Русалочка с дипломом

Их груди Шельи вырвался отчаянный вздох.

До конца рабочего дня она уныло плавала по цеху, изучая что да как. С самым удрученным на свете видом она поглядывала на настенные часы: дешёвенькие, украшенные осколками битых ракушек. Время ползло, как морская улитка. Кстати, улитки здесь работали уборщицами. Раз в три часа они мыли полы между конвейерами и подбирали упавшие с ленты товары, если такие имелись.

Ещё Шелья заметила, что около каждой трубы висел индивидуальный график работы упаковщиков. После окончания смены, они расписывались на графике, а Бартон ставил малюсенькую печать.

Когда часы пробили шесть, все упаковщики с радостью прекратили работу. Бартон нажал на красные кнопки и отпустил всех домой. Только бледные русалочки не шелохнулись и продолжили перебирать мусор. Оказывается, они не ели, не спали, и в отдыхе не нуждались.

– Держи, – краб протянул Шелье листок, расчерченный таблицами. – Я составил для тебя график работы. Внимательно изучи и запомни.

– Будет сделано, – с нарочитым послушанием кивнула Шелья. – Могу плыть домой?

– Разумеется. Завтра к семи. Смотри, не опоздай. Иначе будет вычет…

– Знаю-знаю, одна жемчужина! – раздраженно угадала Шелья.

Она взмахнула хвостиком и поплыла прочь. С тяжелым браслетом на хвосте это получалось не так легко и элегантно, как раньше.

– Ничего, накачаю себе плавник. Бесплатный тренажер, – подбодрила себя русалочка.

За забором уже ждал Конёк. Увидев наставника, Шелья не выдержала. Страшное разочарование этого дня прорвалось наружу скорбными рыданиями. Русалочка залилась солёными горячими слезами. Она схватила Конька в охапку и прижала к щеке:

– Конёк! Родненький! – сквозь всхлипывания причитала она.

– Ну тихо-тихо, – с состраданием молвил наставник. – Первый день у всех тяжелый.

– Правда? – вытирая красные глаза, спросила Шелья.

– Конечно! Думаешь, отчего у меня хвост спиралью свернулся? После первого рабочего дня я так сжался, что не смог разжаться обратно! – заявил Конёк.

Русалочка улыбнулась сквозь слёзы.

– Врёшь ты всё, – хмыкнула она. – У всех морских коньков такие хвостики.

– А вот и нет! – Конёк пощекотал её лицо своим носом-трубочкой. – Взбодрись! Поплыли, я покажу, где ты будешь жить. Аренда – сущая мелочь! Кстати!

Конёк спустился к песку, куда упали слёзы Шельи. Всего за минуту слезинки превратились в маленькие сияющие жемчужинки.

– Ты как раз наплакала на квартплату! – обрадовался Конёк, бережно собирая богатство.

Наставник ссыпал горстку жемчуга Шелье в сумку.

– Поплыли. А то мне скоро детишек из сада забирать.

Конёк поправил галстучек и шепнул в узел:

– Не забыть купить детской планктоновой смеси на ужин.

Глава 5. Квартира №300

– Красота! – восхищенно воскликнула Шелья, когда они приплыли к жилищу.

Русалочка ожидала увидеть стандартный сушескрёб или башню из драконьего позвоночника, но это было гораздо лучше!

Перед ней раскинулось многоэтажное коралловое дерево! Каждый ярус ветвей был отдельным этажом, а каждый отросток – квартирой. Вместо стен служили полупрозрачные купола, наподобие шатров. Они размещались на каждой ветке, будто огромные пузыри. Под сводом каждого купола горела голубая лампочка. Силуэты обитателей легко угадывались по танцующим теням, отбрасываемым на материю шатров: рыбы-пилы, крабы, осьминоги, черепахусы и даже морские улитки. Ткань слегка колыхалась и покачивалась, будто баюкала жителей.

Шелья когда-то читала о подобной материи: это был тонкий шёлк, который плели вуалехвосты. Этот шёлк хорошо защищал от холода и зноя, грязной воды и мелких паразитов, однако отлично пропускал чистые потоки и был способен запоминать хозяина.

– Твоя квартира на самой верхушке. На тридцатом этаже, – сказал Конёк. – Оттуда открывается отличный вид, но коралловая ветка немного обломана из-за сильного течения, которое порой достигает верхнего этажа. Поэтому квартира и дешевле других.

– Ничего. Я люблю потоки. Они приятно освежают, – улыбнулась Шелья.

– Жемчуг отдай владелице здания, которая сидит на первом этаже. А мне пора плыть за детишками, – попрощался Конёк.

– Постой секундочку! – воскликнула Шелья. – Ты же работаешь в бюро по трудоустройству?

– Да. В статистическом отделе, ответственном за учёт рабочих крабов.

– Не мог бы ты… Узнать, куда устроились работать мои подруги-русалочки? Малайла и Зарайра мне как родные сёстры! Мы – не разлей вода с самого детства. Прошу!

Конёк задумчиво поправил галстук:

– Вообще-то, разглашать подобную информацию запрещено… Но если это тебя хоть немного порадует, я разузнаю.

– Спасибо большое! – просияла Шелья.

– Сообщу тебе завтра. До встречи, – пообещал Конёк и уплыл прочь.

Шелья помахала ему вслед.

– Хоть что-то хорошее, – устало прошептала она.

Русалочка поплыла к основанию кораллового дерева. Прямо в стволе было вырезано окошко, по бокам которого трепыхались шторки из водорослей. А тряслись они по вине звучного храпа. Шелья заглянула вовнутрь: в мягком кресле дрыхла владелица здания – разумеется, морская ведьма.

Шелья не могла разглядеть низ её тела, но вместо волос у ведьмы на голове были длинные торчащие иглы, как у морского ежа, а вместо рёбер – жабры.

Русалочка постучала по стволу. Ведьма дёрнулась и чуть не свалилась с кресла.

– Да… что… кто? – выпучила она синие глаза и вытерла с подбородка слюни.

– Добрый вечер! Я новая жительница. Шелья.

– Якорь тебя дери! Зачем разбудила именно сейчас? Мне такой красавчик-принц снился! Мы почти слились в страстном поцелуе! – гнусавым голосом возмутилась ведьма.

Шелья поморщилась, представив эту мерзкую картину. Ей стало невыразимо жаль этого несуществующего принца. Хорошо, что мозг русалочки слишком утомился за день, чтобы воображать яркие сцены.

– Шелья, Шелья, Шелья, – ворчала ведьма, листая журнал постояльцев. – Нашла! Конёк договорился о твоём заселении. Добро пожаловать! Меня зовут мадам Игольница.

– Вот оплата, – Шелья вытряхнула из сумки весь наплаканный жемчуг и протянула ведьме.

Мадам Игольница жадно схватила жемчужины крючковатыми пальцами и дотошно пересчитала оплату.

– Идёт, – довольно усмехнулась она. – Кто ж тебя так довёл, что ты наплакала такой красивый жемчуг?

– Просто… накопилось, – лениво пожала плечами Шелья.