РПЛ 2
Шрифт:
– Тебе придется встать, Йель, - услышала я. – Это продлится недолго, обещаю. Всего-то нужно встать и покружиться на месте. На закате – самое время. Когда стемнеет, духи станут слишком сильны и лучше с ними не связываться. Ты можешь не вернуться из мира видений обратно.
– Я увижу художника? – спросила я, желая услышать еще раз, что опасная затея того стоит.
– Ты увидишь место, где он сейчас находится. Надеюсь, он жив, иначе…
– Что – иначе? – несмотря на то, что мысли мои путались, меня охватил страх. – Что я увижу, если он мертв?
– Живым людям не стоит видеть царство мертвых, - мягко ответил демон. – Это навсегда отравит их существование
– Но я упаду! – прошептала я, чувствуя, как от тошноты темнеет в глазах. – Ноги меня не держат!
– Так и нужно, - неумолимо ответил Хорвек, и подтолкнул меня, помогая подняться, хоть на это, казалось, ушли его последние силы. Перед глазами все плыло, но я увидела, как он повалился на бок, ударившись головой о землю, и из уголка губ потекла темная струйка. Я едва не закричала, подумав, что вот теперь-то он точно умер, но тут же кровь вспузырилась на его серых губах, и бывший демон несколько раз хрипло вздохнул.
– Кружись, - прохрипел он. – Кружись, пока не упадешь. И спрашивай без остановки, где тот, кого ты ищешь! Забудь обо мне, у тебя есть дело куда важнее. Я не умру, пока ты не вернешься, обещаю!
И я, неловко переступая с ноги на ногу, принялась кружиться. Перед моими глазами мелькали попеременно то языки затухающего костра; то спина сгорбившегося Харля, который казался совсем маленьким и потерянным среди голых камней; то бессильно лежащий на земле Хорвек. Затем мир покачнулся, и мне показалось, что Хорвек удивительным образом выпрямился. Но нет - это всего лишь я сама упала, и тьма нахлынула на меня, словно вечерние сумерки в один миг сменились глухим полуночным часом.
Разум мой, напротив, прояснился. Я помнила все, что со мной произошло, и упорно бормотала свои вопросы, хотя, на первый взгляд, рядом не имелось никого, кто мог бы на них ответить. Только пыль лезла мне в нос, да стоял в ушах звон. С облегчением я отметила, что тошнота отступила, и тут же перед моими глазами запылали снопы искр. Их становилось все больше и больше, пока яркий свет не вынудил меня зажмуриться. А когда я решилась вновь открыть глаза – вокруг меня все было залито ярким дневным светом, неуловимо отличавшимся от того, к которому я привыкла. Он был таким сияющим, искрящимся, словно в каждом его луче заключалась какая-то прекрасная магия. Звон в моей голове сменился ритмичным шумом, который не походил ни на что иное, что я слышала раньше. Я, стряхнув с себя оцепенение, начала осматриваться, приподнявшись на локтях.
Подо мной обнаружились серо-розовые камни, совсем не такие, как на пустоши – каждый из них был округл и отшлифован, и я недоверчиво погладила пальцем чуть шершавую поверхность. Тут ног моих коснулось что-то прохладное, и я, повернувшись, увидела, что лежу на берегу, а позади меня расстилается бескрайний простор волнующейся, белопенной воды, переливающейся на солнце всеми оттенками зеленого и синего. Над волнами вдалеке белели паруса огромных кораблей, а в кружеве свежей листвы на другой стороне залива сверкал красной, нарядной черепицей крыш большой город. За бесконечными красными скатами виднелись пологие склоны гор, тонущие в голубоватой дымке. «Ах, духи, зачем вы показываете мне царство мертвых? – взмолилась я то ли вслух, то ли в мыслях. – В нашем мире не может существовать столь прекрасное место! Зачем я увидала всю эту красоту? Как бы я хотела остаться здесь навсегда, не зная прежних бед…».
Должно быть, речь моя была услышана, поскольку дивная картина подернулась рябью, а в глазах снова
потемнело. «Астолано!» - прозвучало в моих ушах, и я очнулась, враз ощутив боль и тошноту, о которых уже успела позабыть. Должно быть, в беспамятстве я находилась довольно долго – сумерки сгустились, а кострище выгорело до конца. Я с тревогой оглянулась – у того камня, где лежал Хорвек, было пусто. Но не успела я испугаться, как он склонился надо мной, помогая подняться. В сумраке я не видела его лица, но по его шумному и хриплому дыханию было понятно, что он очень слаб.– Что ты помнишь? – спросил он быстро. – Говори, пока воспоминания не исчезли! Если ты забудешь то, что видела – вся эта затея окажется пустой.
– Ох, до чего ж плохо… - простонала я, складываясь пополам. – Меня сейчас стошнит!
– Стошнит, и не раз, - Хорвек тормошил меня безо всякой жалости. – Яд должен покинуть твое тело. Но с этим можно погодить. Что ты запомнила? Видения тают быстро как снег от огня!
Он был прав: как сон, который невозможно припомнить, увиденное в беспамятстве кружилось в моей голове, не давая себя ухватить. Я помнила лишь то, что это было прекрасно.
– Должно быть, художник умер, - прошептала я. – Мне привиделось место, прекрасное, как рай… О, как я хотела там остаться,
– Потому-то я и торопил тебя, - вздохнул Хорвек. – Если бы солнце к тому времени село – духи могли выполнить твою опрометчивую просьбу. А ведь ты просила, чтобы тебя оставили в мире видений, не так ли?
– Ты не хотела к нам вернуться? – обиженно вопросил где-то поблизости Харль. – Йель, неужто ты бы бросила меня одного?
Мне стало невыносимо стыдно: вновь я предала тех, кто верил мне. Хорвек, однако, верно истолковал то, что я зашмыгала носом, и сказал:
– Не вини себя. Почти все люди желают остаться в своих снах – слишком уж страшна и грустна их жизнь наяву. Лучше постарайся вспомнить, что ты видела. Художник, я полагаю, жив-здоров. Царство мертвых не из тех мест, куда кто-то желает попасть преждевременно. Ты видела что-то иное.
Мало-помалу я рассказала о своем коротком видении, и Хорвек согласно кивнул, заметив, что лежу я головой к югу, и, стало быть, привиделось мне большое Южное море, а вовсе не обиталище усопших.
– До чего же ты страшно вертелась, когда упала! – вставил Харль. – Как будто злые духи таскали тебя за ноги по кругу!
– То-то у меня спину так саднит, - проворчала я, кое-как поднявшись. Почему-то меня разочаровало то, что прекрасный город из моего видения не был раем. Опять выходило, что я способна принять медный грош за золото из-за своей недалекости.
Хорвек, стоявший на ногах ненамного тверже моего, провел меня к ручью, где я долго умывалась и жадно пила чистую холодную воду. Вскоре после этого меня пару раз стошнило, но, по словам моего приятеля, это было к добру. И вправду, не прошло и получаса, как я уже дышала свободно, а жжение в животе унялось, сменившись чувством голода, который пришлось утолять остывшей подгоревшей кашей у слабого костерка. Тогда же мне припомнилось главное.
– Астолано! – произнесла я, жадно жуя. – Духи сказали – Астолано! Что бы это могло быть такое?
Хорвек, который ел медленно и по чуть-чуть, словно опасаясь, что негодная каша для него окажется ядом куда более страшным, чем его порченая кровь – для меня, замер. Точно так же остановился и Харль, ничего не понявший, но опасавшийся любых перемен в поведении нашего спутника.
– Круг замкнулся, - промолвил бывший демон задумчиво. – Этого следовало ожидать…
– Что это значит? – я нахмурилась.