Рубин царя змей

Девушки улыбнулись друг другу и посмотрели вдаль, на бескрайние просторы Шейсары.

— Миллита, — через несколько мгновений молчания вдруг проговорила Иллиана. — А у царя Аджансара есть царица? Я никогда не слышала о ней.

— Царица? — вскинула брови девушка. — Конечно, нет. Как ты могла о ней слышать? Нариссия Эннариш умерла при родах. Это произошло более сорока лет назад, и с тех пор царь так и не нашел себе новую жену.

— При родах? — нахмурилась Иллиана. — А разве мать Торриена не отошла в мир иной так же?

Миллита кивнула и странно взглянула на нее.

— Все верно, — проговорила она. — Говорят, что царь очень любил и свою жену, и свою первую сайяхасси. И, потеряв обеих, решил больше не жениться. Впрочем, это могут быть просто слухи. Мираи — довольно хладнокровные существа… хотя иногда и кажется иначе.

Она сделала короткую паузу и слегка покраснела, через секунду продолжив:

— А что тебя удивляет? Только не говори мне, что ты не знаешь об этой проблеме.

— О какой проблеме? — переспросила Иллиана, догадываясь, что ответ ей не понравится. На спине вдруг выступила холодная испарина. Дурное предчувствие резануло.

Миллита глубоко вздохнула и посмотрела вдаль.

— Что ж… боюсь, ты будешь сильно удивлена…

И спустя небольшую паузу продолжила:

— У мирев есть определенная проблема с деторождением.

Иллиана побледнела.

— Какая именно?

— Я начну немного с другой стороны, — проговорила Миллита. — Дело в том, что яд мираев — это то, что перешло к ним от змей много веков назад. Однако этот яд обладает особенными свойствами. Говорят, что во времена Иль-Хайят это и вовсе было особенным веществом, которое становилось ядом лишь для врагов. А в мирное время секрет, выделяемый клыками, служил афродизиаком для их пар. И не более того.

— Афродизиаком? — вспыхнула Иллиана, вспоминая то, что видела вчера в купальнях.

— Да, — кивнула Миллита. — Это вещество и сейчас приобретает такие свойства, когда мирай или мирайя находятся в эротическом возбуждении. Однако во всех остальных случаях их яд — это действительно яд.

— Но я не понимаю, как это связано с деторождением? — решила вернуться к первоначальной теме Иллиана, чувствуя, что разговор об эротическом возбуждении заставляет ее думать о Торриене и его клыках. Что совсем уже выходит за всякие рамки.

— Прямым образом, — ответила хасси наследника. — Когда происходит зачатие ребенка от мирая, будущая мать испытывает на себе действие яда. Если беременной оказывается нагиня, то ее яд отравляет ребенка, а яд ребенка отравляет ее саму. Однако младенцы оказываются сильнее защищены в утробе матери, и они, как правило, справляются с отравой. А матери — нет.

— Что? — округлила глаза Иллиана. — То есть беременность у мираев всегда заканчивается смертью матери?

— Не всегда, — покачала головой Миллита. — Примерно в половине случаев. Иногда — реже.

— Какой кошмар, — не верила своим ушам девушка. — А что же тогда случается, если сайяхасси беременнеет от мирая?

Миллита слегка сжала губы.

— У человеческой девушки выжить, как ни странно, чуть больше шансов. Смерть наступает примерно у одной матери из трех.

— Да это же… это… — У Иллианы не хватало слов. Но она постаралась взять себя в руки. — А почему у людей больше шансов выжить? Разве мы можем лучше справиться с ядом, чем мирайи?

— Нет, — покачала головой новая знакомая. — Просто на нагов практически не действуют лекарства. Их кровь отторгает любые недостаточно сильные составы, нейтрализуя их. Их невозможно вылечить, в отличие от нас. Хотя… — Она сделала небольшую паузу и глубокомысленно произнесла: — При этом их и значительно сложнее отравить. Сложнее, чем нас с тобой, например. Мираи ужасно живучи. Как я и сказала, лекарства на них не действуют, но это не требуется, потому что они почти не болеют. Их кровь уничтожает большинство токсинов. И здесь судьба словно сыграла с ними злую шутку. Мираев не берет практически никакой из известных ядов. — Она сделала короткую паузу и мрачно закончила: — Кроме их собственного.

— Да уж, очень забавно… То есть человеческие девушки выживают чаще, потому что их лечат? — приподняла бровь Иллиана, озвучив догадку.

— Именно, — с абсолютно серьезным лицом кивнула Миллита. — Мираи очень ответственно подходят к вопросу зачатия и деторождения, и над тем, чтобы спасти каждую отдельную мать, каждый раз борются сотни врачей. Людей спасти иногда удается с помощью антидота. Но мирайи выживают, только если их природная устойчивость к ядам особенно сильна, потому что существующий сейчас антидот уничтожается в их организме ещё до того, как успевает сработать.

— Просто замечательно, — с раздражением выдохнула Иллиана.

Миллита вопросительно посмотрела на нее.

— Чего ты расстраиваешься? Конечно, это очень грустная ситуация, но мы, к счастью, не сайяхасси. Нам это не грозит. У простых хасси, как мы с тобой, слишком мало шансов выносить младенца. Поэтому мираи ограждают нас от таких неприятностей. Мне каждый день дают пить специальный отвар трав, от которого я становлюсь не способна зачать. Тебе тоже должны его давать.

— Да, конечно, — громко сглотнула Иллиана. — Я же хасси, конечно дают.

И еле слышно фыркнула, стиснув зубы.

Миллита улыбнулась, не заметив перемены в настроении своей собеседницы.

Они проболтали до самого обеда. Время пролетело незаметно, и Иллиана была рада, что нашла, с кем поговорить в этом огромном, не слишком гостеприимном замке. Ближе к полудню девушки, наконец, распрощались, и Иллиана направилась к себе в комнаты, чтобы покушать.

Около часу дня Герхарсия принесла обед. На этот раз она вела себя идеально. Как говорится, тише змеи, мягче чешуи. И не скажешь, что это та самая служанка, которая не умеет держать язык за зубами. Лишь в самом конце перед уходом она вдруг бросила:

— Царевич Торриен просил передать тебе эту записку.

Положила на стол и удалилась восвояси.

Иллиана едва дождалась, когда за той захлопнется дверь. Подскочила к столику и схватила маленький черный листок, сложенный пополам. На нем золотыми буквами уже знакомым девушке почерком было написано:

“Мое сокровище. Прости, что не смогу прийти после обеда, как и обещал. Случилось нечто неотложное, требующее моего немедленного вмешательства. Очень надеюсь, что смогу навестить тебя вечером, пока еще ты не легла спать…”

И внизу неожиданная приписка:

“Скучай”.

Иллиана резко выдохнула, представив, как улыбались мягкие губы царевича в момент, когда его рука выводила это прощание.

Девушка не смогла не улыбнуться в ответ, хотя после новостей, которые ей рассказала сегодня Миллита, признаться, радоваться совершенно не хотелось.

Иллиана отложила послание и спокойно пообедала. Торопиться все равно было некуда. А через некоторое время прямо к ней на стол вдруг забралась неизвестно откуда взявшаяся Шелиссхелисса.