Русская поэзия XIX века, том 1

Еще тройка (стр. 319).- Стихотворение по своим мотивам связано с «Бесами» (1830) Пушкина.

Я пережил (стр. 320).- Вяземский похоронил четырех сыновей и дочь. Возможно, что стихотворение навеяно смертью И. И. Дмитриева и гибелью А. С. Пушкина.

Памяти живописца Орловского (стр. 321).-Александр Осипович Орловский (1777-1832) рисовал батальные и жанровые картины, любил изображать казаков-всадников, ямщиков, мчащиеся тройки и сцены из простонародного быта. Ям – село, жители которого несли почтовую повинность.

Самовар (стр. 325).- Эпиграф – из стихотворения Державина «Арфа». Хоть вы причислены к Германскому Союзу… – Намек на то, что семейство Убри жило в Германии, так как глава семьи – Петр Яковлевич Убри (1774-1847) – занимал пост русского посланника во Франкфурте. Пропела Леве ей последний свой мотив…– Лёве – немецкая, актриса. Дюран – французский актер. Где, рыцарь классиков, сражался он с Гернани…– В 1830 году после постановки драмы В. Гюго «Эрнани» развернулась ожесточенная полемика между «классиками» и романтиками.

Бахчисарай (стр. 330).- Сам и страдалец и певец.– Имеется в виду А. С. Пушкин. Вяземский вспоминает его поэму «Бахчисарайский фонтан», героини которой – Зарема и Мария.

«Все сверстники мои давно уж на покое…» (стр. 333).- Написано в день исполнившегося 80-летия.

«Пью по ночам хлорал запоем…» (стр. 335).- Привыкший к яду Митридат…– Царь Понта и Босфора Митридат (132-63 гг. до н. э.) был необычайно мнителен, принимал яд в незначительных дозах. Когда же, побежденный римлянами, принял яд, чтобы покончить с собой, то яд не подействовал.

Загадка (стр. 335).- Что будет продолженье впредь.– Вяземский скептически относился к христианской легенде о существовании загробного мира.

Цветок (стр. 336).- Успенья гений белокрылый.– Успенье – кончина. Согласно церковному преданию, за душой Марии явился бог в сопровождении ангелов.

Е. БАРАТЫНСКИЙ

Евгений Абрамович Баратынский (1800-1844) родился в селе Мара Тамбовской губернии, в небогатой дворянской семье. Сначала учился в частном пансионе, а затем в Пажеском корпусе, из которого был исключен в 1816 году за неблаговидный поступок с запрещением поступать на какую-либо службу, кроме военной. Юношеское озорство, повлекшее неумеренно строгое наказание, тяжело отразилось на всей дальнейшей судьбе Баратынского. До 1812 года он жил в имении дяди в Смоленской губернии, а затем снова приехал в Петербург. С 1820 по 1825 год служил унтер-офицером в Финляндии. В 1825 году поэт благодаря хлопотам друзей получил наконец офицерское звание, а в 1826 году вышел в отставку и переехал в Москву.

Первые произведения Баратынского относятся к концу 1810-х годов. В 1826 году отдельным изданием выходит стихотворная повесть «Эда», а в следующем – первый сборник стихотворений Баратынского. Баратынский на некоторое время сблизился с московскими шеллингианцами («любомудрами»), издававшими журнал «Московский вестник», но вскоре отошел от них. В 1835 году он выпустил второй сборник стихотворений, а в 1842 году – книгу стихотворений «Сумерки». В 1843 году поэт побывал в Германии, во Франции, где познакомился с Ш. Нодье, А. де Виньи, Сент-Бевом, Ламартином, Мериме, а затем отплыл в Неаполь. В Италии Баратынский внезапно заболел и скоропостижно скончался. В 1845 году его тело из Неаполя было перевезено в Петербург и погребено на кладбище Александро-Невской лавры.

Литературная позиция Баратынского складывалась под непосредственным воздействием дворянской революционности. В первых произведениях Баратынского господствует культ независимости личности, свободы чувства и мыслей. Поэт не принимает окружающей действительности. Однако Баратынский не сочувствует революционным устремлениям декабристов. Преобладающий тон его элегий и посланий – «томная грусть» (по определению Пушкина), проистекающая, как отметил Белинский, от взгляда на жизнь. Новаторство поэта заключалось в психологизации элегий и посланий, в точном и конкретном обнажении драматических переживаний. Психологизмом были проникнуты и поэмы. Вместо исключительных героев романтических поэм Баратынский изобразил обыкновенных людей. В поэмах заметен интерес к реальной жизни, к трагическим коллизиям, обусловленным социальными причинами.

В 30-е годы преимущественное внимание Баратынский уделяет философской проблематике. Он усматривает причину крушения дворянской революционности не в социальных отношениях, а в извечном, с его точки зрения, разладе человека с природой и во внутренней противоречивости человеческой души, сохраняющей верность гуманистическим идеалам, стремящейся к гармонии, счастью и духовной свободе, но никогда не достигающей их. Лирика Баратынского глубоко диалектична, поскольку эти противоречивые чувства даны в их единстве. Романтическому прославлению возвышенной личности поэт противопоставляет трезвый и скептический взгляд разочарованного человека, который возлагает надежду лишь на личное мужество, жизненную стойкость и глубокое размышление. Главными темами в лирике становятся крушение романтических иллюзий и место искусства в жизни. Заметно перестраивается художественная система: элегия наполняется философическим содержанием вместо чисто психологического, возникает ораторски возвышенный стиль, повышается роль славянизмов и архаизмов. В конце 30-х годов Баратынский тяжело переживает наступление буржуазного века, несущего бездуховность. Путь человечества поэт осмысливает как трагически бессмысленный, ведущий к неизбежной гибели всего человеческого рода и созданных им культурных ценностей (прежде всего искусства). В начале 40-х годов в связи с оживлением общественной мысли в поэзии Баратынского возникли новые, более оптимистические настроения, но поэту не удалось их развить. В творчестве Баратынского философски обобщена трагедия передового дворянского интеллигента 20-30-х годов, свергнувшего, по словам поэта, старые кумиры и не обретшего новых.

Сочинения Е. А. Баратынского печатаются по тексту издания: Е. А. Баратынский. Полн. собр. стихотворений. Л., «Советский писатель» («Библиотека поэта». Большая серия), 1957.

Пиры (стр. 339).- В поэме «Пиры» отражены воспоминания Баратынского о дружеских пирушках бывших лицеистов, которые объединялись вокруг Пушкина и Дельвига. Жанр «Пиров» восходит к традициям легкой французской поэзии конца XVIII – начала XIX века, но поэт иронически осмысливает эпикурейскую тему. А и – марка шампанского.

К‹онши›ну (стр. 344).- Посвящено ротному командиру Баратынского, поэту Николаю Михайловичу Коншину (1794-1865).

Разуверение (стр. 347).- Широкую известность стихотворение получило как романс на музыку М. И. Глинки.

Дельвигу (стр. 348).- Как алчный Тантал, // Сгорает средь влаги прохладной…– Тиран Тантал был обречен богами на вечные муки: в подземном царстве он стоял по горло в воде, но не мог напиться, потому что вода отступала всякий раз, когда он хотел сделать глоток (греч. миф.); отсюда – «Танталовы муки».

Лета (стр. 350).- Перевод стихотворения Мильвуа «Le fleuve d'oubli» («Река забвенья»).

Оправдание (стр. 354).- Из-за угла пафосских пилигримок…– Имеются в виду жрицы любви; на острове Пафос находился храм богини любви Афродиты (греч. миф.).

Череп (стр. 355).- Возможно, что тема стихотворения почерпнута Баратынским у Байрона (V-VII строфы 2-й песни «Чайльд-Гарольда»). Современники отмечали связь элегии со стихотворением Байрона «Lines inscribed upon a cup formed a skull» («Надпись на кубке из черепа»). Отмечено также, что трактовка темы стихотворения могла быть навеяна поэмой французского поэта Ама-Амбруаза-Жозефа Фетри (1720-1789) «Les tombeaux» («Могилы»).

К… («Как много ты в немного дней…») (стр. 357).- Обращено к жене финляндского генерал-губернатора А. Ф. Закревской (1799-1879), которой Баратынский увлекался.

Авроре Ш… (стр. 357).- Обращено к дочери выборгского губернатора А. К. Шернваль (1808-1902).

Эпиграмма (стр. 358).- Существует предположение, что относится к поэтессе К. К. Павловой (урожденной Яниш).

К*** («Не бойся едких осуждений…») (стр. 359).- По всей вероятности, обращено к А. Мицкевичу, стихотворения которого, напечатанные в русской прессе, получили отрицательную оценку в польской печати.