Рубиновый лес. Дилогия
Шрифт:
– Эй, мальчонок, ты там живой вообще? Чего язык проглотил? Покраснел и вспотел, как девица, впервые чресла мужа увидавшая. Не по нраву тебе здешние виды, а? Ха-ха!
Воины и знаменосцы, летящие на спинах соседних драконов, быстро вошли во вкус и стали обмениваться шутками да хвалами, перекрикивая свист ветра. Я инстинктивно повернулась вправо, будто знала, куда именно смотреть, и тут же нашла взглядом малахитового дракона, чьи размеры превосходили с десяток торговых повозок. На его спине умещался почти целый хирд – больше дюжины воинов, держащихся за гребни и свои копья. Юноша с копной русых волос, сидящий у самого хвоста, почти не выделялся среди них. На нём были стандартные таблионы и железные
Нет, нет, нет…
– Солярис, – прошептала я. – Ты видел Гектора сегодня? Перед тем, как мы улетели. Где он был?
«Я похож на его весталку? Наверное, уснул где-нибудь на сеновале сразу после того, как всучил тебе броню. Ты же знаешь, сколько суток кряду он работал…»
Я не осмелилась поделиться своими наблюдениями вслух – за моей спиной всё ещё сидел Ллеу, для которого Гектор, как и для Матти, был вторым сердцем. Пальцы в перчатках заледенели. Я крепче сжала ими крепления ремня и постаралась убедить себя, что в королевский хирд нынче вступило множество добровольцев – и русоволосых юношей среди них наверняка не счесть.
А в следующую секунду совиная маска вдруг потяжелела на моём лице.
– Поднимись выше, – велела я.
«Ты ведь не хотела, чтобы хирды задохнулись. Да и до Морфрана уже совсем близко. Скоро нужно снижаться, если мы хотим…»
– Выше, Солярис!
Фиолетовый дым снова раскрылся передо мной. Я видела через него не зрением, а маской – видела женщин, стоящих за мёрзлой листвой, и нити пряжи, которые они растягивали между пальцев, погружённые в транс. Так и на драконах затянулись тугие узлы, вынуждая лететь медленнее, бороться с воздухом за каждый взмах крыльями и выбиваться из клина. Однако страшно было не это – страшно было то, сколь уязвимыми замедленные драконы становились перед баллистами, которыми, как и предупреждал Борей, керидвенцы владели не хуже, чем сейдом.
Выпущенный снаряд – длинная стрела из чёрного серебра, похожая на копьё, чей наконечник был размером с мужскую руку, – просвистел под животом Соляриса. Тот успел подняться вверх, как я велела, и потому снаряд вонзился в крыло малахитовому дракону, несущему позади нас целый хирд. Дракон с рёвом запрокинулся вбок, рассыпая воинов, и рухнул вслед за ними камнем, когда второе копьё вонзилось ему прямо в грудь.
Кровь разлетелась по воздуху, и облака обагрилась. Где-то в её пучине мелькнули русые волосы и лик с веснушками.
«Не нарушать строй!» – проревел Борей, и драконы взметнулись, оскалили пасти, пытаясь лавировать и уворачиваться, но всё равно падая один за другим.
«Ма’рьят!»
То, в чём обычные люди слышали звериный рык, я слышала слова и голос. У каждого дракона он был свой, как у каждого человека. Борей звучал почти как Оникс – низкий гудящий тембр с железными нотами, который было тяжело ослушаться. Солярис же напоминал потрескивание костра, мягкий и урчащий. Похожий голос был у Мелихор, но он сорвался на режущий визг, когда на шеренгу драконов, что опрометчиво сбавили высоту, обрушился новый град снарядов. Один из них угодил ей в живот.
– Солярис, осторожно!
Перед лицом тут же промчались золотые искры – то Сильтан спикировал вниз, пытаясь поймать сестру, обмякшую в воздухе. Солярис инстинктивно последовал за ним, совсем забыв о наказе отца, и кто-то, облетая снаряды, врезался нам в бок. Мир вокруг завертелся. Нас закружило в воздухе, а затем и вовсе перевернуло верх ногами, из-за чего даже невозмутимый
Ллеу вскрикнул, оказавшись подвешенным над пропастью за одни лишь железные кольца. Где-то рядом продолжали свистеть снаряды. Мелькнул силуэт из стали, сбивающий их, и Солярис взревел, когда Борей вцепился когтями ему в крыло, раздирая до крови, чтобы помочь выпрямиться.«Смотри, куда летишь! И не барахтайся, ты не рыба. Вздохни. Ты должен всегда хранить покой, что бы ни случилось».
«Прости, отец».
Затем Борей отпустил нас и нырнул вниз за дочерью и сыном. Вернув себе равновесие и усадив обратно Ллеу, я успела увидеть, как силуэт серебристо-лунной Мелихор утопает в фиолетовом дыме, а вместе с ней – очертания Кочевника, из последних сил держащегося за гребни на её спине. Оба они растворились в керидвенском мареве, и стало ясно: план наступления провален окончательно. Придётся действовать как всегда – всё или ничего.
– Садимся сейчас, – сказала я.
«Вниз!» – Солярис громко повторил мой приказ и нырнул к земле сквозь удушливую завесу, ведя за собой остальных.
Живя тысячи лет, драконы никогда и ничего не забывали. Как драться с вёльвами и хирдманами, использующими чёрное серебро, они не забыли тоже. Потому от паники, похоже, задыхалась лишь я одна и Сол, бормочущий о сестре, отце и брате, которым не мог помочь. Друг за другом, вопреки суматохе, погибели и рёву, раздающемуся со всех сторон, драконы стали спускаться на землю и ссаживать армию пускай не у стен Морфрана, но посреди Поющего Перевала. Тот являлся последним рубежом перед городом, и потому там нас уже ждала армия Керидвена, которую так или иначе предстояло разбить.
Музыка войны, что разбудила меня на рассвете, стала в десять раз громче. Два народа схлестнулись – и столкнулись их мечи, высекая боль и искры. Вскоре небо опустело, и Поющий Перевал обуял огонь, но уже солнечный: ссадив хирды, драконы первым делом взялись жечь баллисты. Их огонь плавил камни, плавил песнопения сейда, текущие вместе с фиолетовой дымкой, и плавил чёрные щиты с гобеленами Керидвена.
Сколько бы вёльв Омела ни призвала, сколько бы воинов ни взрастила, им было не справиться с нами. Через день, через неделю, через месяц или год, но Керидвен вернётся ко мне. Возможно, залитый кровью. Возможно, сожжённый дотла. Но я была готова заплатить эту цену, чтобы сохранить наследие отца. Однако…
Была ли готова к этому Альта, мать Соляриса, рискующая потерять сразу всех детей? А Маттиола, не ведающая, что проводила на войну сразу двоих братьев? А сам Солярис, вынужденный смотреть, как все они погибают, и не вмешиваться?
– Нам тоже нужно сесть.
«Что?»
Сердце Сола стучало, как молот по наковальне, – я чувствовала его бой под своим коленом. Должно быть, он проклинал тот миг, когда стал моим королевским зверем, ведь именно из-за меня не мог устремиться сейчас следом за семьёй. Тех нигде не было видно, и невозможно было сказать, к худу это или к добру. Я обещала отнести Ллеу к замку, а Солярису – не подставляться, но и Маттиоле я давала обещание тоже.
Я обещала ей, что она больше никогда не будет плакать. Никогда.
Если мне не показалось… Если там, на малахитовом драконе, действительно был он…
– Опусти меня на землю. Дай мне слезть! – крикнула я Солу, перегнувшись к его морде. – Скорее же!
«Умом тронулась?! Нет! Внизу идёт война!»
– Она везде идёт, Солярис!
«Ты помнишь план? Мы должны выжидать, пока твоя армия не…»
– К Дикому план! К Дикому Морфран и Омелу! Там Кочевник и твоя сестра…