Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Русские на Севере. Борьба за освоение северных морей и рек
Шрифт:

стоятсльствах своей экспедиции для «прииску новых землиц и для призыву под самодержавную великого государя высокую руку вновь неясачных людей, которые под царскою высокосамодержавною рукою в ясачном платеже не бывали».

Из Якутска Атласов был отпущен воеводою с «соболиною казною» и своими «пожитками» в Москву, куда и прибыл в начале 1701 г. В Москве Атласов подал в Сибирский приказ несколько челобитных и вторую «скаску» \ Это донесение Атлассва представляет особый интерес, потому что в нем дается очень подробное и красочное описание животного и растительного мира Камчатки, ее топографии и быта ее обитателей. Очень ценны сообщения Атласова о камчадалах, которые сами назьшают себя «ительмен», что значит «люди». По атласовскому описанию, очень верному* камчадалы ростом невелики, с «бородами средними», лицом походят на зырян. Жили они оседло, носили одежду

из соболей, лисиц и оленей, подпушенную собаками; жилища у них были двух видов: зимние земляные, летние на столбах, от земли «сажени по три». Пищей камчадалам служили рыба и мясо зверей;, деревянную посуду и глиняные горшки камчадалы делали сами. Относительно религиозных верований камчадалов Атласов был немногословен: «Веры никакой нет, только одни шаманы»; по внешнему виду эти шаманы отличались «с иными иноземцы» тем, что «носили волосы долги». По горным хребтам Камчатки обитали «оленьи коряки», а «вдаль» за камчадалами — «курильские иноземцы», на вид чернее первых и почти безбороды. Одежда у них одинаковая с камчадалами, но «скуднее». Климат в земле куриловцев теплый, вследствие чего соболь «плох, но больших бобров и красных лисиц много». Еще дальше за камчадалами, «какие люди есть и далека ль та земля — неведомо». 23

Атласов сообщил, что все туземцы Камчатки «держав-ства великого над собою не имеют», а «почитают больши» самою богатого в роду. Роды воюют друг с другом. Что касается воинских качеств камчатских «иноземцев», то они «временами бывают смелы, а в иное время плохи и торопли-еы»; они очень боялись огнестрельного оружия и прозвали русских «огненными людьми», от выстрелов которых скоро • «бежали назад». До прихода Атласова «дани с тех иноземцев никуды не имано».

Идя вверх по р. Камчатке, Атласов открыл две горы: одна была «подобно хлебному скирду велика гораздо и высока», а другая поблизости «подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево». По рассказам камчадалов, при восхождении до половины высоты этой горы слышен «великий шум и гром». Смельчаки, пытавшиеся продолжать подъем выше, платились жизнью, «назад не вышли, а что тем людям на горе учинилось — не ведают» \

Это замечательное донесение служилого казака второй половины XVII в. бесспорно является одним из лучших, и не только русских землеописаний старого времени. Современный нам автор Л. С.. Берг так определяет значение известий Атласова касательно этой области: «Атласов представляет из себя личность, совершенно исключительную. .Человек малообразованный, он вместе с тем обладал недюжинным умом и большой наблюдательностью, и показания его... заключают массу ценнейших этнографических и вообще географических данных. Ни один из сибирских землепроходцев XVII и начала XVIII веков, не исключая и самого Беринга, не дает таких содержательных отчетов»2.

Челобитные Атласова и приказные «выписи» из них вы-

1 Открытый Атласозым вулкан — Ключевская сопка, имеющая высоту 4850 м. В общем «а Камчатке насчитывается 127 вулканов, из них 19 действующих.

2 Л. С. Берг, Открытие Камчатки и камчатская экспедиция Беринга, стр.7. 24

звали большой интерес у властей. После подробного ознакомления со веем делом постановили: якутскому казачьему пятидесятнику Владимиру Атласову «быть в Якутску казачьим головой», а жалованье ему учинить «годовой оклад 10 рублен по 7 четвертей ржи и овса, 3 пуда соли»; за его же пожитки (11 сороков соболей) выдать ему 100 рублей деньгами и товаров на 100 р.; в «приговоре» пояснялось, что «то верстанье в казачьи головы и выдача за его пожитки» учинены Атласову за его поход в Камчадальскую землю.

Содержание одной из «выписей» Сибирского приказа свидетельствует о том, что правительство определенно возлагало на Атласова большие надежды в смысле «прииску вновь иных иноземцев в Камчадальской земле». .Что касается самого Атласова, то он, разумеется, вполне готов был еще раз послужить в новооткрытой «землице», за первоначальный поход в которую он был щедро вознагражден. Проведя почти тридцать лет в «дальних заморских службах», Атласов не страшился трудностей нового похода, но считал, что для его успеха мало одной удачи и веры в счастье. Ко второй экспедиции в «Камчадальскую землю» надлежало приготовиться как можно основательнее. Каждого участника похода надо было вооружить -гладкой или вннтованной пищалью, отряду дать несколько небольших пушек и полковое знамя. Для обменной

торговли с туземцами требовались «пуд'бисеру лазоревого» и сто ножей. Правительство, сильно заинтересованное рассказами Атласова о богатствах и многолюдстве нового края, охотно пошло навстречу всем предложениям предприимчивого казака.

Во главе с «новоприбранными» в Сибири людьми Атла-соз уже двигался на Камчатку, когда на р. Верхней Тунгуске произошло событие, по рассказу «Черепановской летописи», рисующееся в следующем виде: «Атласов,— повествует летопись,— по духу храбрости своей, оказанной над камчадалами, который не давал покоя, сделал на Тун-|Ускс нападение на купеческое судно гостя Логина Добры-82

8!

нииа и вместо размена товаров, как делывал в Камчатке, взял их сплою, пощадив только людей, ради ециноземной с ними русской породы. По жалобе в Якутске бывшего на том судне купеческого прикащика. Атласов с десятью глазными участниками предан был суду и посажен в тюрьму, находясь под следствием шесть’ лет» х.

За время долгого ареста Атласова дела в «'Камчадальской земле» год от году шли все хуже и хуже. То здесь, то там «иноземцы» отказывались давать ясак, а в 1706 г. началось уже настоящее их восстание. Правительство, понимая, что только один человек может усмирить его и довести до конца -начатое предприятие, освободило Атласова и, возвратив ему право командования, предписало в двухнедельный срок итти на Камчатку с отрядом в сто человек. Грозная известность Атласова и появление свежих сил повлекли за собою быстрое успокоение среди камчатского населения. Прощенный Атласов не получил все-таки тех широких полномочий, с какими он был отпущен из Москвы в 1701 г. Ему пришлось ограничиться скромной ролью заурядного «прикащика» камчатских острогов. В этой должности он погиб в 1711 г.: был убит своими соратниками в целях ограбления.

'• Атласов, бесспорно, принадлежал к числу наиболее выдающихся русских «землепроходцев», которых не пугали ни расстояния, ни опасности со стороны людей и природы. Одаренный огромной физической силой, железным здоровьем даже и в старости. Атласов отличался беспримерной энергией и необычайной силой воли. Увлекаемый жаждой открытия «новых землиц» и надеждой на добычу, он всю свою долгую жизнь провел в походах, путешествиях, опасностях и военных столкновениях. В нем было немало общего с Хабаровым, но вместе с тем своими админнстратнв ными способностями и стремлением приводить «иноземцев» 25

в русское подданство «лаской и приветом» он напоминает-также и Дежнева. .

В умственном отношении Атласов (повидимому, только лет сорока обучившийся грамоте) выделялся среди своих современников и соратников. Он был одновременно воином и путешественником-исследователем, и даже писателем. Из-содержання двух его «скасок» об открытии Камчатки видно, что он был наблюдательным автором, способным подмечать, сравнивать, а затем делать самостоятельные выводы. Отрицательные стороны своего характера, последствия личных и служебных проступков Атласов вполне искупил своей трагической смертью.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

К

* началу XVIII столетия ясно определились результаты продвижения русского народа по северо-восточной Азии. Открытия и обследования, совершенные русскими людьми в течение XVII в. в Сибири, Амурской области и на Камчатке преимущественно водными (морскими и речными) путями, оказали большое влияние на экономическое и культурное развитие этих районов и на прогресс географической науки.

Выше уже говорилось о той важной роли, какую сыграли для Западной Европы старорусские «дорожники» и другие документальные источники, а равным образом и то непосредственное содействие, которое оказали наши предки западноевропейским путешественникам, плававшим по северным морям и рекам Поморья. Обследование русскими Сибири, в котором иностранцы не принимали прямого участия, дало в этом отношении гораздо больше. Интерес к Сибири пробудился на Западе очень давно. «Быт*ь может,— замечает современный нам историк М. П. Алексеев,— уже результаты новгородских экспедиций в Югру и Заволочье стали известны на Западе в силу тех оживленных торговых сношений, какие в XI—XIII веках существовали между Новгородом и Ганзейскими городами... Вместе с «собольми и горностальмн и черными кунами и

Поделиться с друзьями: