Руку мне дай...
Шрифт:
Лили гордо вскинула голову и решительно вошла в дверь.
Разговоры и смех смолкли. Друзья Снейпов оказались очень приятными молодыми людьми мексиканско-бразильской наружности. Смуглые, темноглазые, высокие и плечистые красавцы. Толика затесавшейся ранее европейской крови сделала их весьма колоритными на внешность — видимо поэтому сейчас от обоих не отходили их спутницы — рыженькая и блондинка. Еще бы, этакие мачо-самцы, от них прямо веяло аурой мужественности. На фоне этих двоих Поттер с Блэком были просто безусыми юнцами.
— О, Лили, проходи, знакомься! Это Диего и Мартинес Сабанесы, друзья, коллеги и компаньоны Северуса и их спутницы — Аманда и Джесси.
Лили надменно кивнула. Ей в ответ тоже кивнули, только более приветливо, но не делая попыток вскочить навстречу и облобызать ручку. Парни вежливо
— Это моя младшая сестричка, Лили Поттер. Приехала погостить немного, и потом, она ждет ребенка, а тут климат более... подходящий — у Лил слабое здоровье, — известила всех об интересном положении Лили улыбающаяся Петунья.
Все тоже заулыбались, а девушки заметно расслабились и теперь смотрели на Лили снисходительно. Дескать, ты опасности для нас не представляешь, пузатая замужняя англичанка, можно даже внимания на тебя не обращать. Лили эти неприкрытые намеки взбесили — еле сдержалась, и то из вежливости. А эта рыжая Джесси! Да как можно так липнуть к парню, не отпуская его руки ни на минуту и прижимаясь к нему всем, чем только можно! Где ее гордость, в конце концов? Или в Америке все так откровенно вешаются мужчинам на шею? Вот она... она! Да она Поттера вон сколько лет к себе не подпускала и вообще...
Лили надулась, негодуя.
Впрочем, рыженькой смешливой Джесси было наплевать на тайное негодование миссис Поттер — она влюбленно прильнула к Мартинесу, который вроде бы смирился с ее поклонением и даже попривык к нему. Потому как Джесс не претендовала ни на что, лишь бы только быть рядом с любимым.
Вечер был веселым и непринужденным, но откровенно провальным для Лили. Мало того, что друзья Снейпа приперлись со своими пассиями, так они и вели себя с ней, как с пожилой почтенной матроной! Впрочем, надо было признать, что это в какой-то мере было правильно — ведь им сразу дали понять, что зеленоглазая красотка уже занята. У нее муж и скоро будет ребенок. Так что и обращение к ней было соответствующим. Но... но... почему-то иррационально стало обидно, что внимания на нее обращали не больше, чем на столовый прибор! Даже шоколадному торту было подарено в сто раз более восторга и любви. Его встретили как самого желанного и дорогого гостя.
А она почему-то втайне надеялась, что сможет очаровать мужчин своей красотой, начитанностью, веселой и умной беседой... тогда как весь вечер на арене блистала Петунья. Все наперебой обсуждали ее последние работы, ее последние блистательные Сикрет-шоу, ее дизайн новых духов, ее... В конце ужина Лили опять тихо возненавидела сестру — обеденные разговоры, совместная готовка десертов и задушевный родственный шоппинг были погребены под тоннами возмущения и злости.
Никто, никто не восторгался и не отпускал комплиментов ее длинным роскошным рыжим волосам, ее удивительным изумрудным глазам, ее безупречной коже, не испорченной еще безобразными пятнами беременности! А если бы ее удосужились послушать хоть немного, то поняли бы, что она тоже, тоже разбирается в зельеварении и Чарах! Но нет, все предпочитали болтовню о магловских дизайнерских примочках, называя их «истинным волшебством»! Снейп и Сабанесы даже и не заикнулись о своей работе, хотя... наверняка они так поддерживали маглу Петунью, вселяя в нее уверенность, что она наравне с ними!
От этих гадких мыслей Лили стало сначала чуточку лучше, а потом червяки сомнения и недавно проснувшаяся совесть снова начали грызть ее. Тщательно осмотренный дом, отремонтированный и обставленный в соответствии со вкусами Петуньи как бы намекал, что даром сестра хлеб свой не ест, а значит, и заказчики ее тоже довольны, а уж глянцевые журналы с фотографиями шоу, которые создавала именитый талантливый дизайнер-оформитель миссис Снейп не позволяли даже подумать, что Петунья влезла на верхушку успеха по блату. Да и какой такой блат мог быть у молодой, никому не известной небогатой англичанки в местных элитных кругах. Тут только благодаря особому таланту тебя и заметят. И неважно, что в магобществе Британии Петунью никто знает — важно, что она стала известна всей волшебной общественности Америки, а это значительно больше людей! И помимо этого — миллионы американских маглов тоже были в курсе. Это и есть та
вожделенная популярность, которой всегда в глубине души желала Лили. Только вот, оказавшись волей счастливого случая волшебницей, она ошибочно посчитала, что просто обязана завоевать и покорить именно магический мир, тогда как... тогда как следовало бы с такими возможностями остаться среди маглов — они оказались более благодарными в этом плане...Так что и эта химера умерла, не успев толком родиться и окрепнуть. Пришлось признать, скрепя сердце, что сестра заслужила и заработала то, что имеет. В отличие от нее, Лили всего лишь жена Джеймса Поттера и член запрещенного сомнительного подпольного общества.
В последующие дни Лили убедилась в популярности и востребованности сестры еще больше. Им постоянно наносили визиты ухоженные разодетые по последней европейской моде женщины и галантные солидные мужчины, на которых буквально было написано, что они купаются в деньгах. Все они ворковали и любезничали с Петькой, а та прямо светилась приветливостью, доброжелательностью и вежливостью, носясь с заказчиками, как гусыня с золотыми яйцами, угощая чаем-кофе и своими фирменными вкуснющими тортами. Кстати, несмотря на угрюмое настроение, Лили все же заинтересовалась кондитерским делом, продолжала постигать кулинарные секреты сестры и уже изрядно поднаторела в нескольких рецептах. Так что ее уязвленное самолюбие понемногу стало успокаиваться — до следующего Петуньиного успеха.
Лили видела заинтересованные взгляды мужчин, которые приходили в дом, но... Петунья чересчур ревностно оберегала ее от посягательств на честь и приставаний, тут же громогласно озвучивая, что сестра замужем и уже на третьем месяце беременности. После этого мужчины становились равнодушными и мало обращали внимания на Лили. Это, признаться, расстраивало. Потому что встречались среди заказчиков такие экземпляры... слюнки текли буквально. И красавцы, и при деньгах, и в обществе вес имеют, и свой бизнес раскрученный есть.
Миссис Поттер только теперь поняла, как же сильно она поспешила с замужеством! И какой маленький и убогий был у нее в школе выбор. М-да, Снейп и Поттер... вот и все. Остальные ухажеры не в счет — они даже ей не нравились совершенно. Ну, вот зачем она сама испортила отношения с Пет перед ее отъездом? Эх... а ведь могла бы тоже уехать в Штаты и тут уже добиться какого-никакого успеха! Ведь у Северуса и Петуньи получилось, и у нее все вышло бы как нельзя лучше. А теперь... только и остается, что родить ребенка и потом по возможности вернуться в Британию, к мужу...
Чем больше Лили жила в Америке, под крылышком у сестры и ее мужа, тем меньше ей хотелось домой. Джеймс, правда, по прошествии немногого времени начал закидывать ее нетерпеливыми письмами с требованиями возвращаться обратно — все-таки жена есть жена, какая бы ни была, но Лили отвечала, что пока не может, так как ей очень нездоровится, а сестра заботится и присматривает за ней. Не сидеть же ей одной в четырех каменных сырых стенах особняка Поттеров. А у Снейпов жизнь прямо бурлит и кипит — тут намного интереснее!
Петунья со Снейпом предполагали небезосновательно, что на Джеймса давит его длиннобородое начальство, которое забеспокоилось о еще не народившемся Избранном.
Поэтому как-то вечером, за ужином состоялся решительный разговор на эту тему. Петунья со Снейпом убеждали Лили согласиться родить пораньше. Это было вполне возможно. Тогда преследования и Волдеморта и Дамблдора автоматически бы были сняты, так как необходимые условия для Избранности довольно четко обозначены в Пророчестве.
Лили попросила немного времени на раздумья. Ночью, лежа в уютной мягкой постели, она пялилась в темноту и размышляла. Разумеется, она вовсе не желала, чтобы ее новорожденное дитя подвергалось опасности стать марионеткой в руках директора и возможности быть убитым в столкновении с Волдемортом. И уж тем более, ей не улыбалось отдать свою молодую жизнь во имя амбиций Дамблдора, который, очевидно, твердо решил сделать из нее жертву-убийцу. О таком развитии событий даже подумать было страшно, не то что представить, каково это будет. Поэтому... нет, нет и еще раз нет! То есть, да, надо соглашаться на ранние роды! Лишь бы уйти, убежать, уползти подальше из-под морщинистой ласковой, но неотвратимо подталкивающей вперед, к своей цели, длани идиотского сфабрикованного Пророчества!