Русские на Севере. Борьба за освоение северных морей и рек

Составлением большого чертежа не ограничились картографические работы Ремезова. После путешествия по Тобольской области и Киргизской степи Ремезов составил в 1701 г. единственный в своем роде атлас Сибири под названием «Чертежная книга... всей Сибири и городов и земель». Атлас состоял из двадцати трех карт; из них одна захватывала Великопермскую землю, входившую тогда в состав Сибири, другая указывала на распределение сибирских народов, третья представляла сборный лист; остальные 20 карт изображали отдельные города, села и волости. Карты ремезовского атласа, в котором была найдена копия годуновского чертежа всей Сибири, хранятся

в наших архивах. Этим атласом заканчивается собственно русская картография допетровского времени, так как вышедшая в свет немного спустя круглая по форме всемирная карта («Книга глаголемая козмография») является переизданием одной из круглых карт средних веков. '

Историко-географические труды Ремезова не кончились, однако, составлением атласа. Ремезову принадлежит еще летопись «Сибирская история», в которую была вклеена вышеупомянутая «Кунгурская летопись», вследствие чего некоторые исследователи ошибочно считали Ремезова автором н этого произведения. Ремеэовская «История Сибири» не является простым летописным сводом. «Это скорее ученый исторический труд, соответствующий до известной степени нашим понятиям о таковом и лишь отражающий с большей яркостью дефекты метода и приемов, свойственные научной мысли того времени» ³².

Совокупность трудов Ремезова бесспорно позволяет считать его выдающимся историко-географом XVII века.

Что касается русской историографии Сибири, то публикация материалов о ней началась с середины XVIII в. Большое значение в настоящем случае имела деятельность русского историка Г. Ф. Миллера.

Миллер в качестве историка-географа вошел в состав большой «академической» экспедиции Беринга, задуманной еще Петром I, но осуществленной уже после него в 1733—43 гг.
– Экспедиция должна была выяснить, '«сошлась ли» Азия с Америкой, и произвести подробное обследование Сибири, основные методы которого (использование официальных данных, собирание исторических источников и опрос «бывальцев») уже наметились к началу XVIII столетия. Миллер провел в Сибири ’10 лет. Кропотливо роясь в архивах двадцати городов, тщательно собирая данные сибирского фольклора, лично наблюдая обычаи и нравы местного населения, производя археоло-

гическне обследования (например, развалин степных калмыцких монастырей, откуда он вывез много таигутских и монгольских рукописей) и т. п., Миллер за это время собрал огромный материал касательно истории, географии, топографии, этнографии, торговли и религии Сибири. На основе этого материала с прибавлением к нему уже имевшихся русских источников Миллер написал свою историю Сибири: «Описание Сибирского царства и всех происшедших в нем дел, от начала а особливо от покорения его Российской державе по сии времена» — заглавие, не принадлежащее автору. Свой обширный труд (23 главы) Миллер довел до 60-х годов XV11 в. Начался он печатанием с 1730 г. Сверх этого Миллер составил карту Сибири и поместил в журнале «Ежемесячные сочинения» целый ряд статей, касающихся зауральских земель и областей: «О первых российских путешествиях и посольствах о Китай», «Примечания о торгах Сибирских», «История о странах, при Амуре лежащих», «О песошном золоте в Бухарин», «Описание морских путешествий по Ледовитому и Восточному морю», «Известие о строении крепостей на Иртыше», «Известия о ландкартах, касающихся до Российского государства» и др. Изданные Миллером работы, в которых географическая часть переплетается с исторической, охватывают почти всю историю освоения Сибири до XVIII в. .

Неменьшее значение имели многочисленные работы С. П. Крашенинникова, принимавшего участие в экспедиции Беринга еще студентом, впоследствии ставшего ректором академического университета и инспектором академической гимназии в Петербурге. Способности и трудолюбие Крашенинникова всегда отличали его от прочих студентов, причем, по отзыву Миллера, высокие качества его ума «соединялись в нем со многими добродетелями». Значительная часть замечательных работ Крашенинникова — передового русского ученого первой половины XVIII в., первого русского этнографа в подлинном значении этого

слова — посвящена Камчатке, так мало тогда еще известной. Энциклопедист по своим научным интересам и работе, Крашенинников дал исчерпывающее для своего времени описание этой земли и се народностей. В этом труде, своеобразной «энциклопедии», Крашенинников тщательно описал природу и физико-географические условия Камчатки, дал подробную характеристику материальной культуры и быта ее обитателей и подробный же исторический очерк крайних пределов русских владений © северо-восточной Азии. Труд Крашенинникова—важный этап в историографии Сибири — не потерял своего большого значения и для нашего времени, потому что собранные Крашенинниковым лингвистические материалы во многом освещают до сих пор недостаточно изученный вопрос о распространении языков народностей Камчатского полуострова.

В XIX в. А. Пыпин писал относительно главной работы Крашенинникова следующее: «Описание Камчатки»

Крашенинникова, умершего в 1755 г., когда был отпечатан последний лист его книги, было величайшею новостью для тогдашней ученой литературы. Это был первый рассказ о стране совершенно неизвестной, которая не бывала наблюдаема натуралистом, и описание ее являлось настоящим открытием: этим объясняется живое любопытство, какое возбудила она в европейском ученом мире» *. Труд Крашенинникова был переведен на многие западноевропейские языки.

Все эти замечательные работы до сих пор не утратили своего научного значения при изучении Северной Азии от Урала до Великого океана. Сопоставляя сообщения более поздних исследователей с известиями русских источников более раннего времени, видим, что условия и способы передвижения по сибирским путям в XVI—XVIII вв. мало чем отличались от тех, которыми задолго до открытия и освоения зауральских земель русские расселялись по ве-

¹ А. Пыпин, Сибирь и исследования сс, стр. 715.

Кикой восточноевропейской равнине. Вместе с тем эти известия об условиях плавания по сибирским рекам и морям, открытии и обследовании «новых землиц» в Зауралье дают ясное представление о тех великих трудностях, необычайной отваге и энергии, с которыми наши предки преодолели необозримые пространства северной Азии с тем, чтобы освоить эти земли.

В героических подвигах отважных исследователей обширных пространств Сибири и необъятных земель Дальнего Востока нашли свое проявление национальные черты русского народа. Великий русский писатель А. М. Горький в своей книге «История русской литературы» по этому поводу писал следующее:

«Русский народ, как строительная сила, создал три типа государственного бытия...

' Он, нар (од) этот, без помощи государства захватил и присоединил Москве огромную Сибирь, руками Ермака и понизовой вольницы, беглой от бояр.

Он, в лице Дежнева, Крашенинникова, Хабарова и массы других землепроходцев открывал новые места, проливы — на свой счет и за свой страх.

Он же додумался на 53 г (ода) ранее Дениса Папина до изобретения паровой водоподъемной машины — изобретенной на Урале в 1637 г(оду).

Этим народом сделано много дела, у него есть боль*» шая история...»

БИБЛИОГРАФИЯ

Акты археографической экспедиции, т. I, Спб., 1836.

Алексеев М. П., Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей, т- I—II, Иркутск, 1932—1936.

Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. Л., 1938.

Андреев А. И., Жизнь и научные труды С. П. Крашснинии-коБа (Сборник «Памяти С. П. Крашенинникова», «Советский север»,. 1939, № 2).