Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)

В это время, к Василю присоединился и Виктор. И они начали совместный синхронный танец. Вначале проделывали движения медленно, потом - всё более ускоряясь. И было в этом мужском танце что-то от веяния духов природы, что-то древнее, как сама Земля... Наверное, такие ритуалы и устраивали древние охотники перед походом на страшного зверя... Убив которого, они завладевали его Силой.

Наконец, оба застыли. Спонтанно выплеснутый, танец закончился.

– Не смотри мне в глаза, - мрачно предупредил Виктор. Он стоял теперь напротив и грозно смотрел на Василя.
– А то - или я подомну тебя под себя, или - ты меня... Начнется поединок Силы. Зверская штука...

Тут оба, Виктор и Василь, почувствовали, что на них кто-то смотрит. Действительно, Николай, должно быть, давно наблюдающий за ними, совершенно ошалело на них уставился. Он давно уже проснулся.

– Ну, вы, блин, даете!
– намеренно чеканя каждое слово, проговорил он после некоторого общего онемения. - Такого здесь накрутили... Сейчас звёздам станет жарко, а у вас из ушей пар пойдет. Давайте, что ли, использовать атом в мирных целях! В смысле, чем устраивать поединок Силы, пойдемте и с дури запустим нашу Мандалу!

– Ну, что ж! Давайте, попробуем. У меня энергии сейчас - дуром! Я могу даже на ближайшую гору полезть. Прям ночью!
– расхрабрился Василь.

Николай достал из старой спортивной сумки, которая висела здесь же, на железном крючке под "крышей", большую свечу. Пошёл к мандале, вначале - один. Он поставил свечу на центральный камень, похожий на большое страусиное яйцо, сейчас наполовину закопанный. Зажёг её. Пламя вспыхнуло ярко, но заколебалось под ветром.

Подошли и Василь с Виктором. Все стали вокруг центра Мандалы, образовав треугольник, почти равносторонний. Ветер затих, и теперь пламя свечи поднималось вертикально вверх. Несмотря на окружающую темень, главный рисунок мандалы, сложенный из ярко-белых камней, отчётливо выделялся на темной земле. Между облаков, не закрытая ветвями деревьев, проглянула луна.

– Пора, начнем, - сказал Николай, и стал читать молитвы.

Василь же уставился на центральный камень со свечой, и почувствовал, что "точка сборки" у него сейчас явно не на месте. "Крыша" слегка и эффектно приподнимается... Ему показалось, что он стоит не на мандале, а на священном круге Майя с вырезанным на нем календарём: фигуры этого календаря вдруг сложились из принесённых Николаем камней. В его воображении. Всматриваясь теперь неотрывно вглубь, глядя в самый центр мандалы, он, уже не осознавая, каким образом, начал проваливаться в сонм символов, фигур, образов... И вот перед ним уже шли вереницей какие-то странно одетые люди, украшенные бусами и браслетами, в головных уборах из птичьих перьев. За спиной у каждого был заплечный мешочек с дарами для их странного бога. Слышались крики: "Кецалькоатль! Кецалькоатль!"

А потом, он снова, здесь, начал танец... Или - ритуальные движения, символически соединяющие землю и небо, позволяющие божеству соткать радужный мост, чтобы спуститься на землю...

К Василю подключились остальные. Николай делал энергетическую "раскрутку", то есть, комплекс движений, придуманный им самим. Виктор проделывал сложные пассы, из неизвестной Василю последовательности. А потом Николай стал в самый центр Мандалы, рядом со светлым камнем со свечей. Он устремил взор в промежуток открытого неба, и был при свете луны похож на каменное изваяние демиурга, творящего миры. Виктор и Василь почувствовали, как возникал, всё увеличивался, всё расширялся энергопоток. И он охватил, наконец, не только пространство мандалы, но и обширную округу. Будто кто-то и где-то завёл мощную пружину, и она уже начала сейчас раскручиваться, превысив волю и намерение окружающих. Нарастая и всё расширяясь, поток теперь явственно уносился ввысь тонкой спиралью... Куда-то далеко, в ночное звёздное небо...

Но вот, наконец, и ответная благодать хлынула на землю.

* * *

А с утра Виктор проснулся рано: как только первые лучи солнца стали пробиваться сквозь зелёный узор листьев. Он потянулся. Полежал ещё немного, созерцая резные листья на нижних ветках. Нежные, ярко-зеленые, кружевные листья липы. Послушал, как поют лесные птицы... И - резко вскочил.

Всю ночь он проспал на деревянной лавочке у костра. Подстелил под себя чьё-то ватное одеяло, в него же завернулся.

Костёр давно потух. На такой же деревянной лавочке, на противоположной от костра стороне, ещё спал Василь. Отвернувшись от костра спиной, на некоем подобии одеяла, больше напоминающем собачью подстилку. Укрыт Василь был чьей-то плотной зимней курткой: невесть откуда тут, у костра, она взялась. Быть может, Витек в ней рыбачил. В народе такая именуется почему-то "пуховиком". Из-под куртки торчали ноги Василя, с голыми щиколотками, обутые в тенниски.

Виктор попытался раздуть тлеющие угли. Сунул в кострище одну из газет,

лежащих под лавкой, подул немножко - и вот уже затеплился слабый огонёк. Теперь нужно немного тоненьких веточек, палочек... В это время проснулся и Василь. Перевернулся на спину, открыл глаза и уставился на наручные часы. Должно быть, это часы Николая висели на крючке под "крышей". Василь вскочил, сел, отряхнулся, сбросив с себя мелкие листья и веточки, отпихнул в сторону куртку.

"Неужели, уже так поздно?" - читалось на его лице. Не поверив, он потянулся к часам. Часы стояли.

– Что, погоду показывают?
– сочувственно спросил Виктор.

– Кто?
– спросил Василь.

– Часы, конечно, - ответил Виктор, подбрасывая в разгоревшийся костер полено.

Василь провел ладонью по лицу, сверху вниз, будто умываясь.

– Ты спешишь куда?
– ехидно спросил Виктор.

– Н-нет, - озадаченно ответил Василь.

– Вот и правильно... Запомни: на Поляне нет времени. Тут как-то, в прошлом году, психолог ошивалась. Приставала к людям с вопросами, например: а вы знаете, какое сегодня число? Отвечал далеко не каждый. А она - знай, строчит что-то у себя в блокнотике.

– Счастливые часов не наблюдают?

– Нет, просто здесь внутренние часы у всех стоят. Тут время иначе течет. Почти все это замечают.

– Аномальщина?

– Ага. Василь, а у тебя есть жена?
– ни с того, ни с сего спросил Виктор.

Вопрос повис, прозвучав как-то бестактно. Но Виктор очень любил бестактные вопросы. И задавал их чаще всего тем людям, которые его заинтересовали.

– Ты знаешь - нет, - слегка протормозив с ответом, сказал Василь.

– А - почему?
– продолжал допрос Виктор.
– Духовной практикой, что ли, мешает заниматься?
– тон у Виктора стал язвительным, как у человека, который нащупал у собеседника слабую струну.

– Наверное, та самая, единственная и неповторимая, ещё не встретилась, - усмехнулся Василь.

– А какие встречались?
– наседал на него Виктор.

– Женщины со слабой энергетикой или некрасивые меня не привлекают. А сильные и энергичные слишком стремятся прижать меня к ногтю... Такой ответ тебя устроит?
– поинтересовался Василь.

– А ты не любишь, когда тебя прижимают к ногтю?
– спросил Виктор.

– Как сказать... Иногда я это позволяю. Но -- как - то, всё равно довольно быстро наступает полный разрыв. Да и ещё: то густо, то пусто. Так уж выходит. Ну, и ревность там всякая, когда какая-нибудь бывшая пассия прилюдно кидается мне на шею, - ответил, совершенно не обижаясь, Василь, накладывая в чайник травы из запасов Николая.