Рубиновый маяк дракона
Шрифт:
– Я рада. Полдела сделано.
47. Сибель
– Сейчас, сейчас, – шептала я, успокаивая больше себя, чем Кайлу. – Потерпи немножко.
Замотав тугую повязку на ее бедре, я всмотрелась в мертвенно-бледное лицо.
«Швахх! Швахх! Швахх!»
– Эй! Сделайте же что-нибудь! –
Я нервничала. Повязка слишком быстро становилась бурой. Крепкий, плечистый стражник подошел ближе, оглядел Кайлу и покачал головой.
– Наш целитель помер пару недель назад. Один из раненых случайно его зашиб, мечась в агонии. Так что давай уж сама как-нибудь. Выше раны жгут затянула, повязку наложила – молодец. Целитель, правда, еще и штопал в таких случаях. Но я особо не приглядывался…
– А другого целителя нет?
– Конечно, нет. Кто по доброй воле в ямы сунется? Целителей вообще на Ките – как золота у нищего.
– Нет?
– Именно. – Стражник почесал затылок. – Для простых людей – нет. Ведь эти бездновы кальмары дерут за свои услуги столько, что до скончания мира потом не расплатишься.
– Озирис что, не может купить… эм-м-м… услуги? Он же владелец. Наверняка богат…
– А целителям оно надо? Зачем загонять себя в яму, беспрерывно кого-то штопать и рисковать жизнью, если вдруг уходящий в бездну слетит с катушек от боли.
– Но люди умирают!
Стражник пожал плечами, мол, да, с кем не бывает.
– Иглу, что ли, дай с ниткой. Я попробую.
– Э-э-э. Ниткой? Так магией же шить надо. Умеешь?
Он достал из пристенного комода продолговатый футляр и протянул мне. Я откинула крышку и увидела длинную спицу, раздваивающуюся на конце тонкими усиками. Такой странный инструмент мне прежде видеть не доводилось, и, как им зашивать раны, представления я не имела никакого. Однако протянула руку. Едва кончики пальцев коснулись «иглы», как мелькнула алая искра и ударила разрядом. Не очень больно, но достаточно, чтобы понять: этот артефакт я в руки взять не смогу.
– Так и думал, что ты не склонна к грозовой магии. – Стражник захлопнул шкатулку и отнес на место. – Придется своими силами.
– Может, прижечь рану? – Я вспомнила, что где-то о таком читала.
– Может. В дикие времена так и делали. Ладно, схожу на кухню, принесу угли.
Он вышел, громко хлопнув дверью. Ключ заскрежетал в замке. От неприятных звуков Кайла распахнула глаза и застонала.
– Си… бель.
– Я здесь, – я схватила Кайлу за руку.
– Болит… все.
На ее бледном лбу блестели бисеринки пота, а бескровные губы дрожали.
– Не все. Еще не все. Соберись, Кайла. Держись. Где твой боевой настрой, а? Давай же! Первый бой позади. Ты не умерла там, неужели сдашься здесь?
Я видела, как она стиснула зубы и несколько мгновений сдерживала стоны, но они все равно прорвались болью и отчаянием. Кайла снова уплыла в беспамятство.
«Да что ж это такое! Швахх!»
Я цепко ухватилась за ее запястье, ушла в себя, отбросив все ненужные звуки, шорохи, запахи. Внутренний взор проник в Кайлу, стал перебирать ее разорванные мышцы, треснутые кости…
– Eolis arshaah fosin… Черными перстами да черными устами… Arshaah isto leqaste… Наговору подчинись, боль-хвороба, испарись… – поплыл по комнатушке мой тихий шепот.
Я
торопилась, едва не пропуская окончания слов. Нужно было успеть восстановить как можно больше поврежденных тканей, пока стражник не вернулся. Ушибы и гематомы я проигнорировала, сосредоточившись на бедренной артерии…Из транса меня вывел грохот – дверь за спиной распахнулась с такой силой, что ударилась об стенку и по инерции захлопнулась снова. Я вскочила на ноги, быстро натянула рукава рубашки в попытках скрыть проявившуюся черную вязь.
По леденящему холоду, ворвавшемуся в помещение, я поняла, кто явился в целительскую, и теперь боялась шелохнуться, оглянуться. Боялась его, моего нынешнего хозяина. Озириса. Его странное поведение в термах, перепады настроения… То он внимательно слушал мои откровения и поглаживал, явно намекая на переход к более тесному общению; то вдруг резко стал грубым, разозлился, начал ругаться и отправил меня работать в целительскую. Как и Кайлу. Но этой ночью он передумал и выставил ту на бой.
«Теперь мой черед…» – обреченно подумала я.
Озирис грубо схватил меня за руку и потащил за собой. Его размашистые шаги гулко отдавались в извилистых коридорах, встречные люди шарахались в стороны, даже крепкие мужчины, явно из бойцов, старались слиться со стенами. Хлопнув очередной дверью, Озирис буквально зашвырнул меня в свои покои. Я бросила испуганный взгляд на огромную кровать и снова окаменела.
«Может оно и к лучшему. Хотя бы не арена».
– Дура!
Льдистый глаз прожигал холодом. Я обхватила себя руками и молчала. Что тут скажешь? Казалось, что злость дракона можно потрогать руками и замерзнуть насмерть. Он пошел на меня, и я испуганно попятилась, пока не уперлась поясницей в подоконник. Где-то вдали громыхнул гром. Забарабанили по крышам первые капли дождя.
«Выпрыгнуть? Выпрыгнуть!»
– Дура! – рявкнул он снова. Да так, что за спиной задрожало стекло.
Я вжала голову в плечи и крепко зажмурилась.
– Я тебе что говорил?!
Я шмыгнула носом, не открывая глаз.
– Дура, – повторил он в третий раз. Но уже тихо, с разочарованием, обдавая ледяными потоками воздуха.
Я почувствовала, как Озирис отстранился, отошел. Звякнуло стекло и послышалось журчание. Я несмело открыла глаза и первое, что увидела, была выбившаяся из пучка прядь моих волос, покрытая белоснежным инеем.
Озирис стоял у невысокого столика со стеклянным стаканом руке.
– Иди сюда, – приказал он. Я медленно подошла. – Пей.
Он поднес к моим губам стакан. В нос ударил резкий тяжелый запах. Глоток обжигающей жидкости ободрал горло и упал в желудок. Я закашлялась.
– Чтобы согреться, – пояснил он, наполняя стакан заново, теперь для себя. И уж точно я не ожидала от него последующего: – Прости.
От удивления я лишь коротко кивнула.
– Ты влила слишком много. Туман взволновался. Он услышал черные потоки. И я услышал, – негромко произнес Озирис с нажимом, а потом как рявкнул, заставив меня снова вздрогнуть: – Хочешь, чтоб донесли Крэйгу? Так он заберет тебя как диковинную зверушку. Будет всем на пирушках своих показывать. А в дурном настроении и не только показывать, а и поразвлечься гостям позволит. Только тебе такие развлечения вряд ли понравятся. Этого хочешь?