Русская жизнь. Земство (апрель 2008)

Но и свет, зажженный энтузиастом Тюриным с соратниками, тоже не угасает - всегда можно выхватить из лакированной ленты муниципальных новостей какую-нибудь кособокую, неотделанную, прелестную весть - то откроется деревенский Музей Космонавтиков в Торопе - а коллекция сувениров и видеотека («Все о космосе!»), прежде чем стать приманкой для туристов, принадлежали активистке местного ТОСа Вере Корзун. То несколько алтайских деревень договорятся принимать у себя городских отдыхающих, селить их в собственные дома и кормить экологически здоровой сметаной; то в деревне Кехта жители установят мемориальную доску на дом сельского учителя литературы, любимого многими поколениями местных школьников - а «деньги на доску выручили от проведения дискотек в клубе».

Боже упаси подходить к такого рода проектам, вооружившись ясным светом логики - столько в них любовного, нежного, негородского. Естественного.

Староста

Сельский староста - важная фигура в деле возрождения общественного самоуправления. Староста, конечно, не деревенский активист (другой тип), он - энтузиаст. Отец деревни. Гораздо ближе народному сердцу, чем глава сельского поселения, несравнимо понятнее, бесконечно важнее. Хороший староста - спасение деревни.

Жителям Борисовки, безусловно, повезло. Все востребованы в деревне - никто не заброшен. Ровно в семь часов вечера проводится ежедневная планерка, обязательная для всех обитателей Борисовки. Жители - все 18 человек - собираются на берегу Оки и рассказывают, как провели день. Иногда староста зажигает костер, и тепло дружественности тогда осеняет докладчиков. Бездельников староста Андрей Александров не любит - пожилые селяне вяжут веники на продажу и для представительских нужд (все в общую копилку!), остальные патрулируют кладбище.

Патрулирование (в наряд заступают сельчанки со свистком и мобильным телефоном) проводится по выходным дням и праздникам. Во всем чувствуется внимание старосты к месту упокоения - только лишь подъезжаешь к деревне с мемориальной стороны, и тотчас вырастает перед тобой рукописный (но большой и красивый) плакат: «Кладбище - это священное место, где покоятся тела умерших до будущего воскресения, и поэтому необходимо соблюдать его в чистоте и порядке. Все захоронения производить с разрешения старосты села».

Так как Борисовка - деревня подмосковная, скромным отрядом в восемнадцать человек Андрей Андреевич довольствуется лишь зимой - летом население деревни возрастает многажды.

Александров был выбран старостой пять лет назад - на деревенском сходе было решено, что жить без некоторого руководства больше невозможно: нет магазина, сгорела церковь, посреди деревни - свалка. Жители деревни болеют. Многие - одиноки. Все - пенсионеры. Пусть энергичный человек управится с деревней.

Прошли пять лет - и что же?

Все деревенские дома свежеокрашены. Приветливо выглядывает футбольное поле. Новый супермаркет дороговат, но изобилен. Никаких свалок на территории поселения и в помине нет.

И вся эта благодать устроена старостой на бедные деньги. Все дружбой, связями, на идеологических технологиях. Борисовка объявлена территорией добра!

Андрей Андреевич уверен, что низовое самоуправление будет быстрее развиваться, если постоянно привлекать к деревне доброжелательное внимание. Он приглашает в деревню гостей! У него есть баня и биллиардная комната. В гостях у Александрова побывали: районные мусорщики (в качестве ответной услуги налажен регулярный вывоз мусора); офицеры из соседнего летного гарнизона (пожертвованы аэродромные плиты для фундамента строящейся церквушки); сотрудники ближайшей ГРЭС (деревне пожалованы футбольные ворота), сотрудники же местного ДРСУ (мусорные контейнеры). И каждому гостю мудрый хозяин говорит: «Помочь маленькой русской деревне - святое дело. Согласен?» Что на это может ответить пьяный русский офицер? Согласен, конечно.

Собственно денежная, доходная часть бюджета деревенского старосты такова - ежегодная дань, взимаемая с дачников. Но - на добровольной основе, и всего по сто рублей за лето. Тридцать вагончиков, установленных старостой на берегу реки (аренда - шестьсот рублей в год), для гостей деревни, желающих заниматься подледным ловом и летней рыбалкой. Также налогом облагается всякая скважина, просверленная на своем участке дачником-москвичом: за пользование деревенскими недрами нужно платить. Негусто. Не то в планах. Андрей Андреевич намеревается на спонсорские деньги («Поставить православный храм в маленькой русской деревне - святое дело») построить особенной красоты маленькую церковь с подвесными галереями - для привлечения чужеземных туристов. «Тогда, - говорит староста Александров, - будет приток иностранного капитала!»

В чем бесконечная уместность, естественность старосты Александрова? Он ветхий человек, наследник почтенной традиции.

Он, подобно татарину, взимает со своих гостей дань. Подобно барину, берет оброк. Как рэкетир, требует отступного. Но что за долги он выбивает? Долги перед маленькой русской деревней! Какая высота, сколько гражданской добродетели в его мздоимстве. В конце концов, главная традиция отечественного самоуправления - в несколько насильственной взаимопомощи. В постоянной жертвенной позиции сельского мира. И эта традиция не прервалась.

Александр Можаев Пересчитанные кирпичи

В Москве проходит сбор подписей против строительства компанией «Донстрой» бизнес-центра на Хитровской площади. Об итогах мероприятия говорить еще рано, но уже сейчас понятно, что это крупнейшая за последние годы народная акция протеста против градостроительной политики московских властей.

Коротко обозначу суть вопроса: 20 марта компания «Донстрой» пригласила жителей Хитровки ознакомиться с планами строительства нового бизнес-центра площадью 25 000 кв. м по адресу Подколокольный переулок, 11а. Такова обязательная процедура: не испросить мнения людей, которым придется коротать свой век в соседстве с этим бизнес-центром, а просто проинформировать их об уже принятом решении. Однако житель теперь пошел ушлый и приходит на подобные встречи хорошо подготовленным. Фотография проекта давно висела в интернете, наводя ужас на мнительных краеведов: внушительный офисный комплекс (восемь надземных и три подземных этажа), полностью занимающий территорию бывшей Хитровской площади - это делается под видом реконструкции довольно скромного здания советского техникума. Контраст героического объекта с окружающей двух-трехэтажной застройкой настолько велик, что не оставляет сомнений: в случае реализации проекта с историческим обликом этого тихого, и даже изрядно застенчивого, района будет покончено. Не сразу, но наверняка: риэлторская пресса называет подобные фокусы «созданием однородной социальной среды».

Надо сказать, что представитель «Донстроя», которому публика разве что в лицо не плевала, держался молодецки: стоял красный, внутренне негодующий, но очень сдержанный. На вопросы отвечал со всей возможной откровенностью: «Скажите, сколько они вам за это заплатили?» - «Достаточно». «Вы, поди, еще и откаты берете?» - «Да, беру». «Неужели вам самому вот это дерьмо нарисованное нравится?» - «Это моя работа».

В общем, встреча прошла в традиционной для подобных мероприятий рабочей обстановке: пошумели и разошлись. Представитель заверил собравшихся, что все будет нормально, тем более что «Донстроем» уже получен Акт разрешенного использования, а значит, стройку можно считать состоявшейся. Но уже на следующий день ленты Живого журнала запестрели сообщениями типа: «Спасем Хитровку!»Ибо на встрече, помимо местных жителей, присутствовали два десятка участников интернет-сообщества «Москва, которой нет» и корреспонденты двух центральных телеканалов. В процессе развития темы выяснилось, что проект нарушает целый ряд постановлений об ограничении строительства деловых центров в пределах ЦАО, видимо, не распространяющихся на таких титанов, как «Донстрой» или «Интеко».

С тех пор движение защитников Хитровки плавно набирает обороты (все новости аккумулируются в ЖЖ-комьюнити ivanovska_gorka, там же идет сбор подписей протестующих). На данный момент подписались больше восьми тысяч человек, также ведется интернет-голосование. За минувшие недели Хитровка стала темой значительного числа публикаций и телерепортажей. Очевидный общественный интерес объясняется тем, что само слово «Хитровка» - один из важных московских символов. Но есть и другой момент - многие прохожие подписываются под петицией, едва заслышав слово «Донстрой», ставшее одним из символов оголтелого столичного капитализма. Ну и третий, самый важный мотив - развивающийся урбанистический кризис становится очевиден не только специалистам.