Рудный Стан

— Случайно, — хрипло ответил Ингерам. — Я увидел тебя здесь в городе и сразу узнал. А слухи о тебе и дроу ходили уже давно…

— Давно ты здесь, в Рудном Стане?

— Ненамного раньше вас.

— Почему ты оказался именно в этом городе?

— Я хотел добраться до столицы и выбрал заброшенную дорогу через Рудный Стан, чтобы никто меня не узнал.

— Ага, — вмешался Рэйшен, — никто бы тебя не узнал, как же, в форме Лесной Стражи!

— Я всё время был в плаще, а по дороге рассчитывал подзаработать и сменить одежду.

— А что ты собирался делать в столице? — снова перехватила инициативу Элина.

— Там меня никто не знает, нанялся бы к купцам каким в охрану…

— И почему ты изменил свои планы, когда увидел меня и Рэйшена?

— Я и баронессу увидел, — Ингерам судорожно вздохнул, — а вы плохо с ней обращаетесь, так грубо и непочтительно…

— Мы обращаемся с ней куда лучше, чем её покойный муж, уж ты мне поверь, — бросила Элина. — Мы её не бьём, не морим голодом, не запираем в чуланах, когда нам вздумается…

Глаза Ингерама расширились на этот раз не от страха, а от удивления и возмущения.

— Но как так… — начал было он, однако Элина перебила его:

— Я спрашиваю — ты отвечаешь, а не наоборот.

Рэйшен удобно устроился на застеленной кровати и демонстративно любовался лезвиями своих кинжалов. Ингерам диковато косился на это зрелище, но сказать ничего не смел.

— Итак, продолжим. Ты увидел нас с Рэйшеном, и что?

— Я был зол. Лесная Стража вся разбежалась, потому что нам не платили жалованья последние несколько теркад, моя карьера полетела в бездну, в Жадвиле мятеж… Этот бандит Квэддо совершенно не понимает, как управлять городом, а тем более — всей провинцией… Ему помогают какие-то советники, но он настолько глуп, что… Говорят, что если бы не девица при нём, вроде бы его дочь, хотя, может, и любовница, — вообще бы городу конец пришёл. И это всё вы виноваты!

— Так, Ингерам, отвечай по существу. Я не спрашивала, что делается в Жадвиле, — сердито сказала Элина, а Рэйшен ловко крутанул кинжал одной рукой. — Я спросила, что ты сделал, когда увидел нас с Рэйшеном?

— Я стал следить за вами. Заговорил с баронессой Рилиндой, стал уговаривать её отделиться от вас, ваша компания недостойна её…

— А зачем ей отделяться? — встрял Рэйшен, сверкнув фиолетовыми глазами.

— Я задумал…

— Говори-говори! — кинжал вновь прокрутился, на этот раз у самого носа Ингерама.

— На Рудный Стан иногда совершают набеги дроу из местного клана, я надумал, — лейтенант на миг запнулся, — натравить их на вас.

— То есть нанял убийц? Интересно, за какие средства? — поинтересовалась Элина.

— Ну, это было бы не совсем убийство. Я показал им на вас, и матроне Инафай Рэйшен понравился, она решила, что заберёт его себе… Постельным рабом…

Глава 49

Рэйшен с грохотом выронил кинжал на пол. Челюсть отвисла и у Элины, но она быстро взяла себя в руки и продолжала расспрашивать:

— Хорошо, Рэйшена — постельным рабом, а меня куда? Прирезать отравленным клинком?

— Это вышло случайно… Я думал, тебя они тоже рабыней заберут… Новые рабы и стали бы оплатой.

Рэйшен грязно выругался, Элина чуть заметно нахмурилась.

— Поэтому ты хотел, чтобы Рицпа отделилась от нас и не попала в рабство? А если бы они нахватали тут народу или убили кого? Ты же понимаешь, что это королевские земли, и за такие штучки король пришлёт сюда солдат?

Ингерам только вздохнул. Всё это не приходило ему в голову, желание отомстить застлало разум. И тогда он решил явиться на постоялый двор, обвинить Элину и её друзей в убийстве, чтобы их схватили и отдали королевскому суду.

— Предположим, что твои обвинения правдивы, — Элина назидательно подняла указательный палец, — на один миг предположим такую чушь. Что ты скажешь суду? Где твои свидетели? Улики? Доказательства?

Ингерам снова тяжело вздохнул:

— У меня ничего нет, даже сама дара Рилинда не признала себя баронессой и отказалась от всех своих слов… Впрочем, она ничего и не говорила, кроме того, что хочет найти сына. Я, дурак, и подумал, что она с сыном хочет вернуться в Жадвиль, в свой особняк, и сын её по праву займёт место правителя…

— Она просто хочет найти сына, который явно сбился с пути в столице. А насчет того, что он займёт какое-то место, — это большой вопрос.

— Почему же? — вскинулся Ингерам.

— Задашь этот вопрос королю, — Элина вовсе не собиралась выдавать этому дезертиру все свои секреты, добытые с таким трудом. — Или на суде.

Ингерам поник. Теперь он ясно видел, что эта разбойница со своим бандитом-любовником всё перевернули вверх ногами: никто ничего не видел, доказательств никаких нет, зато у Элины куча свидетелей, как какой-то бродяга-дезертир обвинял её в страшных преступлениях.

— Что теперь будет? — с трудом выдавил из себя бывший лейтенант. — Суд? Меня повесят, да?

— Следовало бы, — ответила Элина. — Ты же хотел сделать нас рабами этих вшивых горных дроу… И натравить на нас местную публику. Рассчитывал, что повесят именно нас, так? А ты сам что делал бы? Получил долю от нашего имущества как доносчик?

Ингерам смутился. Да, он немного позволил себе помечтать об этом.

— Я думал, может, Инафай возьмёт меня к себе…

— Постельным рабом? — съязвил Рэйшен. — Эли, можно я кое-где его подправлю, чтоб он не смел больше претендовать на моё место?

Ингерам нервно сглотнул, но Элина фыркнула и не разрешила. Жестокая вышла шутка. Впрочем, по-другому и быть не могло: Рэйшен пришёл в ярость при мысли о рабстве у соплеменников. У него чесались руки расправиться с бывшим лейтенантом. Однако Элина настаивала на суде. Ей хотелось, чтобы все хорошенько запомнили, что её и Рэйшена облыжно обвинили невесть в каких преступлениях. Рэйшен кривился и морщился примерно так же, как и Ингерам, при слове "судья".

Глава 50

— А давайте как-то договоримся, — наконец заикнулся Ингерам. — Может, без суда…

— Без суда я тебе сама раскалённый кинжал в задницу запихну! — вспылила Элина. — Ишь, выдумал! Договорится он! Ты уже договорился там, внизу, до теперешней ситуации!

— Погоди-ка, — лениво проговорил Рэйшен, растягиваясь на кровати (кинжала, правда, дроу из рук не выпустил), — он хочет договориться? А что он может нам предложить? Это наверняка что-то такое, от чего невозможно отказаться.