Русалка и корсар

– Не растает, – морген начертил возле емкости какие-то символы из воды, которые также застыли сверкающим льдом. – Не беспокой ее больше! Вдруг после долгого сна она станет королевой Опала.

– Ты шутишь?

Морген издал то ли утробный смех, то ли рычание. Дезмонду стало как-то не по себе.

У выхода из трюма он оглянулся. Ему почудилось, что пальчики с пурпурными перепонками прикоснулись к его плечу, а голос Мередианы его позвал.

Он ведь даже ни разу не слышал ее голоса. Откуда ему знать, как он звучит? Может, у русалок хриплые, некрасивые голоса. Вдруг ближе к суше красивая русалка скукожится и обернется в сморщенную уродину? На воде эти создания могут лишь притворяться красивыми и морочить людям голову колдовством.

– Ты даже не человек, а пират, – вспомнил Дезмонд ругательства, какие слышал и на суше, и от поверженных на море противников. – Все вы, пираты, хуже скота. Всех вас в итоге ждет петля и смерть в муках.

Запирая трюм, он действительно ощутил себя последней скотиной. Ведь царевна моря осталась там одна в темноте, среди магических символов, которые вероятно, вытягивают из нее жизнь.

Может, ее отпустить? Но тогда он сам погибнет. Всем известно, что русалки утягивают моряков на дно. Слышал ли хоть кто-то об исключениях?

В глубине души Дезмонд лелеял надежду, что именно он окажется этим исключением и русалка его не утопит, а полюбит. А ведь русалки это очень опасные и жестокие хозяйки морей.

Неужели ему и в самом деле нужна любовь русалки?

Царевна моря

Дезмонд не мог заснуть. Он ворочался с боку на бок на узкой койке. В ушах стояла русалочья песня. Казалось, она исходит от всех стенок капитанской каюты и даже от низкого потолка.

Стоило закрыть глаза, и ему представлялась Мередиана, восседавшая на причудливом троне из раковин.

– Капитан! Проснитесь! – юнга, проникший в каюту, тряс его за плечо.

– Что случилось? Бунт из-за русалки? – Дезмонд и так не спал. Он сел на койке. – Команда так суеверна, что хочет вышвырнуть меня за борт вместе с волшебным грузом?

– Нет, кое-что хуже произошло, – юнга сильно стеснялся и прятал глаза.

Ему нельзя доверять, мелькнуло в голове у Дезмонда. Юнга был еще недавно пажом наследного принца в Мириде. Зря он взял его с собой. Паренек, привыкший к роскоши королевских дворцов, мечтал о приключениях, но оказавшись в матросском кубрике, на пиратском корабле, мог и передумать.

– Ты хочешь назад в Мирид?

– Нет, мне и тут хорошо, только блохи кусаются, – юнга смахнул с рукава какое-то существо больше похожее на крохотного скорпиона, чем на обычную блоху. – Наверное, они на меня от шкипера перебежали. Но я пришел к вам не по поводу блох. И не по поводу бунта.

– Тогда чего тебе?

– Я нашел вот это в вещах кормчего.

– Ты рылся в вещах кормчего?

– Я не хотел, но меня будто голос русалки позвал и… знаете, как бывает: слышишь песню и делаешь то, что не хотел.

– Ерунда! – Дезмонд старательно скрывал, что и сам подпал под русалочьи чары. Он выхватил листок бумаги из рук юнги. Листок оказался объявлением о розыске преступника.

– А то я раньше не знал, что меня хотят поймать и повесить, как любого пирата!

– Вы гляньте внимательнее, – настаивал юнга. – Награда за вас очень высокая – полторы тысячи золотых монет. Это целое состояние. На него можно приобрести собственное поместье с плантациями. За обычного пирата дают максимум сотню золотых, но не больше.

– Значит, я сам не помню, как сделал что-то из ряда вон выходящее, раз меня так дорого оценили.

– А может дело в вашем прошлом? В тексте внизу объявления сказано, что награду за вас назначило правительство Мирид, и что вас надо поймать живым.

– Какой ты чертовски грамотный! – Дезмонд раздосадовано смял объявление о розыске. Похоже, что кормчий оказался шпионом, подосланным из Мирид. Зря он его спас. Дело чуть было не решилось само, когда кормчий чуть не погиб во время плавания. А теперь его всё равно придется убить. Жаль, что щупальца морской твари не довершили дело.

Утром нужно будет выяснить, есть ли на борту кто-то, кто может заменить рулевого. При ранении последнего это не вызовет подозрений.

– Думаете, ваш отец назначил награду за вашу поимку? – осторожно допытывался юнга.

На это Дезмонд мог лишь оглушительно рассмеяться.

– Мой отец назначил награду за мою голову.

– Но там сказано, что вас нужно поймать живым.

– Это лишь фигура речи. Пиратов предпочитают отлавливать мертвыми.

Из ларца на полке выпали монеты, взятые у моргена. Наверное, корабль качнуло, вот они и вывалились. Золото ослепительно сверкало.

– Морское золото! – юнга разглядел гербы с кракеном, коронами и русалками. – Это же талисманы, а не деньги. Вам нужно просверлить в них дырочку, нанизать на шнурок и носить на шее. Из них выйдут отличные обереги от морской магии.

Юнга поднял одну монету, и кожа на его ладони от соприкосновения с морским золотом, тут же начала синеть и загнивать.

– Ой! – паренек выронил монету. – Как вы вообще можете их держать у себя? Другой бы уже умер от морской проказы. Вы будто зачарованы!

Наверное, всё дело было в амулете Кассандры. Хотя вроде бы золото от моргена он взял задолго до того, как получил в подарок амулет.

Дезмонд последовал совету юнги, и сделал из монеток ожерелье. Это оказалось просто. Дырочки в них уже кто-то просверлил. Осталось только нанизать их на шнурок.

– А ты не спускался в трюм? – спросил он у вездесущего юнги.

– Нет, там ведь дверь заперта.

– А подозрительных звуков оттуда ты не слышал?

– Я всё время слышу песню без слов, будто русалка что-то напевает себе под нос, – признался юнга. – Говорите, она сейчас в трюме? А можно на нее посмотреть? Я ее даже не видел, когда ее втащили на палубу. За спинами старших пиратов было ничего не рассмотреть.

– Бери фонарь и пошли! – Дезмонд нашел в ларце осколок зеркала и быстро причесал пальцами волосы. Почему-то его волновало, как он будет выглядеть, будто спящая русалка могла видеть его.

– Вы уже не такой красавец, как при дворе, но выглядите всё еще неплохо, – похвалил юнга. – Только щеголем быть перестали.

Дезмонд и сам видел, что выглядит плохо, а когда-то он считался самым красивым парнем в Мириде. Золотистые волосы он недавно обкорнал лезвием кинжала, но они снова отрасли почти по плечи. Кончики вились, на коже лица пока не осталось шрамов. Мог бы он понравиться русалке? Земным девушкам он нравился. А каков русалочий вкус? Правда ли, что русалки могут любить только утонувших парней? Или это все выдумки моряков?