Рубин царя змей
Шрифт:
— Теплого солнца, царевич, — проговорила она и встала с дивана, со странным, неприятным чувством внутри наблюдая, как эта самая дверь сейчас закрывается, щелкнув замком.
— Теплого солнца… Иллиана, — протянул мужчина. На его губах играла едва заметная улыбка, хвост двигался по полу с еле слышным шуршанием.
Дарьеш пристально смотрел на нее, и от этого становилось сильно не по себе.
— Что привело тебя сюда? — спросила она негромко, не зная, имеет ли право вообще что-то спрашивать у наследника.
Вместо ответа мужчина скользнул чуть влево, будто обходя девушку по кругу.
Иллиана не хотела, чтобы Дарьеш ее касался…
Как ни странно, наследный царевич Шейсары был довольно красив. Сейчас, рядом с ним, она могла говорить это с абсолютной уверенностью. У него были более правильные черты, чем у Торриена. Среднего размера глаза, нос и рот. Все симметрично, органично и вполне привлекательно. В смуглом лице чувствовалось влияние благородных генов Эннаришей, но… оно ничуть не привлекало Иллиану. Более того, улыбающееся лицо Сапфирового змея ее пугало. Ей вдруг показалось, что в этом наге все не так, как должно быть.
Не в пример старшему брату у Торриена был довольно высокий лоб и густые черные брови, а глаза — глубоко посаженные и острые, как золотое лезвие. Фамильный нос рода Эннариш у него был чуть крупнее, а губы — полнее и мягче. Но, когда ненаследный царевич улыбался, его лицо становилось искренним и живым. Настоящим.
А не идеальной опасной маской, какую сейчас видела перед собой девушка. Пустой и бесчувственной.
— Хотел посмотреть на тебя, хасси Иллиана, — протянул мужчина, и улыбка на его губах стала еще шире. Словно в одном этом предложении заключалось нечто невероятно забавное.
Правда, как узналось чуть позже, так оно и было.
Иллиана покраснела, вспоминая, что Дарьеш заметил ее подглядывание в купальнях. Ей вдруг пришло на ум, что, возможно, царевич здесь именно по этой причине. А значит, было бы неплохо извиниться.
Но как же это было стыдно!
— Дарьеш… — медленно протянула девушка, прикусив губу и опустив взгляд. — Я же могу к тебе так обращаться? Мне еще не до конца ясны правила вашего этикета.
— Конечно. Можешь, — проговорил мужчина, и в голосе послышалось некоторое удовлетворение.
Мощный черный хвост с синими чешуйками снова зашевелился, перекатываясь, как блестящая река. Краем глаза девушка следила, как мирай двигается вдоль нее, обходя по кругу.
Будто мишень. Будто жертву, на которую вот-вот планирует броситься.
— Дарьеш, — повторила Иллиана, глубоко вздохнув и подняв голову. Взглянула в чуть прищуренные глаза змея, уже оказавшегося от нее по правую руку, и проговорила: — Вчера я… не хотела, чтобы так получилось. Ты мог подумать, будто я это нарочно, ну…
— Подглядывала? — с мрачным удовольствием кивнул мирай, продолжая двигаться, и вдруг остановился прямо напротив нее. Уже гораздо ближе: всего в половине короткого шага.
На расстоянии дыхания…
Иллиана сморщилась, но кивнула.
— Я не хотела подглядывать, просто шла мимо. В царском дворце мне… посчастливилось оказаться впервые. Тут все так интересно.
Мозаика, статуи, изразцы…— Занимающаяся любовью пара, — с ухмылкой дополнил царевич, и на его лице проскочило абсолютное понимание. Словно это совершенно нормально.
Иллиана вспыхнула до корней волос.
— Нет! Ну что ты! Это вовсе не входило в круг моих интересов, просто…
— Именно поэтому ты и не повернула назад, а осталась смотреть представление дальше. — Дарьеш совершенно не давал ей возможности оправдаться. Наоборот, каждое его слово будто закапывало ее глубже в зыбучие пески южной Шейсары.
Иллиана громко сглотнула, заметив, как медленно, еле заметно зазмеился по полу черно-синий хвост, еще сильнее приближая к ней огромную фигуру мирая.
Резко отвернувшись, девушка сделала несколько шагов в сторону, будто оживленно пытаясь объяснить свою позицию. На самом же деле оно просто убегала. Хотела оказаться подальше от царевича, который вел себя очень странно.
Пугающе странно…
— Это совершенно не так! — воскликнула Иллиана, не поворачивая головы к мужчине, который остался позади. — Однако я все равно извиняюсь за это… досадное недоразумение. Надеюсь, мы его забудем! Не стоит вспоминать всякие пустяки.
В этот момент она наконец остановилась, потому что напротив нее оказалась стена с глубокой нишей, внутри которой в камень было вставлено зеркало. По обеим сторонам стояли цветы, а на гладкой поверхности лежала ее сумочка, которую она так и не разобрала после приезда из дома.
Девушка бросила взгляд на свое отражение и увидела далеко за спиной молчаливую фигуру Дарьеша. От расстояния, разделяющего их, сразу стало легче.
Иллиана глубоко вздохнула, приводя в порядок сердцебиение и загоняя поглубже неуместный страх перед братом Торриена, а затем повернулась, чтобы посмотреть царевичу в глаза.
Вот только Дарьеш больше не стоял посередине комнаты вдали от нее. За какую-то долю секунды он пересек разделяющее их пространство. Иллиана только и успела тихо ахнуть, как он вдавил ее в каменную стену своим телом, подхватил под бедра и усадил в нишу, плотно прижимая к себе.
Девушка на мгновение не только потеряла дар речи, но и забыла, как дышать. Кровь прилила к щекам, а руки, отталкивающие обнаженную грудь мирая, похолодели от ужаса.
В этот момент Дарьеш вдруг схватил ее за шею и склонился к лицу, негромко и с удовольствием прошептав на ухо:
— Боюсь, птичка моя, что это досадное недоразумение мне слишком понравилось, чтобы я мог о нем так просто забыть!
“Птичка моя…”
Обращение царевича вдруг всколыхнуло в памяти разговор с Изумрудкой о том, чем та питалась на территории дворца.
Змеи едят птиц…
Аналогия оказалась слишком красочной.
— Я — хасси Торриена, — прохрипела девушка, не узнавая свой испуганный голос. — Ему не понравится то, что здесь происходит!
Это была ее последняя надежда. Воззвать к голосу разума старшего брата.
Вообще, Иллиана совершенно не понимала, что в голове у этого царевича. Почему он позволяет себе приставать к ней, находиться так близко. И чего вообще добивается. Думать о том, что он замыслил нечто плохое, совсем не хотелось.