Рукопись Ченселора

– Успокойтесь. Он не сможет добраться до вас. Что бы он ни думал о вашей роли в его судьбе…

– Не в его, – прервал О’Брайена Питер, – а в ее. Он говорил о ней, о ее детях…

О’Брайен молчал. И Ченселор догадался, над чем размышляет сейчас агент: у него тоже были жена и дети. Как у Александра Мередита.

– Я попробую все выяснить, – сказал наконец агент. – Бромли остановился в отеле в деловой части города. Я приставил человека наблюдать за ним.

– А ваш человек знает почему? Не может он…

– Конечно, нет, – прервал Ченселора Куин. – Ему назвали лишь кличку – Гадюка. В Индианаполисе при досмотре у Бромли было найдено оружие, и этого больше чем достаточно. За ним присмотрят. Спите спокойно.

– О’Брайен?

– Что?

– Скажите мне вот что. Почему выбрали именно его? Почему выбрали этого старого, больного человека?

Агент ответил не сразу, а когда ответил, Питер почему-то ощутил тупую боль в животе.

– Старика мудрено заподозрить. На стариков обычно не обращают внимания. А потом, больного, отчаявшегося человека легче навести на мысль об убийстве…

– Поскольку терять ему уже нечего?

– Отчасти по этой причине. Но не беспокойтесь, до вас ему не добраться.

Ченселор повесил трубку. Его клонило в сон. Хотелось многое обдумать, однако он был не в состоянии размышлять. Сказывалось напряжение, да и действие таблетки прошло.

Питер почувствовал, что Элисон смотрит на него, ждет, когда он ей что-нибудь скажет. Он повернулся, и взгляды их встретились. Ченселор решительно направился к ней, с каждым шагом обретая все большую уверенность. И заговорил он почти спокойно:

– Я приму любые твои условия, только бы мы были вместе. Я не хочу потерять тебя. Но и у меня есть одно условие, на соблюдении которого я настаиваю. Я не позволю тебе терзаться несуществующими тайнами. Думаю, с твоей матерью все-таки случилось что-то, оттого она и потеряла рассудок. Я никогда не слышал, чтобы здоровый человек ни с того ни с сего, без видимого потрясения заболел психически. Я хочу выяснить, что же произошло. Возможно, это будет мучительно, но мне кажется, ты должна знать все. Согласна?

Питер задержал дыхание. Элисон кивнула. На ее лице появилась слабая улыбка.

– Возможно, мы оба должны знать все.

– Хорошо, – облегченно вздохнул Питер, – решение принято. Больше на эту тему я не хочу разговаривать, да и не нужно. Между прочим, я не желаю упоминать ни о чем неприятном еще много-много дней.

Элисон, по-прежнему сидя в кресле, бросила взгляд на Питера и спросила:

– А твой роман – вещь неприятная?

– Неприятная. Почему ты спрашиваешь?

– И ты больше не будешь писать?

Питер задумался. Странно, однако после того, как он принял решение, побывал в ФБР, рассказал там все, стресс прошел и на душе стало легче. И теперь в нем снова проснулся писатель.

– Это будет совсем другая книга. Я заменю ряд персонажей, изменю фон, на котором разворачиваются события. Но, конечно, и сохраню многое.

– А ты сможешь это сделать?

– Надеюсь, что найду выход из положения. Какое-то время придется продвигаться вперед потихоньку, но мой час настанет.

Элисон улыбнулась:

– Я рада за тебя.

– На сегодня это последнее решение. А теперь я хочу вернуться к тому, с чего мы начали.

– То есть?

Он улыбнулся:

– Приди ко мне и будь моей любимой…

Сквозь сон Питер услышал поспешный стук в дверь. Элисон, лежавшая рядом с ним, повернулась и поглубже уткнулась в подушку, а он вскочил с постели, схватил со стула брюки и вышел в гостиную, плотно закрыв за собой дверь.

Неловко натянув брюки, он прошел в прихожую.

– Кто там? – спросил он.

– Восемь часов, – ответил из-за двери агент ЦРУ. Питер вспомнил, что в восемь часов должна поменяться охрана. Ему надо было познакомиться с новым охранником.

Ченселор открыл дверь и даже зажмурился от неожиданности. Потом, чтобы скрыть свое изумление, он зевнул и стал тереть глаза. Новый охранник был агентом внутренней службы ЦРУ – это он дал Питеру материал для его романа «Контрудар!». Дал по собственной инициативе, будучи обеспокоенным тем, что ЦРУ занимается делами, не предусмотренными законом.

– Представлять вас друг другу не обязательно, – сказал агент, сдающий дежурство. – Теперь он будет охранять вас.

Питер понимающе кивнул:

– Хорошо, обойдемся без представлений и рукопожатий. Не то, чего доброго, заразитесь от меня.

– Что же, это вполне возможно, – сказал тихо, но столь же агрессивным тоном второй агент и повернулся к первому: – Он остается в отеле, не так ли?

– Да, мы договорились, что на улицу он выходить не будет.

Оба повернулись и, не обращая внимания на Ченселора, направились к лифтам.

Питер вошел в номер, закрыл дверь и прислушался к слабым звукам движущегося лифта. Услышав, что лифт остановился, он немного подождал, а потом открыл дверь. Человек из ЦРУ проскользнул мимо него в прихожую. Питер закрыл за ним дверь.

– Боже! – воскликнул агент. – У меня чуть сердце не остановилось, когда мне позвонили ночью.

– У вас? Это я чуть не упал, когда увидел вас здесь.

– Ничего, выдержали бы. Простите, но я побоялся звонить вам по телефону.

– Как это случилось?

– О’Брайен – один из тех людей в ФБР, с кем мы поддерживаем контакты. Когда Гувер порвал с нами все связи, О’Брайен и кое-кто еще продолжали сотрудничество и поставляли нам нужные сведения. И теперь с его стороны было бы нелогично звонить кому-либо другому. Ему могли бы и отказать, а в нас он не сомневался.

– Вы обязаны ему… – сказал Ченселор.

– В большей степени, чем вы можете себе представить. О’Брайен и его друзья ради нас рисковали не только карьерой, но и головой. Если бы они попались, Гувер бы их не пощадил. Он бы добился, чтобы их упекли в тюрьму лет на десять, а то и на двадцать.