Русалки. Новенькая

— Мне надо сделать это все или только что-то одно?

— Как получится. Начни с вертушки или свечи, для большинства это почему-то проще, — она снова уткнулась в бумаги.

— А как? — спросила осторожно.

— Ну, ясное дело не спичкой! — усмехнулась наставница. — Магией. Тебе надо просто захотеть.

Я честно уставилась на свечу и захотела. Ничего не произошло. Тогда попробовала с вертушкой. Тоже ничего.

— И как долго мне пытаться?

— Пока не получится, естественно, — не отрываясь, ответили мне.

Время шло, но результата не было, как я не старалась. Прошло, по моим ощущениям, минут двадцать, когда Илина Владимировна все-таки сжалилась:

— Смотри, — она взглянула на свечу, и та вспыхнула. — Это простейшая магия стихий. Заклинаний в отличие от бытовой не требует. На первых этапах, по крайней мере. — Возможно, было бы лучше, если бы требовала. Я б хотя бы понимала, где ошибаюсь. — Если тебе сложно сделать это взглядом, просто задай направление рукой. Например, раскрути вертушку.

Я очень-очень захотела, направила руку, но ничего не вышло. Попробовала ещё раз.

— Ты что-то делаешь неправильно, — заявили мне. Это я уже и так поняла. — Что именно ты желаешь?

— Раскрутить вертушку, — оторвав наконец взгляд от злосчастного предмета, ответила я.

— Вот! — кажется, учительница поняла, в чём дело. — Скажи мне, что надо сделать, чтоб вертушка закрутилась?

Предположила неуверенно:

— Я должна захотеть?

— Нет. В обычных условиях, без магии, — терпеливо уточнила вопрос директриса.

— Чтобы ветер подул, — не задумываясь, ответила я.

— Ну и как это сделать с помощью магии?

— Я должна захотеть, чтобы подул ветер? — дошло до меня.

— Конечно! — обрадовалась Илина Владимировна. Блин! Могла бы и сама догадаться!

Я захотела, сильно-сильно захотела. Боясь, что не получится, зажмурила глаза. А потом показалось, что кто-то открыл окно. Вокруг зашумел ветер, взъерошивая волосы, шелестя бумагами.

— Света! — возмущенно окликнула меня наставница.

Открыв глаза, первым делом заметила бешено вращающуюся вертушку. Но почему-то голос директрисы быль отнюдь не радостным. Посмотрела на неё и поняла причину недовольства: бумаги на столе перемешались, часть из них упала на пол, а темные волосы взлохматились. Это я сделала?

Пригладив шевелюру, Илина Владимировна вздохнула:

— Я просила раскрутить вертушку, а не устроить ураган!

— Я случайно! — виновато потупилась.

— Знаю, — она махнула рукой, приводя стол в порядок. — Думаю, со свечой придется повременить: ещё устроишь мне тут пожар. Попробуй заморозить воду, только, пожалуйста, не надо для этого охлаждать воздух во всем помещении! Охлади лучше воду.

Я посмотрела на банку, захотела охладить воду, и ничего не получилось. Спорим, фокус тут такой же?! Что там происходит при нагревании? Кажется, расстояние между молекулами увеличивается? Я задала рукой направление, представила виденную когда-то картинку беспорядочно расположенных молекул, и спустя секунд пять от банки повалил пар.

— Света, — почти простонала Илина Владимировна. — Ну и зачем ты её испарила?!

— Ой! — только и смогла выдавить я. Видимо, придется мне физику учить. Паршиво.

Глава 8

Так потянулись школьные будни. Отдыхать я практически не успевала, поскольку все время уходило на домашние задания и занятия магией. Про Интернет также не могло быть и речи. Когда, если я уходила утром в семь тридцать, а возвращалась в пять-шесть и тут же садилась за домашку?

Вообще я последнее время, похоже, задалась целью наверстать всё то, что упустила в старой школе. Поначалу постоянно учить, делать задание и читать учебники сверх нормы было непривычно. Но потом то ли я притерпелась, то ли учебники оказались куда интереснее моих прежних. В общем, дела пошли на лад.

Из всех новых для меня предметов самыми интересными были, пожалуй, прикладная магия, самозащита, история, на которой мы изучали события, часто поданные диаметрально противоположно тому, как они изучались в обычных школах, и, конечно же, русалковеденье. На прикладной магии мы (я пока в теории — на практику не хватало умения) за прошедшие несколько уроков разобрали несколько весьма полезных заклинаний вроде расчесывания без расчески или быстрой чистки одежды. На самозащите мучились с порталами. Настоящая история нашего мира, скрытая от людей, большей частью зачаровывала, я правда, не врубалась в некоторые моменты ввиду катастрофического отставания от класса: они уже давно разбирали начало нашей эры, а я все мучила постатлантийское время, а это, между прочим, почти четыре тысячи лет разницы! Но самым-самым оказалось русалковеденье, изучающее не только общество, как показалось мне сперва, а особенности русалок как вида вообще: то самое непонятное поле превращения, дары, некоторые особенности превращения и тому подобное. К моему сожалению, по этому предмету я тоже сильно отставала. Хотя и не так катастрофично как по общемагическому языку. Спасало только то, что отдельные простейшие слова словно всплывали из глубин памяти. Разгадать эту загадку помогла Рия, предположившая, что тетя Лена в детстве со мной им занималась. Сама потомственная говорила на общемагическом куда лучше, чем на английском. И не одна она, надо сказать: видимо, азы этого языка входили в обязательный минимум дошкольного образования в семьях магов. Так что тут мы с остальными выходцами из людей, исключая разве что давно занимавшуюся им Наташу, были белыми воронами. И это бесило, так что я пообещала себе наверстать.

Выходные прошли в зубрежке и бесконечных домашках. Даже сил сходить на вроде как устраиваемую в главном корпусе дискотеку не хватило, что, учитывая мою любовь к танцам и наличие возможности, было совсем для меня не характерно. Но после изматывающей недели хотелось не танцевать, а просто полежать в тишине (о которой в общежитии оставалось только мечтать) или хотя бы без необходимости куда-то бежать.

Грело душу то, что сегодня в отличие от многих предыдущих дней у меня, наконец, стало получаться кое-что из магии: я смогла вырастить сорняк (и то хорошо). Раскручивать вертушку без урагана я начала на второй день, вода испарилась на третий, свечу мне доверили только сегодня. И я её зажгла, не спалив при этом ничего лишнего! Илина Владимировна, при этом явно испытавшая облегчение, обещала, что в следующий раз мы перейдем к более сложным заклинаниям, а пока я развлекалась тем, что выращивала в стакане с землей из школьной теплицы сорняки. Из семян у меня упорно ничего не прорастало. По словам наставницы, этому могло быть несколько причин: либо склонность к стихии земли у меня была слишком маленькой, либо я, что вероятнее, снова делала что-то не так. Что именно мы понять так и не смогли, так что мне рекомендовали не отчаиваться и на досуге попробовать ещё. Игнорировать совет я не стала, вот и сидела сейчас, вперив взгляд в стакан. Мысли то и дело угуливали куда-то далеко, так что периодически приходилось их отгонять и снова сосредотачиваться.

Я так увлеклась, что не заметила, как вошла Алина.

— Чем это ты занимаешься? — спросила она, падая на свою кровать.

— Вот! — я с гордостью протянула ей стакан, откуда свешивалось мое творение. Из середины радостно торчала одинокая крапива.

— Ты что решила заняться садоводством? — не поняла соседка, скептически оглядывая произведение моего магического искусства.

— Нет. Это я вырастила с помощью магии.

— О! — до неё явно дошло. — А почему сорняки, а не яблоню, скажем?

— Она не хочет расти. Вообще никак, — пожаловалась, не прекращая растить сорняки.

— Может семечки не те? — предположила соседка.

— У Илины Владимировны же они прорастают! — У директрисы и правда прорастали практически все семена. А у меня, сколько я не билась ни в какую. Весь подоконник директорского кабинета уже был буквально заставлен рассадой. Именно поэтому мне простили даже сорняки.

— Ну тогда не знаю.

— Вот и я тоже, — вздохнула. — Как свидание?

— Чудесно, — Алина счастливо улыбнулась. С Фывом они встречались почти каждый день. Обычно он переносился к школе, забирал мою соседку, и они куда-нибудь ещё улетали. Вчера, вроде, в Санкт-Петербурге были. Или это было позавчера? Не помню.