Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

Улворси. Догадка Костомарова, усмотревшего в этом слове сочетание двух литовских корней: uola – скала и varza – верша, также заслуживает внимания. Но едва ли не интереснее в качестве второго глагол из того же языка varzyti – стеснять, ограничивать. В таком случае сочетание «стесненный скалами» будет полностью отвечать описанию в «De administrando imperio»: порог подобен первому (т. е. покрыт скалами), «тяжек и трудно проходим». Такая версия усилилась бы, если бы удалось доказать, что в славянском названии император – или его информатор – сделал ошибку, вписав (и дав соответствующий перевод) Острову-ни вместо куда более логичного в данном случае Острожни (т. е. «стесненный»). Заметим, что подобную ошибку сделать тем легче, что в греческом языке нет буквы «ж».

Геландри. В этом случае трудно не согласиться с М.Ю. Брайчевским, который хотя и держал про запас для этого слова осетинскую этимологию, но оговаривался: «Господствующий в литературе скепсис относительно славянской версии не имеет под собой почвы. Основа, безусловно, имеет общеиндоевропейский характер: *ghel, *ghol – звучать… В славянских языках этот термин дал «глагол»… а также «гул», «галда». Действительно, зафиксированное в словаре Даля «галда», а также «галдань» – «крикун», «шумный человек», может помочь расшифровать загадочное слово. С учетом суффиксов «арь» или «ич» и носового звука, которые, возможно, еще сохранялись у славян в X в., получаем вполне славянское и близкое к «оригиналу» Галандарь, Галандрич.

Аифор. Указание все того же Костомарова на лит. Aitvaras – «домовой, воздушный змей» в данном случае представляется верным. Славянское название порога Неясыть означает, судя по тому же Далю, не только пернатое семейства совиных, но и вообще «сказочная, ненасытная птица». Т. е. такой же, как и у балтов, мифологический персонаж, связанный со стихией воздуха.

Варуфорос. И этот «столп» концепции Погодина представляется весьма шатким. Вас. Ермаков сопоставляет это название с «Вороновой заборой», предшествовавшей до строительства Днепрогэса Волнигскому порогу (т. е. «Вулнипраху» Багряногродного). При этом сочетание лит. varnas – ворона и varas (voras) – «жердь в заборе» и похоже на Варуфорос, и в переводе ближе всего именно к «Вороновой заборе».

Леанти. Несмотря на очевидную близость этого слова всем индоевропейским терминам, связанным с водой (от рус. «лейка» до ирл. Llir – море), предложенная Костомаровым лит. Liejanti («льющая») все же представляется наиболее точным соответствием.

Струкун. Предложенное норманнистами Struckum является неплохой этимологией, но не более того. В отличие от этого слова, вымученного из редкого шведского диалекта, названию днепровского порога есть объяснение из распространенного литовского: striukunti – «укорачивать». «Укороченный» соответствует переводу Багрянородного «Малый порог» [127] .

127

Славянское название «Напрези», по мнению Брайчевского, представляет собой «не совсем точно воспроизведенное Константином Багрянородным выражение «не пръзь», то есть «не слишком (большой)».

Таким образом, все «русские» названия порогов, по всей вероятности, имеют балтийскую основу. Перейдем теперь к другой излюбленной норманнистами теме – именам русов.

Обманчивые имена

Степень глубины и накала полемики норманнистов и их оппонентов по поводу второго «столпа» норманнизма передает отрывок из все того же диспута в Петербургском университете 19 марта 1860 г. Исчерпав научные аргументы, оба ученых спорщика зачастую активно приводили в свою пользу аргументы, мало связанные с антропонимикой:

«Г. Погодин… Вы приводите, например, слово «Игорас»; но я подаю вам не слово, а имя Игоря; этого мало, я подаю вам живого Игоря, совершенно одинакового с русскими Игорями.

Г. Костомаров: Положим, я вам уступлю Игоря, – уступите мне Олега.

Г. Погодин: Долг платежом красен: ваш Олег крепче моего Олега (смех).

Г. Костомаров: Уступите мне еще Ольгу. Это все равно, что Александр и Александра.

Г. Погодин: Вы спрашиваете уже слишком много (смех). Вспомните, как Ольга, прибыв в Константинополь, на аудиенции у императора едва склонила перед ним свою голову, когда все падали до земли. Это чистая норманнка.

Г. Костомаров: Чистая славянка, чистая литвинка и всякая другая!»

Ученые XX столетия часто следовали тому же стилю своих предшественников. Из негустого набора внешних описаний и поведения древних русских вождей делались весьма далеко идущие и подчас прямо противоположные выводы. Так, В.А. Пархоменко писал: «Летопись рисует его (Святослава– A.B.) явно кочевнические наклонности и типичный образ жизни степняка, изображаемый Львом Диаконом плоский нос Святослава и бритая голова с висящим клоком волос также, конечно, не норманнского и не чисто славянского происхождения». Однако М.А. Алпатов на основании практически тех же источников делает совсем другое заключение: «По своему поведению Рюрик, Олег, Игорь, Святослав – типичные викинги» (при чем тут Рюрик, о поведении которого не осталось никаких сведений, непонятно).

Впрочем, лингвистика, или точнее антропонимика, тоже сказали в этом споре свое веское слово. И сначала это слово было за норманнизм.

«Имена первых русских князей и имена подписавших первый русский международный договор [128] были скандинавскими (Norse)», – категорически утверждает Эд. Гиббон, указывая, что Рюрик это старонорвежское Hraerikr, Олег – Helgi, Игорь – Ingvarr, а из подписавших первый договор с греками только двое (Актеву и Стемид), возможно, не норманны.

128

Имеется ввиду договор Олега с греками 911 г.

Действительно, Олегу норманнисты быстро сыскали тезок в Скандинавии, где имя Helgi, Helgo (от hailaga – «преданный богам») было довольно известно еще до принятия христианства. В частности, его носил один из легендарных датских королей, согласно Саксону Грамматику, завоевавший устье Немана. Версия тем более очевидная, утверждают ее адепты, что в т. н. Кембриджском документе [129] упомянут воевавший в Крыму «русский князь» с именем в близкой транскрипции Х-л-гу.

129

Фрагмент из переписки приближенных хазарского царя Иосифа с единоверцами-иудеями в Кордове (середина X в.).

Игорь традиционно чаще всего производится от сканд. Ingvarr. Несомненен факт, того, что в изначальной форме имени Игорь действительно была буква «н». Именно так, Ingor пишется оно в византийских источниках, Inger называет русского князя епископ Лиутпранд Кремонский. Строго говоря, подобные имена существовали не только в Скандинавии: в самой Византии в IX в. один из вельмож, дед по матери императора Льва VI, носил имя Inger. Так или иначе, происхождение этого антропонима от скандинаво-германского имени бога Ing вполне вероятно [130] ,

130

^! Но не обязательно. Например, А.Г. Кузьмин приводит свидетельства существования кельтских имен с таким корнем. Кстати, В.Н. Татищев считал имя Игорь-Inger финско-ижорским.

Аскольд и Дир – последовательно скандинавская версия предполагает, что на самом деле это одно имя: Hoskuldr, в силу ошибки «разведенное» кем-то из летописцев. Подозрительно, что и действуют оба героя всегда рука об руку, как одно лицо, и даже погибают вместе. Зато ПВА разводит не только имена, но и их носителей по разным местам погребения: так, Аскольда похоронили в Киеве на Угорской горе, где позже поставили церковь св. Николая, а Дирова могила – «за святою Ориною». Кроме того, ссылки на самостоятельное существование обоих «бояр Рюрика» видят у арабского писателя ал-Масуди, который в середине X в., видимо, на основании более ранних источников отмечал «первейшего среди славянских князей по имени Дира».