Рубеж

Спенсер дал высшему руководству следующий день на то, чтобы хоть как-то прийти в себя. Но вечером через день брифинг должен был состояться по расписанию. Слишком долго медлить тоже было нельзя. Враг доказал свою опасность, и с этим нужно было что-то делать.

На звездолёте было введено чрезвычайное положение. Несколько секторов в сторону шлюза были запретными для посещения. В самом шлюзе круглосуточно дежурила вооружённая охрана. Но время проходило, а опасность с двадцать первого не больше не появлялась.

– Папа, ты ведь защитишь нас?
– перед самым сном спросил Томми, прижавшись к Спенсеру.

– Да, Томми, - прошептал Алекс.

– Почему умерли наши братики и сестрички?
– Томми всхлипнул.

– Это были нехорошие существа, которые пришли оттуда.

– А они ведь больше не придут.

– Нет, Томми, мы охраняем шлюз. А тебе нужно спать, чтобы завтра быть сильным.

– Я боюсь.

– Не бойся.

– А если они опять придут, когда не будет тебя?

– Тебя защитит Михаил. Он сильный и смелый, Томми.

– Я тоже буду сильным и смелым.

– Конечно, Томми, а теперь спи, - Алекс потрепал сына по голове и легко поцеловал в щёку.

Один день не мог внести серьёзных изменений в состояние жителей корабля, но небольшое улучшение всё же чувствовалось. Проблема была в невозможности осознать утраты, особенно с учётом того, что здесь уже много лет всё было относительно спокойно.

Спенсер всё ещё сильно ужасался, видя за обеденным столом меньше лиц. Сейчас он понимал, что на плечи его жены и старших детей легла задача хоть как-то отвлечь младших от трагедии. Сам он, конечно, стоял перед целью не менее сложной - необходимость выяснить подробности случившегося на двадцать первом никуда не делась. Поэтому, всё так же попрощавшись с родными, он направился на обход корабля.

Нужно было проверить охрану в шлюзе, кратко заглянуть в медицинский блок, на инженерную палубу и в машинное отделение. Особого внимания требовал реактор. Генри как раз должен был проводить анализ, чтобы на вечернем брифинге рассказать о причинах его отказа. Алекс делал всё это не торопясь и основательно. После гибели отца за советом идти было некуда. Весь звездолёт теперь был целиком на нём. Так удалось относительно спокойно провести время до вечернего брифинга.

Заглянув домой и убедившись, что там всё в порядке, Спенсер направился в навигационную. В нём даже слегка пробудились ощущения того, что всё осталось без изменений, но разум знал правду и подавлял эти рефлекторные воспоминания. Все, как и всегда, были на месте. Разве что три кресла пустовали. Сначала конечно вспоминались первые два, но и к присутствию своего отца в навигационной на брифинге он уже тоже привык.

– Что же, господа. Сначала хотелось бы узнать, как общее самочувствие?
– спросил Спенсер, садясь в своё кресло.

Вопрос был риторическим. Ответы, разумеется, были удовлетворительными, но оглядев остальных, Спенсер понял, что в целом улучшения есть. Он понимал, что в первую очередь все ждут рассказ от него, но это не значило, что обстановку на звездолёте можно оставить без внимания.

– Никаких происшествий за сутки?
– сначала он обратил свой взгляд на главного врача.

– Никаких, - ответил Дубов.

– Это хорошо.

– Что у нас по поводу реактора, Генри?

– Он был отключен намеренно.

– В ручную?
– спросил Хиген.

– Ну, как вам сказать, в ручную тоже можно так сделать, - пожал плечами инженер.

– Ты можешь говорить конкретней?
– более строго переспросил Алекс.

– Его управляющая схема была как будто перезапущена. Но включиться сам он не смог из-за того, что не сработал пусковой модуль.

– Значит, его кто-то отключил?
– спросил Спенсер.

– Это тоже возможно. Но подобного можно достичь и мощным электромагнитным импульсом к примеру. Если наши враги на двадцать первом располагают оружием способным на это, то они могут отключить наш реактор в любой момент.

– Час от часу не легче, - злобно выдохнул Дубов.

– Ещё это объясняет, почему там не работает связь. Подобное устройство может работать в нескольких режимах, ну или менять диапазон, - продолжал Генри, - возможно, именно поэтому мы и не можем запитать "Фарадей-21" от нашего реактора в автоматическом режиме.

– Новости прямо одна лучше другой, - обречённо покачав головой, прокомментировал Алекс.

– Но есть кое-что, что немного не вписывается в эту версию.

– И что же?

– После того, как реактор выключился от импульса, он в любом случае должен был запуститься сразу. Возможно, даже не было бы скачка температуры. Схема вполне надёжна и сбоя быть не могло. Но это в том случае, если все схемы остались бы целы. Но раз реактор запустился, значит они действительно в порядке.

– Значит, кто-то всё же его выключил, - немного помедлив, заключил Алекс.

– Или не дал включиться. Видишь ли, без твоего разрешения просто так его не заглушить. Для этого они использовали импульс, а потом помешали перезапуску, создав аварийную ситуацию.

– Ну, - протянул Спенсер, - в таком случае всё вроде как сходится.

– Получается так.

– Ну а чего тут такого? Они же ведь знают, как устроен двадцать первый, - вступил в рассуждение Дубов, - у нас всё то же самое.

– Что же, с этим тоже понятно.

Ненадолго в навигационной воцарилась тишина, которую вскоре разрушил Дмитрий.

– Ты расскажешь нам, что там было, Спенс?
– напрямую спросил он.

– Девочки, - Алекс тоже решил обойтись без предисловий.

– Их было несколько?

– На этот раз две.

– Откуда взялась вторая?
– спросил Генри.

– Я не знаю. Мы ведь даже не знаем, откуда взялась первая, - тяжело усмехнувшись, сказал он.

– Верно, - кивнул инженер.

– Но они точно не люди. Это я теперь знаю наверняка.

– Почему?
– спросил Дмитрий.

– Я выстрелил в них. Они требовали, чтобы я сдал оружие, но я отказался.

– Ты испугался их?

– Да. Вспоминая тот момент сейчас, я даже не могу понять, почему мне было так страшно. Видимо это они так давят на мозг.

– Ты видел, как пуля в них попадает?
– спросил Генри.

– Нет. Сразу всё погасло, и я не видел, но промаха там быть не могло. Я стоял близко к ним. Между мной и ними было меньше метра. С такого расстояния сложно промахнуться.