Русалки. Новенькая

— Куда сегодня летали? — поинтересовалась, душа зависть.

— В Питере в Эрмитаж ходили, — отозвалась эта влюбленная. Блиин! Тоже хочу в Эрмитаж! Может, позвонить все-таки Андре? — Всегда хотела там бывать. Потрясающе просто. Но народу многовато. Представляешь, там… — Алина ударилась в пересказ впечатлений. Очень быстро я поняла, что киваю как болванчик, сама витая мыслями где-то далеко. В основном вокруг запавшего в душу брюнета.

Наконец поток восторгов подошел к концу, спрашивать я ни о чем не стала, решив, что перерыв закончен и пора делать домашку. Подруга же, решив не мешать (она вообще неплохо чувствовала момент) убежала к Рие.

Пока искала нужные тетради, мысли каким-то непостижимым образом свернули с Андре на продолжавшего мне сниться Охотника. Причем с завидным постоянством. Чаще всего бывали эпизоды, в которых он рассуждал о том, о сем, иногда книги, которые он читал, или его прогулки, изредка проскальзывали уроки. Последнее я больше всего не любила. Просыпаясь от очередного кошмара с этой их теорией убийств, которую он именовал Охотой, я подолгу не могла уснуть. Несколько раз снился непонятный предмет, называемый токсикологией. В обилии терминологии поняла я мало, но из того, что поняла, смогла сделать вывод, что это предмет о ядах и их применении. Помимо этого, Охотники очень подробно изучали химию, в данный момент общую и биохимию, а до этого, как я поняла из мыслей Алексея, были ещё неорганика и органика. Разницу между ними я улавливала, но очень поверхностно — химию мы изучали первый год и она меня особо не интересовала. Так что если что-то из общей я понимала (в обычной школе у нас она же была), то биохимия с её странной записью веществ была для меня темным лесом. Хотя мысли прекрасно понимающего её Охотника и облегчали мне восприятие, без базовых знаний давало это мало. Вообще-то кое-что полезное я из его химических визуализаций почерпнула и даже использовала на алхимии. Так что положительные моменты в Снах тоже были. Правда, я все больше и больше уверялась в их реальности. Просто потому что всего этого я не могла знать и тем более не могла выдумать. Взять хотя бы первоапрельский Сон:

'…Солнце опустилось за горизонт, я задернул штору и вернулся к дневнику, который вел время от времени просто чтобы хоть иногда высказывать свои мысли: 'Сегодня первое апреля. Все потихоньку тает. Похоже, на лыжах кататься скоро будет невозможно.

Мои любимые одногруппники сегодня решили разыграть преподавателей. День смеха ведь! На первом уроке (мифологии) намылили мылом доску (для этого эти энтузиасты встали едва ли не на рассвете), насыпали на стул кнопок, мел спрятали. Ага, мне тоже понравилась их логика. Зачем спрашивается доску натирать, если на ней все равно писать нечем?! Кроме того, никто не учел, что Зубрилка неплохо владеет магией… На этом и прокололись. Когда он вошёл в класс, то сразу заметил мел — кое-кто додумался спрятать его в шкафу и от дверей тот был прекрасно заметен. Преподаватель молча вытащил его и, проходя мимо нашей парты, вручил Степке, потребовав схематично изобразить отличие магического поля вампира-графа, высшего то есть, от обычного низшего. Сосед поплелся к доске как на казнь — прекрасно ведь знал, что мел писать не будет. Так и оказалось.

Ничуть не удивленный таким поворотом учитель влепил несчастному «пару» и вызвал следующего, Лёньку. Кажется, мужчина решил не мудрствовать и пошел по алфавиту. Вот когда я возблагодарил родителей за свою фамилию. Все же иногда хорошо быть в конце списка, но не последним. Так продолжалось больше половины урока. Все сидели, боясь даже дышать. Кто-то на задних партах спешно вспоминал курс химии, пытаясь придумать, как избежать неминуемой двойки. Избежать не получилось — идея протереть доску была одной из первых, но Зубрилка, садистки улыбаясь, не позволил. В итоге почти три четверти группы открыли новую четверть пятерками наоборот. Каким-то немыслимым образом нашему мифологу удалось вычислить всех зачинщиков и словно случайно пропустить не замешанных.

Уже ближе к звонку успевший словно невзначай стряхнуть кнопки Зубрилка, сам вышел к доске и записал тему. У него как ни странно это получилось. Из кабинета все обласканные вниманием мстительного препода выходили хмурые.

У меня впереди был русский, так что я поспешил покинуть группу. Идея пошутить не обошла и моих одноклассников. Но то ли организаторы в девятом классе были лучше (или опытнее), то ли им просто повезло, но вот тут все прошло идеально. Розыгрыши, правда, были так себе, местами даже жестокие, но русичку не любил не я один. Первым делом над дверями подвесили ведро с мыльной водой (сколько мыла за время подготовки к розыгрышам извели энтузиасты, даже представлять не хочу). Проскользнуть, чуть приоткрыв дверь ещё было можно, если осторожно, а вот распахивая створку с ноги, как любила делать эта дама, шансов избежать встречи с содержимым ведра никаких. Прежде чем она успела опомниться сработал второй механизм — натянувшаяся из-за открытия двери веревка опрокинула мусорное ведро, висевшее по соседству с предыдущим. Дамочка за неё ещё и запнулась, так что эффект получился сногсшибательный. Особенно когда она увидела своевременно выпущенную из клетки мышь (Мыши, кстати, в школе страшненькие, разной степени клыкастости (линия «вампир», как её напыщенно называла наша биологичка, не пожелала сидеть в клетках и разбежалась по зданию). После такого представления она (русичка, а не мышь!) удрала к директору писать докладную, а мы заперлись и слушали, как выразился один любитель сленга, «музон». Ровно до тех пор как к нам через окно, продемонстрировав применение «полевых» навыков в быту, залез директор собственной персоной (видимо, с крыши) и устроил ТАКУЮ взбучку…

Дальше была общая химия, и я поспешил обратно к профильной группе. Те как раз, раздосадованные неудачами (по словам Степки, на математике у них тоже все пошло наперекосяк) пошли вразнос. Учителя в кабинете не оказалось, а у кого-то явно отказала логика. Ну а как иначе объяснить то, что эти умники вылили на доску серную кислоту (как-то на себя не попав), неведомым образом перепутав её с запланированной для розыгрыша и заранее подготовленной смесью. Эффект пусть она и была разбавленной был вполне наглядный (это я успел оценить, когда на пару секунд заскочил в кабинет). После эти придурки, если не сказать покрепче, уронили реактивы, приготовленные для практической работы и ещё десяток колб (разумеется, абсолютно случайно, это Костик у нас такой безрукий). Вот этот момент я и застал, вернувшись. Заглянул, оценил панику одногруппников, поднимающийся над полом зеленоватый дымок и ретировался. Остальные, опомнившись, последовали за мной.

Когда же учитель заглянул в класс, по полу стелился зеленый дым… Кажется, выделился хлор… По-видимому, там солянка была или что-то из её солей и фтороводородная. Или что-то ещё подошедшее. Тут такое началось… Зато все оставшиеся уроки отменили… К вечеру газ ликвидировали. Как именно не знаю, вполне возможно, не обошлось без магии. Ну, а нам досталось от администрации и преподавательского состава. Думаю, необходимость пересдачи всей техники безопасности в химической лаборатории надолго отобьёт нашим энтузиастам желание шутить.

Обидно только, что мне тоже пересдавать придется, хотя уж я-то совсем не причем! Да и не только я. И директор, оравший на нас вплоть до середины перемены, мог бы это учесть… Но у нас же коллективная ответственность!'

Все эти химические названия были мне знакомы настолько смутно, что тогда я снова начала подозревать, что это вовсе не шутки подсознания, а все-таки какая-то магия. Но говорить кому-то я все равно пока не хотела. Ещё решат, что у меня, так сказать, «крыша едет»…

— Как дела? — спросила крестная, возникая словно из ниоткуда. Я чуть не подскочила, мгновенно отвлекаясь от мыслей об Охотнике. Тетради посыпались на пол.

— Ты меня напугала! — собирая тетради, возмутилась я. Взрослая русалка и не думала помогать, сидела себе спокойно на моей постели, закинув ногу на ногу. Одета она была в джинсы и кремовую блузку-рубашку.

Бросив стопку на стол, села рядом. Коротко обняла её, и на секунду замерла, вдыхая родной запах.

— Извини, дело срочное, — чмокнув меня в щеку, сообщила тетя Лена. И по тому как это было сказано, я сразу поняла, что она явно чем-то взволнована.

Это заставило напрячься:

— Что случилось? — В голове уже крутились самые разнообразные варианты, начиная с очередной пакости от Лиз и заканчивая проблемами у родителей. Причем, эти ещё были самыми безобидными…

— Мне захотелось мороженого, — как-то излишне мрачно опровергла мои догадки крестная. Фух! А то я уж надумала… — Шариками.

Искренне удивилась:

— И что в этом такого? Или мороженое русалкам вредно?

— Только если его переесть, — усмехнулась на мое предположение, больше шутливое, чем серьезное взрослая русалка. — Дело не в этом. Просто я решила сходить в кафе на набережной. Сходила, — тетя Лена поморщилась. И продолжила: — Брат Алины, как ты помнишь, работает именно там.

— И что? — все ещё не доходило до меня.

— А то, Свет, что официант тебя узнал! — огорошили меня. Вот ведь память у человека! Причины мрачности крестной я все еще не улавливала. И она это поняла: — Более того, он ещё и вспомнил, что неоднократно видел тебя со мной!

А вот это уже грозило проблемами. Сама-то я когда еще в Энске появлюсь, а вот тетя Лена там живет все-таки. И раз она это рассказывает, значит, наверняка выяснила опытным путем. Вопросительно уставилась на неё. Но крестная, словно специально нагнетая атмосферу, молчала.