Рождественский кинжал

Оба врача пришли к заключению, что удар был нанесен ножом с тонким лезвием и что смерть наступила через несколько минут, но оружия найти не удалось. Тщательный осмотр окон не выявил никаких следов взлома; и хотя на стекле нашли отпечатки пальцев, скорее всего они принадлежали лакею, который закрывал окна перед приходом Натаниеля. Предстояло хорошенько изучить вопрос с ключами от дверей комнаты и ванной. Вентиляционные отверстия над окном в ванной уже осмотрели самым тщательным образом, однако это не дало никаких результатов. Единственной заслуживающей внимания вещью, которую обнаружили в комнате Натаниеля, был плоский золотой портсигар. Он лежал на полу под креслом возле камина и остался незамеченным при беглом осмотре комнаты.

Криминалист тщательно осмотрел его. На нем была монограмма, сплетенная из букв «С» и «X».

– Есть отпечатки пальцев? – спросил инспектор Бэкстоун.

– Нет, сэр.

– Как, совсем?

– Нет, сэр. Думаю, их стерли.

– Хорошо, я оставлю его у себя.

– Да, сэр, – сказал молодой криминалист.

– И мне надо еще раз поговорить с мисс Паулой. Пришлите ее ко мне!

Повторный вызов явно встревожил Паулу, потому что она вошла с горящими щеками и с большей, чем обычно, стремительностью. Не дав инспектору и слова сказать, она сердито потребовала у него ответа, что он еще от нее хочет.

– Я бы назвала это вопиющей некомпетентностью! – В ее голосе прозвучала насмешка.

Бэкстоун не обратил внимания на критику. Многие люди, подумал он, под агрессивным поведением прячут страх. Глядя на беспокойные руки и слишком блестящие глаза девушки, он решил, что Паула явно напугана.

– Я хочу вернуться к вашим показаниям, мисс, – сказал он, листая блокнот.

– Блестяще! – прокомментировала она с резким, беспощадным смешком.

Однако и этот выпад Паулы остался незамеченным. Ее поведение совсем не раздражало инспектора, напротив, он был бы только рад, если бы Паула потеряла контроль над собой.

– Вы показали, мисс, что, после того как поднялись в свою комнату переодеться, не выходили из нее до тех пор, пока не присоединились к остальным гостям.

Паула пристально смотрела на инспектора, она не отвела взгляд, но ему показалось, что ее дыхание участилось.

– Ну и что?

– Вы не хотите к этому ничего добавить? – Инспектор легко выдержал ее взгляд. Бэкстоун загнал ее в угол, как и ожидал. Он видел вспышку сомнения в ее глазах, плохо скрытую тревогу и мог бы поклясться, что Паула будет тянуть время. И она так и сделала, уклончиво спросив:

– Почему вы спрашиваете об этом?

– У меня есть сведения, что вас видели, когда вы шли от комнаты покойного. Вы были в пеньюаре, – ответил он как можно более бесстрастно.

Бэкстоун был поражен внезапной вспышкой в зрачках Паулы, приливом крови к щекам. «Опасная штучка, это уж точно! « – подумал инспектор.

– Боже мой, что этот дом делает с людьми? Кто шпионил за мной? Что, у меня в руке был окровавленный нож?

Инспектор был потрясен прямотой девушки. Не обладая богатым воображением, Бэкстоун подумал, что легко мог бы представить ее в роли преступницы в хорошей старомодной мелодраме, какую не увидишь сегодня. Он поспешил успокоить юную тигрицу:

– Нет, мисс.

– Вы меня удивляете! А теперь скажите мне: видел ли кто-нибудь, как я выходила из комнаты моего дяди? Видел?

– Не стоит задавать мне вопросов, мисс! Вы заходили в комнату вашего дяди после того, как поднялись наверх переодеться?

– Нет. Я только подошла к его двери.

– Как же все происходило, мисс? Паула вздернула подбородок.

– Он меня не впустил. Думаю, он был уже мертв.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что мистер Хериард не впустил вас?

– О господи, вы обязательно хотите всё начать с сотворения мира! Дверь была закрыта. Дядя не ответил, когда я постучала.

– Вы сказали ему что-нибудь?

– Не знаю. Да, сказала. Я сказала: «Это я, Паула» – или что-то в этом роде. Какое это имеет значение?

Инспектор не обратил внимания на ее последние слова.

– И он не ответил?

– Я уже говорила.

– Вам это не показалось странным? – Нет.

– Когда вы постучали в дверь, потом позвали его и мистер Хериард не ответил, вам это не показалось странным?

– Да нет же, говорю вам! – Паула видела, что инспектор ей не поверил, и раздраженно добавила: – Дядя не хотел меня видеть.

– Почему?

– Вас это не касается!

– Нет, касается, мисс! Установлено, что вы хотели, чтобы ваш дядя дал вам денег, а он не собирался этого делать. По этому поводу вы с ним и поссорились. Разве не так?

– Вы сами все знаете, правда? – съязвила девушка.

– Советую вам обдумать ваше положение. – Бэкстоун не собирался терять выдержку.

– Нечего тут обдумывать! Вы не можете доказать, что я входила в комнату моего дяди! Все, что вы можете доказать, это то, что мы поссорились. Если бы вы потрудились поглубже покопаться в наших отношениях, вы бы узнали, что и до этого мы ссорились сотни раз!

– Позвольте вам напомнить, мисс... Когда я в первый раз спросил вас, что вы делали наверху, вы ни слова не сказали о том, что подходили к комнате вашего дяди.

– Нет! Потому что я посмотрела на вас и поняла, какая морда появится у вас на лице, если я вам скажу это!

Наконец-то ей удалось уязвить инспектора. Бэкстоун заметил, что Пауле надо бы последить за своими словами, но, когда она насмешливо поблагодарила его за это предупреждение и поинтересовалась, есть ли у него еще вопросы, Бэкстоун благоразумно подавил раздражение и ровным голосом ответил, что она может идти.

Молодой криминалист, безмолвный свидетель этой сцены, заметил:

– Крутая дама.

Инспектор только хмыкнул в ответ.

– Я думал, вы как следует надавите на нее, сэр, – осмелился предположить криминалист.

– Не сомневаюсь, что ты так думал. Разница между нами в том, что я не вчера родился, – ответил инспектор. – С такими трудно что-либо знать наперед! Пошлите ко мне Ройдона!

Виллогби появился с сигарой в руках и обратился к инспектору с наигранным спокойствием.

– Ну, инспектор, что же на этот раз? – спросил он.

Когда ему сообщили показания лакея, драматург покраснел и сказал скорее раздраженно, чем виновато:

– Послушайте, на что вы намекаете? Если вы думаете, что я заходил в комнату мистера Хериарда, то вы ошибаетесь!

– Но я не об этом у вас спрашиваю, сэр. До того как вы спустились в гостиную, вы выходили из своей комнаты или нет?

– Ну хорошо. Если вы настаиваете на такой точности, то да, выходил! Но это не имеет никакого отношения к делу, поэтому я и не стал упоминать об этом.