Русалим. Стихи разных лет

2

простую постели рогожку на полув Казанском храме тут у белых плит в углув приделе у Креста где слышно свят свят святустал? приляг усни где старцы трезво спяти с ними ж выйдешь в сон неизмеримый сейи снимешь злобу дней… Антоний Моисейлежат в гробах гляди учись как надо спатьсады по берегам реки уходят вспятьпо синим куполам теки река текиреки пророк пока нет края у рекихотя б во сне… не зря ж ты меж мощей залёгэй здравствуй Жиздра-жизнь – предвечного залогпроснёшься в двух шагах от злата алтаряесть правда и в ногах: знать, дадены не зрянадежда не пуста как твой поклон Крестуво дни и вне Поста стоящий на посту16 января, 28 марта 2005 г.

Возле Оптиной

Ю. З.

Сосны гудят двухсотлетние у дороги.Дождь заливает купель, что Пафнутий сладил.Дождь не жалеет Жиздры, и Жиздры ж радильёт. Мы стоим в грязи. Леденеют ноги.– Слышь, – говорю, – Юрко, дождик стал потише.Будем в купель окунаться, покуда? Или…– Помнишь, – он вдруг говорит, – как в скиту звонили?…Помню, мой друг Егорий, поныне слышу.Мимо болид проносится – джип «Чероки»:схимник качнул крылом, на сиденье сгорбясь.Худо кому-то, наверно; настали сроки —старца к нему повезли, накануне скорби.Ну а мы тут постоим – что нам может статься?Лучше дождя ноябрьского – в мире нету!Вымокнуть – не растаять. Да не расстаться.Шарю в кармане, Юрке протягиваю конфету,что получил в обители утром, с ладони старца.22 сентября 2007 г.,Попразднство Рождества Пресвятой Богородицы, праведных богоотец Иоакима и Анны.

В Коневском скиту. 1935 г. На Валааме

Есть такие, особенные, родятся как-то, чуждые сему миру…

И. С. Шмелёв

Пёрушками шеволят форелька, сижок да лосик.А он рыбёху по тёмно-синим спинкам гладит:«Хорошие рыбки!»Кланяется рыбке:«Ну, плавай, плавай!»Две гагары – пара – прилетят издалёка,на камушек сядут.А он им кланяется:«Хорошие птички!»Взойдёт на крылечко, да скажет елям:«Ой, меня вчера-т ангелы на лодочке навестили,чайком для заварочки угостили.Ой, каялись-плакали,«грешные, – говорили, – мы человеки…»А знаю: всё одно – ангелы, ангелы».Скажет тако схимонах Николай,поклонится елям, камням, гагаркам да рыбице,да во сруб зайдёт, как солнышко, улыбаясь.

Восьмистрочные стансы

1

Я постным становлюсь и пресным,простым, безхитростным и ясным.Отдавший дань мослам и чреслам,я возвращён к воловьим яслям —тем самым, с тишиной Младенцасладчайшей, истинной, безстрастной.Есть счастие для отщепенца —свет мягкий, образ неконтрастный.

2

Ты дал мне дар: живое сердце,вмещающее всё живое, —мерцающую веры дверцу,в любви участье долевое.На свадьбу в Галилейской Канея вышел, словно на свободу,нетерпеливыми глоткамия пью вина живую воду.

3

Но, озираясь спозаранку,я вижу страшные картины:уходят люди в несознанку —в глухую оторопь, в кретины.К себе изживши отвращенье,никто не шепчет: «Боже, дрянь я!»И если есть кому прощенье,то только после воздаянья.

4

Скажи ж, почто дрожат коленис утра у грешников скорбящих —от страха или же от ленииграющих в бесовский ящик:горит, горит перед очамии дразнит ложью обречённой,и превращает, враг, ночамиим красный угол – в чорный, чорный.

5

Сорви с них лень, пугни сильнее,чем чорт, появший их, пугает,перечеркни их ахинеи,ничтожный лепет попугайный!«Любовь!» – им сказано; в любови жпусть и живут, отринув дрёму.…Ловец, почто Ты их не ловишь,клонясь к пришествию второму!

Радоница

Нас покойнички встречают у ворот,не видалися мы с ними целый год.То-то радость, то-то общий интерес!То-то новость, – говорю, – Христос воскрес!Большеглазый и улыбчивый народнаселяет этот город-огород.Здрасьте, родичи-соратники-друзья!Не сорадоваться встрече нам нельзя.Вот и свечка на могилочке стоит,усладительна и радостна на вид:пламя свечечки колеблется слегкапо причине дуновенья ветерка.Православные, ну как не сорадеть,если пасочка с яичком – наша снедь!Веселитеся, родные мертвецы, —наши дедки, наши бабки и отцы!Сядь на лавку, поделися куличом:дед с отцом стоят за правым за плечом.Подходи, безплотный дядюшка-сосед,слушать лучшую на свете из бесед —в оборении земного естества.Мы ведь с вами, мы ведь с вами, вместе с ва…3–4 мая 2011 г., Радоница

«мужик как будяк на погосте…»

мужик как будяк на погостеторчит посерёдке пригоркасвои невесёлые костиархипка артёмка егоркаон вынес на травы просторахандра ли хондроз ли артрит лигорбат от вопроса простоваан нету ответу антипкеон тронет корову за вымяотринет торчащие веткихрен с нами – мы вышли кривымяно детки но детки но деткион вспомнит про дочкины косыпро ейные серые глазкии выкурит три папиросытравинку сгрызет для острасткииль выкрутит три самокруткисердешной слезе потакаяа что удалась кроме шуткикровиночка доня такаяи этот шатун кареокийчто патлы до пояса носитменяет портки как пороки…остапка стоит на покосеи видит что твердь голубаяа туча ей сущность иначити вспомнив сынка раздолбаясморкается лыбится плачет20–31 декабря 2004 г.

Кузнечик

Елене Буевич и сыну её Ивану

Час настал, отделяющий души от тел,и застыла ветла у крыльца.И кузнечик, мерцая крылами, слетелна худую ладонь чернеца.И продвинулась жизнь по сухому лицу,и монах свою выю пригнул.И кузнечик в глаза заглянул чернецу,и чернец кузнецу – заглянул.«Как последняя весть на ладони моей,так я весь – на ладони Твоей…» —молвил схимник, радея о смерти своейи луну упустив меж ветвей.«Перейти переход, и не будет конца —в этом знак кузнеца-пришлеца.Переходного всем не избегнуть венца —по веленью и знаку Отца.Нет, не смерть нас страшит, а страшит переход,щель меж жизнями – этой и той.Всяк идёт через страх на свободу свобод,и трепещет от правды простой».И ещё дошептал: «Погоди, Азраил,не спеши, погоди, Шестикрыл!»Но зелёный разлив синеву озарил,дверцы сферного зренья открыл.И послышался стрекот, похожий на гул,и как будто бы ивы пригнул.…И кузнечик бездвижную руку лягнул:в неизбежное небо прыгнул.9–12 октября 2007 г.

Триптих по отцу

«Як страшно буде, коли мерзлу землю стануть на гроб кидати…»

Слова преподобного Амфилохия Почаевского (Головатюка), сказанные им перед кончиной, в декабре 1970 г.

1

…А покуда шавки вокруг снуют, примеряя челюсти для верняка, ты поведать волен про свой уют, про уют вселенского сквозняка, коли понял: можно дышать и тут, на перроне, вывернув воротник, даже если ночь, и снега метут, и фонарь, инфернально моргнув, поник. Да, и в здешней дрожи, скорбя лицом, заказавши гроб и крест для отца, ты ведь жив стоишь, хоть свистит свинцом и стучит по коже небес пыльца. Город – бел, и горы белы, холмы. И твоя действительность такова, что пора читать по отцу псалмы. …Где ж тот поезд каличный «Керчь – Москва»? Ведь пора идти отпевать отца по канону, что дал навсегда Давид. Да в итоге – снежище без конца и ментов патрульных унылый вид. Ты живой? Живой. Вот и вой-кричи!«Всюду жизнь!» – нам сказано. Нелегка?Но прибудет тётушка из Керчи.И Псалтирь пребудет во все века.А отец лежит – на двери, на льне,в пятиста шагах, как всегда, красив…В смерти есть надежда. Как шанс – на днеощутить опору, идя в пассив.Смерть и есть та дверь, что однажды насприведёт, как к пристани, в те сады,где назначен суд и отмерян час,и лимита нет для живой воды.13 марта 2005 г., Прощёное воскресенье

2

Катафалк не хочет – по дороге, где лежат гвоздики на снегу.…Рассказал профессор Ольдерогге то, что повторить я не смогу:про миры иные, золотые, без придумок и без заковык.Пшикайте, патроны холостые! Что миры? Я к здешнему привык.Катафалк, железная утроба, дверцей кожу пальцев холодит.А внутри его, бледна, у гроба моя мама бедная сидит.Этот гроб красивый, красно-чёрный, я с сестрицей Лилей выбирал.В нём, упёрший в смерть висок точёный, батя мой лежит, что адмирал.Он торжествен, словно на параде, будто службу нужную несёт.Был он слеп, но нынче, Бога ради, прозревая, видит всех и всё. Я плечом толкаю железяку: не идёт, не катит – не хотит. Голова вмещает новость всяку; да не всяку сердце уместит. Хорошо на Ячневском бугрище, где берёзы с елями гудут! Ищем что? Зачем по свету рыщем? Положи меня, сыночек, тут! Через сорок лет и мне бы здесь лечь, где лежит фамилия моя. Буду тих – как Тихон Алексеич с Александром Тихонычем – я. А пока гребу ногой по снегу, и слеза летит на белый путь. Подтолкнёшь и ты мою телегу – только сын и сможет подтолкнуть.5, 17 марта 2005 г.

3. СОРОКОВИНЫ

Третий день… девятый… сороковый … Враз поправит Даль: сороковой.Что толочь-трепать словарь толковый, безтолковый в песне роковой!Горевые думы домочадца: домовиной память горяча.Батя прилетает попрощаться. Тает поминальная свеча.Я гляжу, поддатый, бородатый, на немую вертикаль огня.Батя, ты теперь – прямой ходатай пред Престолом Божьим за меня.Ты отныне выйдешь в бело поле Серафимов, Ангелов и Сил.Ты такого не видал – тем боле ты всегда немногого просил.Как тебе? Не холодно скитаться? Может статься, даже весело?Я – с тобой не прочь бы посмеяться. Только – нынче губы мне свело.Всё сегодня видится нерезко… Колыхнулась пламени стрела.Шелохнулась, что ли, занавеска?.. И душа – узнала, обмерла.20–21 марта 2005 г.