Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

Smaleskia. Соблазн непременно отождествить топоним со Смоленском также быстро проходит при изучении географии и исторической этнографии славян. Например, в Витебской области есть городок Смольск, далее к западу на карте Северной Польши попадаются Smalsk, Smolnik. Не забудем в этой связи и известное в прошлом полабское племя смолинцев (смольнян).

Alaborg. Из содержания наиболее подробно рассказывающей о Alaborg’e «Саги о Хальвдане Эйстейнссоне» можно понять, что этот город находился к северу от Aldeigjuborg’a. Вследствие этого норманнисты (например, А.И. и М.В. Леонтьевы) отождествляют топоним с различными современными местами Приладожья, в особенности Олонцом. Однако о существовании на его месте раннесредневековых крупных поселений, не говоря уже о городах, археологам ничего не известно.

Зато в раннее средневековье был знаменит Alaburg в Дании (ныне Ольберг), находящийся кстати, к северу от Старграда-Ольденбурга [158] (как мы уже видели, Aldeigjuborg’a по версии антинорманнистов) и одного из вышеуказанных альтернативных «Хольмгардов» – местечка Holmgaard. Собственно, и норманнистка Г. Глазырина признает, что Alaborg в других древнескандинавских источниках – это и есть датский город, а причины появления этого этот топонима в Гардарики неясны [159] .

158

В землях славян-вагров на старинных картах отмечен также город Alberg. Правда, он находится к югу от Ольденбурга, однако с учетом запутанности исландской географии и его можно занести в потенциальные Alaborg’n.

159

Возможно, по какой-то причине, предполагает исследовательница, составитель саги заменил на это название оригинальное имя некоего туземного города.

Укрепляет в мысли, что искомый Alaborg находился в Дании или где-то неподалеку другое место из упомянутой саги, где рассказывается о проходившей в море между Alaborg ом и Aldeigjuborg’ом битве, проигравший в которой – Ульвкелль – скрылся на уцелевшем судне «на север в Норег (Норвегию)».

Принимаемое как само собой разумеющееся утверждение, что какие-либо части Дании не могли входить в Гардарики, не является в данном случае бесспорным. Все-таки, Гардарики – понятие, близкое к мифологическому, и саги могли включать в себя самые разнообразные сюжеты, благо, как уже отмечалось, подавляющее большинство саг записывалось через много веков после событий, да еще на острове, считавшемся тогда краем света – в Исландии.

Кракунес – место, у которого состоялась вышеупомянутая морская битва. Топоним со вполне четким скандинавским переводом («Вороний мыс»). Такие Krakunes, Krakenes сейчас есть на побережье Исландии и Норвегии. Почему бы такому же топониму в старину не быть и где-нибудь между Алабургом и Ольденбургом, например, у юго-западного побережья Швеции?

Rostofa – это слово ближе не к Ростову, а к немецким словам Rohstoff, Rohstoffe – товар, добыча. Не нужно большой фантазии, чтобы предположить, что скандинавы переняли в форме Rostofa немецкое название одного из центров балтийской торговли или пиратства. Можно также предположить, что сейчас этот центр называется Росток. [160] Если же брать за основу встречающийся в сагах вариант Radstoffa, то он может быть сопоставлен, например, с поселением Radestow близ польского Старграда.

160

Бытующая версия этимологии названия этого порта на севере Германии, идущая от «народных этимологий» польских писателей XVI в., славянская, от «росток», что-то вроде места расхождения рек, но подтверждений ей нет.

Балагардссида. В «Саге о Хальвдане Эйстейнссоне» это место неподалеку от Альдейгьюборга (точнее, государства, столицей которого был этот город), где однажды потерпел крушение крупный купеческий корабль. Самое близкое созвучие с этим словом имеет Бялогард, «населенный и славный», согласно средневековым хроникам, город на севере Польши. Поскольку второй корень – «сида», side, что в английском, что в скандинавских (например, датском) языках означает «сторона», то вероятно Балагардссида в сагах – не что иное, как полоса балтийского побережья севернее Бялогарда.

Наконец, Могатаг – совсем необязательно Муром. Можно найти немало не менее созвучных топониму названий. Вспомним хотя бы упомянутые выше румынский Мара-муреш и Morimarusa, «мертвый» северный океан кимвров.

Бесспорно русским в списке городов Гардарики оказывается лишь Surdalar, который, несмотря на народно-этимологические искажения названия, все-таки оказывается Суздалем, согласно указаниям «Саги о Хаконе Хаконарсоне» на «конунга в Sursdaulum» Андрее Ярославовича и его брата «конунга Александра (Невского)».

Дальнейший анализ показывает, что в некоторых северных источниках «Русь» и комплекс «Гардарики»-Альдейгьюборг различаются. Скажем, в «Саге об Эгиле одноруком и Асмунде, убийце берсерков» «Хертрюгг… правил к востоку на Руси (i Russia); это – большая и густонаселенная страна, лежащая между Хуналандом и Гардарики». В «Саге о Хальвдане Эйстейнссоне» в Альдейгьюборг приходят люди, назвавшиеся купцами «из Руссии», потерпевшими кораблекрушение. Они просят конунга разрешения перезимовать в его стране, что означало их значительную удаленность от родины.

Любопытно, что единственная сага, записанная за пределами Исландии, «Сага о гутах», в описании земель к востоку от Готланда не включает понятия «Гардарики», но зато упоминает Русь: «…население Готланда настолько размножилось, что… (готы) не смогли себя прокормить и поплыли на один остров близ Эстланда, который называется Дагё (о. Хийумаа), и поселились там и построили укрепление, остатки которого видны еще и теперь. Но и там они не могли себя прокормить и поплыли по реке, которая называется Дюна (Западная Двина), а по ней через Русаланд. Они плыли так долго, что приплыли в Гриккланд (Грецию, Византию)».

В данном случае все географические координаты предельно ясны и нет сомнений, что «Русаланд» – это и есть Русь киевско-новгородская. Возможно, на Готланде знали и Гардарики, но та находилась в другой стороне (к югу от острова?) и по этой причине в описание мытарств готов не попала. Кстати, та же сага в другом месте сообщает о бегстве Олафа (будущего святого) к Йерцлафу в «Хулмгард» без ассоциаций этого места с какими-либо странами. Даже норманнисты признают: основания называть Хулмгард Новгородом, а Йерцлафа Ярославом довольно шаткие, поскольку, как известно из жизнеописаний Олафа, он бежал на восток в 1029 г., когда Ярослав давно сидел в Киеве.

Кстати, еще о признаниях норманнистов. Даже самые убежденные в том, что «Гарды», или в позднем варианте Gardariki, есть обозначение Древней Руси, дают немалую пищу для опровержения этого тезиса. В частности, пишет Т.Н. Джаксон, поэзия скальдов и саги рассказывают о пребывании в «Гардах» четырех норвежских конунгов: Олава Трюггвасона, Олава Харальдссона, Магнуса Олавссона и Харальда Сигурдарсона (соответственно в различные отрезки периода с 970-х по 1040-е гг.).

Однако при этом «русские источники…, не называют имен норвежских конунгов, находившихся здесь на службе, и не упоминают воспитывавшихся здесь сыновей конунгов» (Джаксон, с.12).

В скандинавских источниках содержатся сведения о целом ряде династических браков норманнов и владетелей Гардарики – Ингигерд и Ярицлейва (Ярослава Мудрого?); их дочери Елизаветы (Эллисив) и Харальда Сигурдарсона; Вальдемара (Владимира Мономаха?) и Гиты, дочери Харальда Английского; сына Вальдемара Харальда (Мстислава?) и Кристин, дочери Инги Огейнкельссона, шведского конунга. И т. д.

Но ни один из этих якобы русско-скандинавских браков не упоминается в древнерусских источниках (Джаксон, с. 12). Это довольно странно, учитывая, что в других случаях летописцы не преминули сообщать или имя княжеской жены, например, Рогнеды, «взятой» Владимиром Святым в Полоцке или, по крайней мере, ее национальность – так, тот же Владимир имел среди официальных жен «чехиню» и «болгарыню».