Он слышал, как бьется в груди сердце, его грудь вздымалась и опускалась, прогоняя через легкие привычный объем воздуха, при мыслях о еде во рту появлялась слюна, при мыслях о сне хотелось зевнуть. Все, к чему он прислушивался в своем теле, отвечало привычными реакциями и ощущениями. Ничего не изменилось.

Чтобы отвлечься от самого себя и не позволить болезненной мнительности подтачивать нервную систему, Гим решил заняться тем, что делал раньше. Во всяком случае, ему ведь не сказали, что для модернизированного организма существуют какие-то запреты. Он решил так: время покажет, особенности «вылезут» сами. Пока ничто не доказало обратного, он– человек из плоти и крови.

Несколько часов ушло на общение с тренажерами, час – на сытный, богатый белками и витаминами обед, несколько часов на просмотр информационных программ видеосистемы.

И «особенности» начали «вылезать». Не так, чтобы ошеломить или обеспокоить, но недвусмысленно давая понять, что 947-й – не тот мужчина, что был раньше. Нагруженные тренажерами мышцы не отказывали в ощущении тяжелой работы, но не болели от напряжения и не уставали от все большего числа повторений. Во время обеда живот не наполнялся и не вздувался; чувство сытости и тяжести в желудке ни разу не дало о себе знать; усталость не клонила ко сну. Получалось, что он может бодрствовать бесконечно долго. Информационные программы тоже воспринимались чуть-чуть иначе – с такой четкостью восприятия, словно предварительно Гим довел себя до высшей степени сосредоточенности...

По большому счету, с этим можно было жить...

После сорока часов бодрствования он снова попытался заставить себя заснуть. Тело послушно расслабилось, но мысли так и не ушли. Он лежал с закрытыми глазами, явственно воспринимая каждый звук и четко представляя место, откуда он исходил. Его сильно обострившаяся зрительная память хранила точную картину каюты и всех помещений, которые он видел, пусть даже мельком.

– Прибываем, господин. Через час идем на посадку. Пойдемте, это стоит увидеть!

Гим не сразу открыл глаза, но представил себе принесшего новость пилота с точностью до мельчайших деталей его одежды. Например, Церону представилось, что у парня не по форме наполовину расстегнута белая куртка, а из левого ботинка торчит не до конца защелкнутая клипса. Не поленившись все же посмотреть на говорившего, сержант убедился, что воображение представило ему все точно так, как оно и было на самом деле.

«Спокойно! Не нервничай! – сказал сам себе Гим, поняв, что начинает всерьез пугаться своей новой сущности. – Сейчас тебе лучше думать о герцоге и Излине!»

Каплеобразное чудо эльтаров, называемое «разведчиком», приближалось к незнакомой Гиму планете. Внешне эта планета мало отличалась от космических объектов так называемого «земного» типа: голубая, пронизанная лучами близко находящегося желтого солнца воздушная оболочка, белые разводы облаков, обширные темно-синие водные пространства и коричневые рельефы материков.

Гим стоял не в центре управления – туда его не пустили. Он и сопровождавший его пилот расположились в креслах внутри обзорного шара.

– Это Излин, – сказал пилот. – Правительственный центр сектора, состоящего из семи обитаемых миров. Три планеты внутри солнечной системы Ранопуса, четыре – в системе вон той ближайшей к нам звезды.

– А это флот? – указал Гим. На фоне звездного неба едва заметно передвигалось множество темных пятен, то заслоняя, то открывая звезды.

– Его постоянная дислокация, – кивнул пилот. – Здешний правитель – милитарист. Вон, смотри!

Подчиняясь мысленной команде пилота, изображение приблизилось, фокусируясь на фигурках в атмосфере планеты, издали казавшихся крохотными. «Фигурки» оказались небольшими боевыми космическими кораблями, расположенными на равном удалении друг от друга, словно узелки сетки, натянутой на планету-шарик.