Русская фантастика 2007

— Цифровую? Дорогой был аппарат? — задыхаясь от волнения, спросила Маша, от возбуждения царапая прилавок ноготками.

— Нет, чепуховый, с пластмассовой линзой. Дверь высадили — у них есть такой домкрат, — добавила знакомая тоном знатока квартирных краж и мокрых дел.

— А что еще унесли?

— А он молодой был?

— Он учился в педагогическом. Девушка у него была — из медучилища, у отца два хлебных ларька.

— Это из-за ларьков, по заказу, — уверенно предположила Маша, а Даша была умней, она спросила так, как Маша нипочем бы не спросила:

— А у чьего отца ларьки — у парня или у девушки?

Тут они вздрогнули и дружно повернулись к клиенту, потому что тот звонко положил на стекло прилавка витую железную палочку, из-за блестящего дугообразного выступа похожую на мини-алебарду. Его руки в перчатках уперлись в стекло тяжело и внушительно.

— У нас учет, — смело отшила пришельца Даша, но кряжистый субъект в черном пальто пропустил это мимо ушей.

— Человек приносил кусок пленки, — не спросил, а жестко заявил мужчина, замотанный шарфом и скрытый шерстяной шапкой. — Он делал отпечатки. Я точно знаю, мне сказали. Человек здесь бывает, живет где-то рядом.

— Гражданин, вы не слышали? У-нас-у-чет!

По-собачьи склонив большую голову набок, мужчина с темным заросшим лицом внимательно всмотрелся в лживую Дашу, преспокойно сгреб ее левой за волосы и рывком пригнул к прилавку, поближе к себе. Выступ на его палочке раскрылся со щелчком выкидного ножа, превратившись в большой коготь.

— Не врать, — холодно потребовал клиент, приставив коготь к горлу жалобно вскрикнувшей Даши. — Человек сказал фамилию. Какая фамилия?

— Э-э, вы!.. — встревоженно вскочил Вася, решив изобразить крутого киногероя. — Это вы что?! Ну-ка, кончайте!

Человек в черном пальто, не отпуская замершую от испуга Дашу, перевел палочку на Васю; коготь с металлическим звуком вытянулся по оси палочки, став клинком-полумесяцем. Вася благоразумно отшатнулся, налетев задом на стол с монитором.

— И тебя тоже?… — спросил человек. — Фамилию.

Убедившись, что Вася не опасен, а накрашенные девушки ни на что не способны, он каким-то движением пальцев заставил коготь вновь согнуться под прямым углом к витой рукояти и провел его заостренным концом по шее Даши, оставляя кровоточащую царапину.

— Пустите! А-ай! — согнутая Даша завизжала, извиваясь.

Маша наконец-то опомнилась и крикнула:

— Митя! Митя! Тут бандит! Митя, скорей!

— Фамилию, — повторил человек в черном пальто. Тем временем публика неуловимо быстро отхлынула от пункта фотосервиса, приглушенно галдя и беспомощно переглядываясь. Накачанный Митя в костюме с бей-джем «Охрана магазина» и отглаженных брюках, спешно дожевывая жвачку, деловито пробирался на помощь Даше и разминал руки для драки. За ним устремился напарник, крикнув кому-то: «Вызывай ментовку!»

Удерживая Дашу, человек в черном пальто полуобернулся и взмахом полоснул по груди слишком близко подошедшего Мити, вытянутым когтем развалив ткань костюма, словно бритвой. Митя, заметно сбледнув с лица, в точности повторил маневр Васи.

— Заруцкий! Он — Заруцкий! — рыдала Даша.

Человек тотчас выпустил ее и направился — не к выходу, а к входу в магазинную подсобку. Люди отпрянули с его пути, сшибая друг друга, а он, распрямив руку, позволил когтю сложиться, после чего боевой инструмент как на резинке убрался в рукав. Дверь подсобного помещения стукнула, и сразу после этого раздался гром падения — не поворачивая головы, человек обрушил поперек прохода стеллаж с упаковками.

— Вы чего тут расха… — высунулся навстречу грузчик в зеленом комбинезоне, но человек в черном пальто одним движением отшвырнул его с дороги, как пустотелый картонный муляж. Дерзкий пришелец смотрел лишь перед собой, и щели его глаз лучились от счастья.

— Вить, а ты зачем это снял?… — спросила рыжая девушка, склонившись над лежащими веером на столе четырьмя фотками.

В окнах студии смеркался быстротечный зимний день; стекла затягивало иссиня-серой мглой. Лампы струили голубовато-белый свет, сияющим бесплотным озером заливший пол и обшарпанную мебель логова Заруцкого. Рыжая девушка, временно ставшая хозяйкой богемной норы, слонялась между плитой, где пыхтели две кастрюльки, периодически трясущимся холодильником и рабочим местом— Виктора — тот, сидя враскорячку на облупленном винтовом табурете и закатав рукава, придирчиво осматривал новую глиняную голову на подставке.

— Как его будут звать? — положив подбородок на плечо бойфренду, Лена тоже уставилась на ком глины, где явственно обозначилось лицо.

— Бармалей, министр финансов. — Руки Виктора выделили веки изваяния, создали зрачки-вмятины. — Он тыщу лет лежал в гробнице. Смотри, он ест тебя глазами.

— И что он думает?

— «Ого! — думает он, — с театральным выражением продекламировал Виктор. — Белокожая девушка с огненными волосами! Наверно, она пылкая, как необъезженная кобылица Эх, здорово было бы обуздать такую!»

Лена засмеялась, обнимая Виктора сзади.

— Что за черную колоду ты снял? — оглянулась она на стол.

— Это? Не я, — Виктор колдовал над головой Бармалея. — Нашел на улице обрезок пленки, показалось занятно — какой-то странный надолб. Место незнакомое — и не найдешь, где есть такое.

— Вот еще, загадка, — Лена пренебрежительно пожала плечами. — Это ж рядом, где дом Светки Малышевой, отсюда полтора квартала, только надо смотреть от железной дороги — а ты ходишь другим путем. У них на стене узор кафелем, ни с чем не спутаешь — только ничего такого черного там нет. Зачем ты все с земли поднимаешь, Вить? Мало грязи в доме, что ли? Пленка какая-то… фу!

— Чем тебе фотки не угодили? — сердито нахохлился Виктор. — Лежат — и пусть лежат! Тебя не трогают!

— Ты не кричи на меня! Фотки эти — противные!

— Да почему?!

— Не знаю! Мне от них тошно сделалось! Давай я их выкину!

— Не хозяйничай.

— Сам-то хозяин! Ты сметаны к творогу купил? Нет? Значит, мне придется идти, как всегда!

— А обойтись нельзя?

— Сам жуй без сметаны, очень полезно, склероза не будет, — ворчала Лена, одеваясь. — Ну хоть дай я их с глаз уберу, эти фото!..

— Не трожь! Переложишь как убьешь — я потом никогда не найду. Сам уберу, — ополоснув глиняные руки в тазике, встал Виктор.

— Чтоб, когда я пришла, духу их не было, — категорически заявила подруга с порога. — Мне от них страшно и жить с тобой не хочется. Эта клякса — как дыра в гробу, и черт-те что копошится! Вот!

Виктор заглянул в пластмассовую миску с творогом и тяжело вздохнул, потом сбросил пленку с фотографиями в ящик стола. Звук ножа возник где-то под потолком, слабо взвизгнул и затих.