Русская жена эмира

скакуна, и тот свалился на бок, задавив своего хозяина. От боли охранник стал кричать,

звать на помощь и махать руками, но было не до него.

«Теперь их осталось трое, - сказал себе полковник и улыбнулся. – Нужно как-нибудь

убить Рабима: этот верный слуга будет следовать до конца. Но Рабим хитер, потому сам

скачет позади коляски. Тогда я отправлю ему подарок».

Николаев бросил назад гранату, и еще один конь рухнул на бок со ржанием.

«Ах, какой же ты молодец, Николаев», - ободрил себя полковник и глянул на Наталью.

Несчастная женщина лежала на сиденье, вцепившись пальцами за его край. От боли

женщина тихо стонала. Ей в ответ Виктор крикнул: «Прошу тебя, милая, потерпи еще».

87

А тем временем сбоку появился фигура Рабима, с налитыми кровью глазами. И еще

двое с другой стороны. Полковник трижды выстрелил по ним и один слетел с седла -

второй сразу отстал. Тогда Николаев прицелился в Рабима и нажал на курок, но

кончились патроны.

– Наталья, достань из саквояжа патроны, - крикнул он.

– Виктор, мне плохо, кажется, начинается, - простонала она, ухватившись одной рукой

за живот.

– Ты что, с ума сошла, потерпи немного, осталось уже двое, я убью их.

– Хорошо, я постараюсь. Сейчас, сейчас...

Саквояж лежал на полу, у ног и Наталья протянула туда руку. Однако там его не

оказалось. Она сразу догадалась: от сильной тряски саквояж выпал наружу.

– Виктор, мы потеряли саквояж, - простонала она.

Полковник не мог поверить, сам взглянул назад и воскликнул: «О, боже, только этого не

хватало! У меня нет патронов, нечем отстреливаться. Что же делать?»

Виктору ничего не оставалось, как гнать уставших лошадей и ждать, пока какая-нибудь

пуля не сразит его. Даже не осталось двух пуль, чтобы в случае чего застрелить Наталью

и себя.

Но вот впереди показалась синяя река, и лицо полковника засияло от радости. Надо

было каким-то образом добраться до Амударьи и переплыть на другой берег. За рекой

начинаются земли другой страны, враждебной бухарцам. Они туда не сунутся. Николаев

все хлыстал лошадей: «Ну, мои родимые, давайте, давайте, спасите нас!». По лицу

Виктора стекали ручьи пота. Его лошади тоже взмокли и тела блестели на солнце. В

конце концов, беглецам удалось вырваться, и всадники слегка отстали.

Теперь они следовали за коляской, и второй солдат сказал Рабиму:

– Может, нам вернуться, ведь нас осталось двое? Этот русский шайтан оказался

слишком хитер. Вдруг и нас застрелит?

– Я не смею вернуться во дворец с пустыми руками. Я обязан доставить хотя бы их

головы. А советника не бойся, у него закончились патроны, теперь они никуда не денутся

от нас. Возьмем их живыми. За это эмир дарует тебе много золотых монет, а мне –

генеральский чин.

Когда коляска приблизилась к реке, Николаев с ужасом заметил, что все ее берега

заканчиваются крутыми обрывами. «О боже, неужели здесь нет спуска к реке? – подумал

он и даже встал с места, разглядывая рельеф местности. Всюду - обрывы, а внизу текла

широкая река. «Неужели нет никакой надежды на спасение?» - обреченно произнес

полковник.

Заметив замешательство советника, эмировская охрана заликовала, их мокрые лица

засияли. Отныне им некуда бежать - они остановятся.

Но коляска не замедлила ходу. Николаев решил: лучше утонуть в реке, чем принять

жестокую смерть от рук палачей эмира. Он повернулся к любимой и сказал:

– Наталья, ты только ничего не бойся. Мы сейчас прыгнем в воду.

– Но я не могу плавать, - застонала она.

– Я тебя вытащу, - а про себя сказал: «Если, конечно, мы не разобьемся насмерть», а

вслух добавил.
– А если я не смогу тебе помочь, то со всех сил маши руками и ногами.

Так не утонешь и выйдешь к берегу. Ну, с богом!

Всадники следовали за коляской, которая стремительно неслась к обрыву, и

пораженный Рабим воскликнул:

– Что они делают? Кажись, от страха они утеряли рассудок.

88

Сам Рабим начал сдерживать свою лошадь за поводья и предупредил напарника об

опасности.

Уже на краю обрыва Николаев только и успел тихо произнести: «Прощай, любимая…

свидимся ли?» И коляска на миг зависла в воздухе - и резко полетела вниз. От страха

Наталья зажмурила глаза, и из уст вырвалось: «Мама! Мамочка!».

Сначала в воду грохнули лошади, а затем - экипаж. Это смягчило падение. Брызги

разлетелись во все стороны. Сильный удар выбил Виктора с сиденья и, пролетев по

воздуху метров пять, он нырнул в реку. Коляску унесло водой по течению.

Всплыв наверх, Виктор сразу поплыл к лошадям. Когда он заглянул в наполовину

затопленную коляску, то застыл от ужаса: тело Натальи плыло по воде, глаза были

закрыты. «Нет! Нет!» - закричал Виктор. Он вытащил тело из коляски и усадил ее на

седло, головой к гриве лошади. По грудь в воде, полковник стал ощупывать ее пульс. Она

была жива. От такого счастья Виктор молча заплакал, и слезы катились один за другим.

Так их несло, и Николаев стал замечать, что лошади постепенно уходят в воду. Он сразу

догадался: тяжелая коляска тонет и тянет за собой животных. Необходимо было спасти

хотя бы одну из них, иначе ему не вытащить Наталью из реки. Амударья широкая и

быстрая река, и совсем непросто доплыть до другого, такого же обрывистого берега.

Виктор вынул из сапога нож и принялся спешно резать кожаные ремни, соединяющие

лошадь с коляской. Но часть ремней уже были в воде, и он нырнул дважды. А между тем

кони все погружались и из воды уже торчали лишь две мускулистые шеи и голова

Натальи. Ныряя под лошадей, Николаев думал об одном: лишь бы успеть. Труднее всех

давалась последняя веревка, которая запуталась между ног животных.