Русская жизнь. Захолустье (ноябрь 2007)

В завершение экспозиции - большой бюст Ивана Сусанина работы скульптора Лавинского. Сусанин изображен в виде величественного дядьки с огромной бородой, довольно сильно похожего на Льва Толстого.

Вот, собственно, и все. Небольшой совсем музей.

А ведь есть довольно распространенное мнение, что на самом деле никакого Ивана Сусанина не было. А если был, то никакого подвига не совершал. И никаких поляков в этих краях не было. Ничего, ничего не было. Забудьте.

Осмотрев экспозицию музея Сусанина, я как-то особенно остро почувствовал, насколько омерзительно вот это «восстановление исторической правды» в сторону ее, правды, ухудшения. Когда доказывается, что нечто великое, во что верили люди, на самом деле просто выдумка, пшик, пустой звук. Не было достижения, не было подвига, не было изобретения, не было путешествия, не было открытия, не было мужества и высоты духа, а были и будут лишь человеческая низость, эгоизм и прагматизм.

Собственно, какая разница, был в истории подвиг Ивана Сусанина или не был? Если даже это и миф, то миф правильный и полезный для национального сознания, а это гораздо важнее, чем «историческая достоверность». Если подвига Сусанина не было, то его нужно было придумать, и очень хорошо, что придумали (если придумали).

Смотрительница сказала, что если есть транспорт, можно съездить на гигантское болото (очень много сотен гектаров), куда Иван Сусанин завел поляков. Транспорта у меня, увы, не было.

Шапки Рядом с церковью-музеем - флигелек, где располагается краеведческий мини-музей. Экспозиция совсем крошечная - небольшая комнатка. Экскурсию проводит другая женщина, тоже не экскурсовод, а смотритель.

Центральное место в экспозиции занимают шапки. Молвитино было крупным центром шапочного производства, известным по всей России. Стенд с шапками. Круглые такие, довольно странные по нынешним временам. Некоторые - меховые, некоторые - непонятно из какого материала. Фотография А. И. Чичагова, главного молвитинского шапочного промышленника. Аскетичное, худое лицо, большая борода, горящие фанатическим огнем глаза. Рядом - нарисованная от руки схема географического распространения чичаговских шапок. В центре - красный кружок, изображающий село Молвитино, и во все стороны стрелки - Петербург, Варшава, Москва, Нижний Новгород, Кавказ, Турция. На Чичагова работало 12 мастеров, 6 мастериц и 50 надомников. Опытный мастер зарабатывал до 160 рублей в год, то есть чуть больше тринадцати в месяц. Негусто. Эксплуатация человека человеком. Шапки стоили от 5 до 25 рублей, картузы - от 15 копеек до 1 рубля.

Уже к середине XIX века сельским хозяйством ни один молвитинец не занимался, так исторически сложилось. Все зарабатывали ремеслами или отхожим промыслом. Село было довольно большое и богатое. Быт у многих селян был отчасти городской. Среди музейных экспонатов - наряд молвитинской модницы начала XX века - цветастое платье и маленькие ботиночки на шнуровке. Рядом другой предмет тогдашней роскоши - граммофон. Как и в случае с музыкальной шкатулкой, смотрительница продемонстрировала возможности устройства - звук, надо сказать, тошнотворный. Даже хуже, чем у шкатулки.

В центре села красовалась гостиница «Париж» - большое добротное двухэтажное здание, первый этаж каменный, второй деревянный. Сейчас этого дома нет, осталась только музейная фотография.

Еще какие-то предметы быта: лапти, туесочки, полотенца, маслобойка, кувшин для свекольного(!) кваса, еще что-то. Поговорил со смотрительницей, расспросил про, так сказать, сегодняшний день. Современная экономика Сусанино стоит на трех китах: швейном производстве, маслосыродельном заводе и птицефабрике. Последняя особенно преуспевает. Все это было приватизировано в 90-е годы местными крошечными олигархами. Швейная фабрика - наследница старого шапочного производства. Сейчас сусанинские швейники с шапок переориентировались на пошив военной формы по госзаказу. Сыродельный завод тоже работает довольно бойко, спрос на местный сыр устойчиво высок. Сельское хозяйство в полном упадке, хотя при советской власти в районе было много крупных хозяйств. Сейчас все разрушено, ничего не осталось. Ничего, ничегошеньки. При этом, когда я спросил, откуда поступает молоко на сыродельный завод, выяснилось, что из местных хозяйств, коих вокруг, оказывается, немало. Противоречивая информация. Ну да музейная тетенька не районный отдел статистики. По оценкам смотрительницы, живут сусанинцы в целом «неплохо». Жить можно, в общем. Хотя молодежь из поселка уезжает. Жилье новое не строится в принципе. А рабочие места хоть и есть, но они, в основном, для женщин, а молодому мужику развернуться особо негде. Разве что скоро должны открыть цех по производству тротуарной плитки - появится примерно сорок новых рабочих мест.

При этом молодежи на главной улице довольно много. Она, сусанинская молодежь, ходит туда-сюда поодиночке и небольшими гопническими на вид стайками, впрочем, довольно мирными. У большинства молодых людей на головах очень маленькие, откровенно не по размеру, шерстяные шапочки, лихо торчащие на макушках нелепыми колпачками. Непонятно, как они удерживаются на вершинах голов - может быть, сусанинские парни прикрепляют их к волосам специальными прищепочками, как религиозные евреи, или приклеивают, трудно сказать.

Прошел по главной улице в обратном направлении, от музея до автостанции. Несколько раз пытался отклониться от прямого пути, сворачивал в боковые проулки и каждый раз обнаруживал вокруг себя очень мало организованную реальность, нечто такое, что нельзя назвать каким-то определенным словом, то есть это не улица, не переулок, не двор, не площадь и не площадка, а непонятно что. И, в очередной раз обозрев это неизвестно что, я опять возвращался на главную улицу.

Меня обогнали два молодых человека, совершенно одинаково одетых. Не похоже, не однотипно, а в буквальном смысле совершенно одинаково. Одинаковые черные куртки, одинаковые синие джинсы, одинаковые круглые черные шапки и одинаковая же черная обувь. Эта одинаковость очень бросалась в глаза. И роста они были одинакового, и телосложения. Может быть, это были близнецы, кто знает.

Ни одного предприятия общественного питания, ни кафешки, ни даже захудалой столовки. Вообще нет ничего такого. Видно, не нужно это сусанинцам. Поесть можно дома или в фабричной столовой, количество приезжих стремится к нулю (хотя в музей Сусанина довольно часто приезжают туристические группы, в том числе иностранные).

Зато очень много магазинчиков, в основном продовольственных. Просто на каждом шагу. Магазинчики очень маленькие. Зашел погреться в «Олежкин магазин». Это, наверное, уменьшительное от Олега. Две бабульки обсуждают друг с другом и с продавщицей повышение цены на какой-то продукт с восьми до восьми с половиной рублей. Одна из бабулек долго называет продавщице список покупаемых продуктов, продавщица все это долго взвешивает, упаковывает и наконец называет общую сумму - двадцать восемь рублей шестьдесят копеек.

Зашел в магазин, принадлежащий ООО «Сыродел». Чтобы войти в дверь, надо согнуться в три погибели. Спросил: это у вас местный сыр, сусанинский, да, ответила продавщица и даже как-то засветилась от гордости, конечно, наш сыр, наш, вот, пожалуйста, покупайте, вот еще масло, сметана есть, все наше, все свежее, берите, спасибо, я только сыра взял бы, граммов триста, конечно, возьмите, давайте я вам взвешу, тут триста пятьдесят получилось, ничего, нормально, оставьте, вот, спасибо, надо ведь ваш сыр попробовать, конечно, попробуйте, как же, побывать в Сусанино и не попробовать наш сыр, а вы сами откуда будете, из Москвы, ну, приезжайте еще, приходите к нам, милости просим, да, конечно, обязательно.

А ведь не приеду. И не зайду. Никогда. Если только жизненные обстоятельства вдруг не сложатся причудливым образом.

На двери магазина «Чайка» объявление: «В продаже имеются воздушные шары и наклейки на свадебные автомобили». Хотел зайти и полюбоваться свадебными наклейками, но стало как-то неловко, и не стал заходить.

Грачи. Имеются в виду грачи, которые «прилетели». На знаменитой картине знаменитого художника-передвижника Саврасова изображено село Молвитино. В центре композиции церковь с шатровой колокольней, в этой церкви сейчас музей Сусанина. Действительно, знаменитый на всю Россию поселок: его унылый, но бесконечно родной пейзаж знаком любому человеку, окончившему советскую среднюю школу. Только не очень понятно, где Саврасов нашел такую точку для обозрения пейзажа, вокруг не наблюдается никаких возвышенных мест. Загадка.

Вот и автостанция. В зале ожидания довольно холодно, но в целом терпимо. На скамейке - несколько подростков. Они ржут, матерятся, вообще всячески шумят, но все это как-то спокойно и неагрессивно. То и дело достают мобильные телефоны и врубают на полную мощность отвратительные песни криминального содержания. Сидеть, читать книжку, ждать. До костромского автобуса полтора часа.

P. S. Вернулся в Москву, попробовал сусанинский сыр. Отличный.

Наталья Толстая Поверхность равнинная, производство мясо-молочное

Наступление немецких туристов