Русалки. Новенькая

— Надеюсь, всё будет в порядке, — проводила взглядом удаляющееся семейство Алина. Наташа только вздохнула.

Разговор затянулся: мы успели, не торопясь, пообедать, сделать пару десятков кругов по коридору около директорского кабинета, решить, что так только хуже, вернуться в общежитие, поговорить о всякой чепухе просто для того, чтобы занять время и отвлечься, попытаться начать делать домашку… в общем переделать кучу «дел» и всё без толку. В итоге пришли к тому, что Алина расхаживала по комнате из конца в конец, а мы с Наташей бездумно колдовали. Она плела что-то вроде паутинки, а я выращивала сорняки (с яблоней опять ничего не выходило). Задумывалось это как небольшое занятие магией, но ничего из этой затеи не вышло. Так что обе мы бездарно тратили время и силы.

Рия явилась через два часа. На красных от холода щеках виднелись дорожки от слез, ворот куртки покрывали льдинки (как раз снова резко похолодало). В общем, все указывало на то, что подруга долго плакала на улице, прежде чем вернуться в общежитие.

— Ри! — Алина обняла её за плечи и чуть ли не волоком дотащила до кровати, куда девушка и рухнула.

— Ну как ты? — Наташа присела на корточки перед ней. Но потомственная только помотала головой. — Помогите ей снять куртку, как бы наша расстроенная леди не обморозила что-нибудь!

Вместе мы стянули с Рии куртку, сапоги и смерзшиеся варежки. Пальцы на руках оказались подозрительно бледными.

— Ты их хоть чувствуешь? — сжав холодные руки подруги, спросила я. Ответом мне был неуверенный кивок. Похоже, дело фигово!

Именно этот момент выбрала тетя Лена, чтобы явиться. Возникнув буквально из ниоткуда прямо посреди комнаты, моя крестная, явно находящаяся в одном из своих худших настроений, огляделась и, обнаружив не слишком вменяемую племянницу, села рядом:

— Ну чего ты? Все ведь не так уж плохо. Могло быть и хуже. Например, тебя могли сослать в какую-нибудь другую школу. Или вообще запереть дома, как грозились.

Я в немом ужасе уставилась на крестную. Она вздохнула и пояснила:

— В общем, родители во всем обвинили Рию. И слушать не хотели о том, что это Аква её спровоцировала. — Всегда считала, что это у меня проблемы с родителями. На деле же оказалось, что по сравнению с Ри, у меня так… проблемки с взаимопониманием… и не более того. — Моему отцу пришлось буквально давить на Леонида, чтобы не позволить ему перевести Рию на домашнее обучение. — И явно для меня пояснила: Для потомственных, если они злостно нарушают правила, такое практикуется. И по всем правилам родители могут настоять на этом. Но Илина достаточно категорично заявила, что подписывать такое заявление не будет ни при каких условиях, а потом мой отец вступился — а его слово как Главы рода весьма весомо. Папа, кстати, выдвинул встречное предложение о переводе на домашнее обучение Аквы. Не смотри на меня так удивленно, Ри, это было уже после твоего ухода. И между прочим, у него адекватных аргументов было на мой вкус побольше: Аква не имела права соглашаться на дуэль без его разрешения. Уж она-то должна бы знать об этом пункте Дуэльного кодекса. И она знала, будьте уверены, но явно надеялась, что Ри жаловаться не станет и дед не узнает. Но родители и тут встали на её сторону, а так как вы обе несовершеннолетние… в общем, как ты понимаешь, что против их воли еще и в этом вопросе идти нам было неразумно.

— Жаль. Она это заслужила, — не сдержалась Наташа. — Так на каком наказании для неё всё же остановились?

— Мы с Илиной и отцом добились того, что ей вынесено предупреждение и трехлетний запрет на дуэли. А твой двухмесячный домашний арест под надзором родителей и как следствие невозможность участвовать в Соревнованиях удалось смягчить до домашнего ареста в стенах школы (а в дальнейшем лагеря) под надзором Анны Викторовны. Под личную ответственность Илины Владимировны. Но чтобы больше никаких дуэлей, понятно?

— Правда? — в глазах и голосе Рии недоверие мешалось с радостью.

— Правда. Твоя наставница пусть с запозданием, но появилась. Она пригрозила довести дело до Суда Старших. А учитывая, что состав преступления — грубое нарушение основополагающих положений Дуэльного Кодекса, причем не одного, а минимум трех, второго секунданта ведь не было, — налицо, а у Анны Викторовны немало весьма обширных связей… Ну и само появление было весьма эффектным.

— Могу поспорить, — потомственная улыбнулась, — при этом она потрясала своим двуручником, красноречиво намекая на то, что для неё не составит труда кого-нибудь тоже на дуэль вызвать. Причем уж ей-то без разницы, на чем сражаться!

— В точку: она была в полном боевом облачении и небрежно так мечом потрясала, — совершенно серьезно подтвердила это бредовое на мой взгляд предположение крестная. Потом с ухмылкой добавила: — Одной левой. А в правой была заготовка чего-то вроде боевого варианта Весеннего ливня. И мне кажется, Ри, в этот момент уже твои родители задумались о побеге. Боевой маг да ещё с таким опытом как у Анны Викторовны — это страшно. А уж невменяемый боевой маг…

— Почему невменяемый? — не поняла Алина.

— А сама бы ты что подумала, если б при тебе кто-то себя так вёл? — проявила проницательность Наташа. — Это мы знаем, что она адекватная и просто на публику играла…

— Ну, вообще-то мама тоже в этой школе училась, — сообщила Рия.

— Я, знаешь ли, тоже, — напомнила крестная. — Но лет-то сколько прошло? — И призналась: — Я с Анной Викторовной периодически контактирую, и то засомневалась.

Мы промолчали, не зная как это комментировать.

В совершенно другом месте

Инна Олеговна

— Я списался с одним знакомым из Европы, — начал Семен Иванович, когда Инна села. — Смотри, что мне ответили, — он подвинул к подчиненной распечатку. И, пока женщина внимательно читала, снял и не спеша протер очки.

— Значит, генетика больше не вариант, — сделала вывод из прочитанного Инна.

— Не вариант, — кивнул начальник. — Но нашим проще. Сама знаешь, насколько дорого это выходит. А уж все эти заявки… Та ещё тягомотина.

— Я не очень понимаю, что он имеет ввиду под «физиологической и химической механикой Превращения». — Встретив недовольный взгляд, поправилась: — То есть что это в теории я представляю. Но на практике? Эти их Превращения же непредсказуемы!

— Ошибаешься, — возразили ей. — Вполне предсказуемы. Более того, их даже можно стимулировать раньше срока. Это было в другом письме, содержащаяся в нем информация строго секретна, так что показать, увы, не могу.

— И как же его стимулировать?

— Есть способы, — туманно ответил мужчина. — Увидишь. Пока же подбери человек десять тех, у кого симптомы ещё не проявились. Можно тех, на кого твой агент указала.

— Они разного пола и возраста, — напомнила Инна. Для публикаций требовалась чистота эксперимента.

— Не критично на нашем этапе, — отмахнулся явно захваченный идеей начальник. — Набросай список мыслей по поводу механизмов и веществ. Я посмотрю. Наиболее дельные проверим.

Женщина, не слишком довольная таким поворотом событий, кивнула. Ей хотелось руководить проектом, как ей обещали, а не плясать под дудку начальства как это бывало обычно. Тот её недовольство видел, но ничего менять не собирался. Не после провала шестилетней давности, когда именно руководитель проекта, одна из талантливейших его учениц оказалась слабым звеном. Да ещё и на финальной стадии. А все из-за невовремя взыгравших гормонов, будь они неладны! Ведь чуть-чуть оставалось! Чуть-чуть! Но эта идиотка не только позволила сбежать вампирше, но и отпустила их постоянного подопытного вампира! И при этом не чувствовала себя виноватой… Впрочем, когда месяц спустя Катерина погибла в ДТП, он тоже себя виноватым не чувствовал. Да и виноват-то, если вдуматься, был только косвенно… Но были у неё дельные мысли, были. Он до сих пор помнил слово в слово то, что она сказала ему напоследок: «Мне становится страшно, когда я задумываюсь о тех, кто, такой регенерацией не обладая, Вам попадется». У русалок вампирской регенерации не было и это стоило обязательно учесть.