Русская жизнь. Человек с рублем (ноябрь 2008)

– Многообещающее начало. За что вас тогда ушли, Михаил Леонидович?

–  В 1997-м нашей научной группе поручили писать доклад о состоянии дел в российской финансовой системе. Я этой работой и занимался, пока нас не разогнали весной. За что? Говоря откровенно - за то, что мы были единственным независимым от либеральной команды каналом информации для президента. Все было подготовлено, они начинали операцию «Дефолт» и их категорически не устраивало, что президент мог через нас располагать сведениями о том, с какой целью эта операция затевается. Но когда мы еще сидели на своих местах и писали доклад о том, почему дефолт неизбежен, мы вышли на весьма интересные наблюдения.

– На какие же?

–  Разбираясь, как российская экономика устроена, мы обнаружили неожиданные параллели с экономикой американской. Мы увидели, что главным негативным фактором для нас является наличие некоего экономического сектора, у которого доходность отчего-то намного выше, чем в среднем по экономике. Это был рынок ГКО. Маленький по количеству задействованных там людей, но с точки зрения оборота капитала - просто огромный.

– Ага, знаменитый «пузырь», говоря по-американски. По-нашему - «пирамида». Об этом мы узнали в 98-м, но думали, что такое возможно лишь среди родных осин. А что же США?

–  А в Америке тоже были сектора, существенно превышавшие средние значения доходности. Это был рынок NASDAQ и вообще вся так называемая «новая экономика». Мы начали в этом копаться, но времени, увы, оказалось мало - нас тут же выгнали. Зато после времени было сколько угодно. Летом 98-го я, спокойно сидя у себя в кабинете, занимался этим всерьез. Первый текст, если мне память не изменяет, был опубликован на сайте polit. ru. Потом он вышел в виде статьи в журнале «Эксперт». Это был еще сырой материал, но уже было примерно понятно, что вот так и вот так действовать нельзя потому-то и потому-то. В 2001 году мы - я, Олег Григорьев и Андрей Кобяков - сформировали концепцию структурного кризиса. Была написана работа по изучению межотраслевого баланса в США, она и вышла в 2003-м под названием «Закат империи доллара и конец „Pax Americana“»

– Тогда говорили: это научная фантастика. Сильно ругали?

–  Кто как. Представители старой академической науки - Львов, Абалкин и другие - сказали: «Ну да, а что тут такого? Все понятно. Это написано слабо знающими политэкономию людьми, которые на свой манер описывают кризис современного капитализма».

– Они не поняли сути?

–  Да. Видимо, потому что прочитали только первую и последнюю главы. Ну, ладно. Вторая категория - это монетарные экономисты. То есть Высшая школа экономики, Российская экономическая школа, всякие там «тройки-диалоги». Они просто сказали, что книга - это априорная чушь, которая даже обсуждению не подлежит. И, наконец, третья группа лиц - те, кто всерьез заинтересован в западной экономике, но сам при этом не экономист. Грубо говоря, это люди, которые делают карьеру на «новой экономике». Они-то как раз книгу прочитали внимательно. Но приняли ее в штыки. Не потому, что им неинтересны описанные там механизмы, а потому что не понравилась идеологема. Они сделали ставку на жизненный успех в некотором направлении, а им объяснили, что это направление - не жилец. Обидно. Ну и, конечно, наши эмигранты - те, кто уехал из СССР и России в США в расчете на лучшую жизнь и этой лучшей жизни не получил. Они демонстрируют, как правильно сделали, что уехали. И поэтому тоже настроены очень агрессивно. В общем, нас довольно сильно смешивали с грязью, но и число тех, кто с нами согласен, все время росло.

– А сейчас?

–  В последние два-три месяца, когда стало понятно, что концепция прекрасно описывает картину кризиса, согласных стало больше. Хотя наша теория радикально противоречит общепринятым монетарным взглядам. Взгляды эти победили в мире в 1980-е, с победой финансового капитализма и переводом центра образования прибылей из промышленности в финансовый сектор. Описание этого сектора строилось и строится на монетаристском языке. Поэтому нам время пеняют: «Почему вы не говорите нормально, по-человечески? Надо говорить вот так».

– А вы?

–  А мы отвечаем: «Простите, в ваших терминах о причинах кризиса адекватно сказать невозможно». Нам возражают: «Вы хотите сказать, что те, кто получает зарплату в 100 тыс., 500 тыс., миллион - говорят на неправильном языке? Господа, вы - идиоты».

– If you so clever, show me your money… Война языков вместо войны идей?

–  Совершенно верно. Этот разговор носит чисто эмоциональный характер. Все центральные банки и министерства финансов ведущих стран - тоже монетаристы. Поэтому тот же Кудрин буквально неделю тому назад, оправдываясь за бардак, который он нам организовал, объяснял: вы понимаете какая проблема? Мы-то рассчитывали, что кризис заканчивается, а он вдруг стал нарастать. Но поскольку не существует теории, которая бы описывала такое развитие событий, мы пользовались той, что есть.

– Если факты противоречат моей теории, тем хуже для фактов…

–  Тут только и можно сказать вслед за булгаковским героем: «Поздравляю вас, господин соврамши».

– Может быть, их работа состоит в том, чтобы делать непонимающее лицо?

–  Г-н Кудрин - управленец. Я хорошо помню самого себя в этой роли. Единственный вариант - спросить экспертов. Они скажут хором: «Это идиот, самовлюбленный болван, который хочет сделать пиар на кризисе и потому везде печатает всякую чушь. В чуши никто не разберется, а про кризис поверят и заплатят ему много денег». То, что мы вначале написали теорию, а уж потом начали про нее говорить, никого не волнует. А у настоящего, хорошего пиарщика никакой теории нет и быть не может. Она нерентабельна.

– Кризис углубляется. Принимаются меры: план Полсона в США, наши дотации банкам. В общем, социализм для избранных - тех, кто сам недавно его ругал. Такие меры могут затормозить кризис? Или это вытаскивание себя из болота за волосы в духе барона Мюнхгаузена?

–  Смотрите. Кризис возник потому, что на протяжении 27 лет власти США целенаправленно накачивали частный спрос. Теперь он стал быстро падать. Суммарный масштаб падения 30-35 %. Темпы - 10-15 % в год. Государство на этом фоне может, увеличивая расходы, уменьшая налоги, выдавая бюджетные субсидии, увеличить спрос на 2-3 % в год. Это очень много. Это увеличение госрасходов на 15-20 %.

– Каков ожидаемый результат?

–  Судите сами. Ну что такое 2-3 % на фоне 10-15 % годового падения? Это пшик. Ноль!

– ?!

–  До тех пор, пока падение частного спроса не остановится, эти меры будут мелкой рябью на фоне большой волны. Спрос накачали так, что 30 % ВВП им не поддержаны. Когда на 30 % спрос упадет, усилия начнут приносить результаты. А произойдет это через 2-3 года.

– Мировая экономика к тому времени будет в руинах или сбросит наросты и сохранит здоровое ядро?

–  Ядро всегда сохраняется. Будет так, как было в начале 30-х годов прошлого века. У Гувера тогда ничего не получалось, а у Рузвельта получилось.

– Они спасали Америку по-разному?

–  Нет, одинаково. Причина банальна. Рузвельт делал то же самое, но к 33 году, когда он стал президентом, частный спрос уже упал.

– Мировая пирамида рушится. Чем мы заплатим за это падение? Девальвацией всех валют? Обнулением вложений? Остановкой мировой торговли, коллапсом? Или это слишком апокалиптический сценарий?

–  Падения до нуля не бывает. Валюты же падают относительно друг друга.

– Я имею в виду падение их покупательной способности. Когда булка будет стоить, условно говоря, 1000 долларов. Или евро, уже без разницы.

–  Никому не интересно, сколько стоит доллар или булка. Интересно, сколько она стоит относительно средней заработной платы. Будет падать жизненный уровень населения. В США он уменьшится раза в два и даже больше. Там сложная структура экономики, и при таком сильном падении американцы вряд ли смогут ее удержать. Произойдет очень сильное упрощение экономики.