Рожденный Светом

– То есть исключения существуют? Для внутренних войск доступ к спутникам не закрыт?

– Не более того. – Герцог небрежно махнул рукой. – Во дворце есть связь со спутниками, флотом и внешними мирами, ведь как-никак Излин – столица, а мне нужно править. Скажем так – мой дворец – это зона перехода между временами, и здесь кое-что доступно из возможностей будущего. Спутники делятся информацией, но не подчиняются приказам об изменении поведения на более или менее лояльное. Воины Внутреннего легиона используют переговорные устройства для координации совместных действий, но в остальном они – воины «Средних веков второго тысячелетия». Что касается оружия, то тут исключений не существует. Моя охрана пользуется мечами и копьями точно так же, как и армии новой знати, и отряды бунтовщиков или повстанцев.

– Но к чему все это? Для безопасности герцога?

– Конечно, Гим Церон. Для облегчения твоей работы! – Ронтонте хохотнул. – Основной смысл тебе недоступен. Вряд ли ты поймешь, что значит возродить целую историческую эпоху! Что значит повернуть вспять время! А между тем Излин – творение, которое прославит мое имя в веках! Излин – место, куда очень скоро обратятся взоры всего мыслящего человечества!

Гим вздохнул. Насчет облегчения работы, то да, герцог, возможно, был прав, в мире мечей и копий уцелеть куда легче, чем в мире лазеров и поляризаторов. Что же до остального, то все это его как-то не вдохновляло.

– Значит, мой герцог, за стенами дворца – мир древности? – подытожил он.

– И за, и внутри.

– А вы часто покидаете дворец?

– Скорее редко, мой новый телохранитель. Ближайший год – не мой год, так что я намерен воздержаться. Еще вопросы?

– Один. С кем мне придется сотрудничать?

– Тебе представят список всех людей «на доверии».

– А эти? – Гим указал на женщин под колоннами.

– Твои коллеги.

– Но они смотрят на меня с ненавистью...

– Придется смириться. Они ненавидят всех, кто приближается ко мне на выстрел из лука.

– А почему женщины?

– Потому что женщина не остановится перед тем, чтобы убить мужчину, тогда как мужчина... – Герцог хитро прищурился. – Попробуй поднять руку на любую из них!

– Не хочу, – признался Гим.

– Вот тебе пожалуйста! А если и захочешь – не сможешь!

– Почему вы так уверены?

– Они не обыкновенные женщины. Я изучил слабости обоих полов и решил использовать все самое ценное, что есть в каждом. Разъяренный, преследующий свою цель мужчина ударит кого угодно... только не того, кто будет при этом так соблазнительно смотреть ему в глаза, как это умеют делать мои амазонки. Животный инстинкт побуждает мужчин защищать женщину, которая его возбуждает. Первобытный инстинкт. Чувствуя притяжение, исходящее от женщины, мужчина подсознательно видит в ней мать своих будущих детей, а мать и детей нужно защищать от врагов, и уж тем более – не убивать самому. Что поделаешь, это закон продления рода, самый сильный из подсознательных законов... Не бери в голову! Как-нибудь сам увидишь, о чем я. У женщин нет недостатка мужчин, поэтому – женщины.

– У них есть другие минусы.

– У моих нету. Каждую из них вырастили на Цетайалзе. Их эмоции – результат долгих исследований. Их гены – результат тщательного отбора. Вот уже тридцать лет я каждый год заказываю по пять человек. На подготовку одной партии требуется двадцать лет. Каждый год мне присылают пять новеньких. Итого их уже пятьдесят.

– Но что в них особенного?

– У тебя силы эльтара. Присмотрись сам!

Гим сомневался, что у него есть какие-то «силы». Но попробовал. Он посмотрел на одну из лучниц, на другую, на третью. Женщины были молодые, грациозные, прекрасно сложенные, что еще больше подчеркивалось тщательно подобранными золотыми и серебряными деталями легких декоративных лат. Лица отличались правильностью черт. Волосы были светлые и темные, длинные и короткие – без системы. Глаза большие, выразительные. Что еще? Гим прислушался к внутреннему голосу. Женщины его нервировали. Они вызывали чувство тревоги, мешали сосредоточиться, сбивали с мысли.

– В них есть что-то странное. Какая-то эмоциональная насыщенность, что ли, – сказал наконец Гим. – А так – красивые и не более.

Герцог был явно доволен.

– Это значит – ты тоже нестандартный мужчина. Хорошо, что ты пришел к такому заключению, иначе я был бы разочарован. Объясню. В каждой из этих красавиц в сотню раз больше гормонов, ответственных за привлечение особей противоположного пола, чем в обыкновенных женщинах. Каждая из них обучена так, что знает все мужские слабости, знает, как смотреть, как дышать, как двигаться, чтобы взять верх над самым спесивым и эгоистичным из богатырей, которые только рождались в Эмбриональных центрах. Даже с голыми руками, они – опаснейшее оружие! Плюс к этому – владение боевым искусством, колюще-режущим оружием, познания в медицине. И, самое главное, – внушенная с самого рождения всепоглощающая любовь ко мне, своему герцогу.

– Что?! – вырвалось у Гима.

– Они любят и уважают меня с такой силой, что, не задумываясь, пожертвуют собой ради своего господина. Вот и еще один плюс: сила женской страсти опять же сильнее верности мужчины!

– Женская страсть длится недолго, – возразил Гим.

– У них – долго. До смерти. Они отличаются генетически. Их готовили специально.

– А ревность?

– Не без этого, конечно. Они нервничают, тревожатся, но становятся только внимательнее в своей работе. Уважение к моей воле настолько глубоко заложено в них, что подавляет желание принять собственное решение и расправиться с соперником или соперницей. Но если я только подам знак... Хочешь попробовать?

Гим посмотрел на женщин. Глаза красавиц горели огнем, как у голодной тигрицы, готовящейся к решающему прыжку. Ему стало не по себе.

– Нет, спасибо.

– Тогда все. Приступай к работе. Познакомься с людьми, изучи дворец. Сообщишь свое мнение. А амазонки... О них не думай. На расстоянии от меня они не такие озлобленные. С ними можно разговаривать, можно общаться. Они не позволят тебе причинить вред своему господину, но, в соответствии с последним приказом, ты для них теперь старший.

Они из плоти и крови. Они устают. Они едят. Они спят. Они – живые женщины. Но не поддавайся на обман – улыбаясь мужчине, каждая из них всего лишь заманивает его в свои сети, подсознательно делая беззащитным для рокового удара. Призывно глядя тебе в глаза, каждая из этих дам думает о своем герцоге и о том, как уберечь меня от тебя.

ГЛАВА 10

По сравнению со службой на Клероне, новая жизнь показалась Гиму Церону спокойной, вялотекущей и легкой. Работы было не много. Дворец тщательно охранялся. Люди в окружении герцога не менялись. Посетителей было мало.

На первую неделю Гим нашел, чем занять время – он модернизировал систему внутренней безопасности дворца так, как ему казалось надежнее. Женщин Гим разбил на пятерки (по времени прибытия на Излин), в каждой из пятерок назначил старшую. Всем – и женщинам, и мужчинам – выдал переговорные устройства и потребовал, чтобы ему сообщали о каждом шаге Ронтонте и о каждом вошедшем и вышедшем из ворот в окружавшей дворец стене. Неподвижные «часовые» караулы Церон усилил рейдами, которые через произвольные промежутки времени проверяли каждый из постов и пересекали места, куда не проникали взгляды «стационарных» караулов. Кроме того, Гим развесил по всем коридорам дворца видеосканеры и посадил несколько операторов за контрольные мониторы. Герцог попротестовал для приличия против нового нарушения исторической целостности, но вяло и не долго. После этого агенту эльтаров можно было расслабиться окончательно – хорошо организованная работа подчиненных избавила от суеты «главного телохранителя».

Единственную сложность в выполнение новых служебных обязанностей вносил сам подопечный. Герцог ни минуты не сидел на одном месте. Гим даже удивлялся, откуда в немолодом худощавом организме Ронтонте бралось столько энергии и динамики. Правитель Излина постоянно что-то планировал, что-то менял, с кем-то спорил, кого-то наказывал, отдавал приказы своим генералам или вел переговоры с правительствами планет и систем.

Но герцог все же был человеком. Да, он мог подолгу обходиться без сна, восполняя силы популярными у эльтаров препаратами, но все равно нуждался в отдыхе и расслаблении. В себе же Гим обнаружил полнейшую неподатливость к усталости – в любое время суток и после любой работы он чувствовал себя одинаково энергичным и способным ясно мыслить. Поэтому у него каждый день оставалось несколько часов, чтобы заниматься самим собой. Пользуясь своими новыми привилегиями, Гим набросился на открывшиеся ему источники информации, стремясь пополнить дефицит знаний, который всегда его огорчал. Пока герцог спал в окружении своих верных амазонок, бывший сержант забирался в библиотеку, включал голографический проектор и жадно внимал преподавателям истории, физики, космографии и биологии.