Русская жена эмира

– Весь груз в пещеру занес мой помощник, - добавил Даврон.
– Бедняга всю ночь

трудился один, а я не мог совсем ничем помочь.

Советник бросил взгляд на пещеру, вход в которую был завален крупными и мелкими

камнями. Его лицо расплылось в улыбке. «Значит, будем жить», - подумалось ему, а затем

похвалил дервиша:

– Должен признаться, ты сильно напугал нас, Даврон. И все же молодец! Твоя верность

его Высочеству потрясло нас до глубины души. Не зря люди называют тебя святым. Я

вижу, ты ранен. Тебе нужна помощь?

– Один из нападавших успел ударить меня ножом в грудь. Из меня вытекло много

крови, и я ослаб. Но это не страшно. Мне помогают молитвы, да еще имеется кое-какая

мазь. Сейчас мой помощник сделает новую повязку.

– Давай я сделаю перевязку – меня этому учили в армии.

– Не стоит, мой друг ко всему умелый лекарь.

Дервиш помог своему хозяину снять халат.

Николаев и Таксынбай спустились вниз. У мусульман считалось неприличным глядеть

на раздетое тело человека, даже по пояс. Затем Таксынбай вспомнил о своих воинах и

объявил им короткий отдых.

Спускаясь с коней, солдаты оглядывались вокруг. Они уже догадались: если караван

стоит пустой, без хурджунов, то груз спрятали в этом ущелье. Где-то совсем рядом.

Интересно, в каком месте? А может на каменистом склоне, где сидят дервиши? Отныне

головы всех солдат была забиты лишь этой мыслью. И некоторые стали догадываться,

что дервиши спрятали золото в пещере и завалили его камнями. Сейчас его не отыскать

взглядом. Ну, ничего, пока нужно просто запомнить это ущелье, а затем вернуться сюда

со своей родней.

Даже сам Таксынбай думал о том же. Причем ему было уже известно примерное место

пещеры, ведь туда глянул Одылбек, когда Даврон сказал, что казна уже на месте.

Командир охраны улыбнулся про себя: «Значит, не напрасной была моя верная служба

эмиру, и вот обернулась сказочной удачей. Он вернется сюда с братьями. Надо запомнить

дорогу к этому ущелью».

56

Пока дервишу делали перевязку, Николаев бродил вдоль склона и также думал о

тайнике: «Вроде, вход в пещеру дервиш завалил основательно: со стороны совсем

незаметно. Плохо другое - теперь о золоте знают многие. Алим-хан будет сильно

рассержен. Что делать с этими свидетелями, ведь им известно примерное место клада.

Этот вопрос пусть решает сам правитель. Моей вины здесь нет. Виноват только Даврон:

он подобрал ненадежных людей и чуть не погубил все…»

Бесшумно Николаев подошел к командиру охраны, который сидел на камне и

разглядывал ущелье.

– Можно узнать, чему ты улыбаешься? - спросил советник у Таксынбая, и тот

вздрогнул, будто его уличили в чем-то неприглядном.

– Радуюсь, что груз цел и невредим. Теперь могу спокойно воротиться домой, к своей

семье.

– Но радоваться еще рано, потому что твои солдаты узнали великую тайну Бухары. А

это никак недопустимо. Отныне наше дело – доставить всех этих солдат в Бухару, и пусть

эмир сам решает, что делать с ними. Гляди, чтобы на обратном пути никто из них не

сбежал. Если кто-либо вознамерится бежать, догнать и на месте убить.

– Не сомневайтесь, я буду следить за этим. Не тревожьтесь, господин советник. Кроме

этого я сегодня же всем объявлю, что если кто-либо проболтается об этом ущелье, то я

лично вырежу весь их род. Верьте мне, это сильно напугает их.

В ответ советник лишь усмехнулся и сказал:

– Мы скоро тронемся в обратный путь, а пока мне надо допросить Даврона и

установить подробности этого дела. Кажется, ему уже перевязали рану.

И Николаев снова поднялся к дервишу, сел рядом и справился о его самочувствии.

– Обратную дорогу я осилю с божьей помощью - за это можете не бояться.

– Даврон, мне нужно знать до мелочей историю о вашем нападении.

– Понимаю! Расскажу все по порядку. Эта злосчастная история началась еще на пути к

пещере. Моему помощнику удалось подслушать, как один из погонщиков, этих негодяев,

толкал остальных к захвату каравана. Тогда я задумался и стало ясно, что вести всех к

пещере весьма опасно: прежде следует выведать, кто еще на стороне заговорщика. Для

этого нужно было время, и поэтому целый день я водил их по кругу, делая вид, будто не

могу отыскать ту пещеру. Но вскоре эти негодяи напали на меня и моего помощника.

Чудом мы смогли отбиться и убить самих. Только потом мы двинулись к пещере, и мой

верный друг Курбан стал заносить в пещеру хурджуны. Совсем не просто было одному

человеку поднять столько мешков наверх. На это ушло много времени. Чтоб я делал, не

будь его… В конце он завалил пещеру, пред вашим приходом. Потому нас так долго не

было. Вы, кажется, не верите моим словам?

– Что ты, Даврон, верю, ведь сам эмир доверяет тебе. Мне просто по долгу службы

положено знать такие мелочи.

Выслушав рассказ дервиша, Николаев не смог усомниться в правдивости его слов: по

времени все сходилось.

– Мы должны благодарить Аллаха, который уберег вас от явной гибели. Это большая

удача. И казна цела.

– Я только этим и занимаюсь, вознося хвалу Всевышнему. Но прошу одно: не будем

проклинать этих грешников, которые осмелились посягнуть на святые сокровища

Бухарского эмирата! Золото совсем помутило их рассудок, они обезумили и не ведали,

что творят. Моя вина в том, что я очень доверился этим людям. Они и раньше возили

мои товары в другие края, и все было честно.

57

– Меня удивляет твоя безграничная доброта, даже к таких злодеям.

– Всегда надо помнить о греховной сущности самого человека. Лишь единицы могут

устоять перед таким соблазном.