Русские не сдаются
Шрифт:
– А ты вообще молчи! – взвился Гарри, который по упрямству Рона понял, что решение ситуации с носками придется передоверять Дадли. А хотелось бы самому. Прямо в нос залепить. – Ты Теодора потерял! Он утонул теперь. Или его русалки съели! Такого толстенького, хорошенького моего Теодора! Если бы мой жаб с выбором не ошибся, сидел бы сейчас с Рапунцель в террариуме, сытый и довольный. Я бы с ним в драконов играл. А еще можно было бы попробовать параплан для жаб изобрести!
– Это был мой Тревор! Мне его дядя подарил! – набычился Невилл. – И это вы виноваты,
– А чего ты его в поезде не оставил?
– А чего ты сам за Рапунцель чуть из лодки не побежал? Ты забыл про нее просто! А я про Тревора помнил!
– Это Теодор был!
– Ребят, а на завтрак-то пойдем? – напомнил о важном Симус.
Комментарий к 15. *зорьке.
Сам того не замечая, Вернон использует некоторые русские слова.
– I'm forever blowing bubbles,
Pretty bubbles in the air, – гимн Вест Хэм Юнайтед (“Молотобойцев”)
====== 16. ======
На завтраке Хагрида не было.
– Эй! Да он что, прячется от нас? Он же обещал нам Флаффи показать! – возмутился Дадли.
Гарри накладывал себе омлет и явно что-то злоумышлял. Дэ оглядел стол и прикинул – что ему больше всего хочется? Понял, что ничего. Он сунул за щеку мятный леденец и подозрительно уставился на кузена:
– Решил Персику отомстить? Планы строишь?
– Да мы еще недели в школе не прожили. Не гони коней, Дэ.
– А чего у тебя глаза такие хитрые?
– А я знаю, как на Флаффи без Хагрида поглядеть!
– Как?!
– А я знаю, где его прячут.
– Откуда? Мы же везде вместе ходили?!
– Значит и ты знаешь, – Гарри прекратил всякие разговоры. Потому что во время еды болтать неприлично.
Дадли сверлил его злым голодным взглядом весь завтрак. Остальные первокурсники тоже с любопытством прислушивались – вдруг чего интересного пропустят?
От столов Хаффлпаффа и Рейвенкло на них то и дело оглядывались, тыкали пальцем, шептали: “Вот он!”, “Тот, который со шрамом!” и злились, что шрама было не видно издалека.
К Дадли уже подходили с просьбой показать шрам. Он показывал, ему было не жалко. Гарри вредничал и злился, так что большая часть Хогвартса считала Поттером Дадли. А Гарри принимали за Дурсля, завидующего славе кузена и потому такого злого.
Вот и опять, когда Гарри допивал свой чай, к ним подошла пухленькая первокурсница с Хаффлпаффа (явно подосланная кем-то постарше) и, заикаясь и робея, высказала свою просьбу. Дадли небрежно откинул челку. Девчонка благоговейно замерла. Гарри фыркнул в чашку, вытер лицо салфеткой и насмешливо спросил кузена:
– Ну и зачем ты челку дергаешь?
– Потому что лоб – самое приличное место, на котором у меня шрам. Чтобы показать другие, придется раздеваться.
Мелкая залилась краской и сбежала, под громкое ржание гриффиндорцев-старшекурсников. Дадли, не понимая такого бурного веселья, спокойно пожал плечами:
– Пошли, что ли? Как раз до уроков есть время, чтобы ты мне рассказал о своем замечательном открытии.
Они устроились в пустом
классе.– Ну, рассказывай давай! – Дадли очень хотелось щенка цербера. Если не как питомца, то хоть потискать и поиграть. – Где ты умудрился его увидеть?
– А я его не видел. Я его услышал. И унюхал. Ты вспомни...
– Коридор! Коридор чар!* – дошло до Дадли.
– И запертая дверь в самом его конце, за которой можно умереть мучительной смертью. Страаашно?
– Ага. Ты думаешь, там взрослый пес?
– Не. Взрослому потолки низковаты. Да и дверь хиловата.
– Ну, тогда пошли уже?
– Эй! Так сразу? Он нас не сожрет? Может, ему жратвы захватить? Там мяса три кило... молока пару галлонов...
– Какая жратва? Ты чем в зоопарке слушал?! Цербер ничего не возьмет у чужого человека. Это лучший сторож!
– Э-э-э-э... так он нас и порвет на ленточки... Если сторож.
– Я знаю церберский секрет! – уверенно заявил Дадли и направился к двери.
Гарри поспешил его обогнать и уже не слышал, как кузен пробормотал: “Если это действительно щенок, а не взрослая особь. Все обязательно сработает”.
С собой они звать никого не стали.
Добрались без приключений до кабинета чар, перевели дух и, воровато оглядевшись, побежали к запретной двери.
За дверью дышал и взрыкивал большой пес.
– Собааачка, – пропел Дадли и, не раздумывая долго, дернул дверь на себя. – Заперто.
Это было печально... Они уже настроились. Не уходить же теперь?
– А ты помнишь что-нибудь отпирающее? – с надеждой спросил он у Гарри.
– Да! – уверенно ответил тот. – Я читал про развитие отпирающих чар в учебнике. Ну, когда папа у нас ту книжку отобрал...
– Действуй! – Дадли отошел от двери и на всякий случай зажмурился. Потом вспомнил кое-что и завопил. – Стой! Стой!
Гарри, уже вошедший в образ великого волшебника, раздраженно буркнул:
– Ну, что еще?
– Я тебя предупредить забыл, что церберу, чтобы он не напал, поют колыбельные.
– Ясно.
Гарри встал в величественную позу колдующего архимага и опять не услышал бормотание кузена:
– Правда, это только на щенков действует.
– А-Мухаморра! – воскликнул Гарри и так махнул рукой, что Дэ порадовался своей предусмотрительности: с такой силой ткнуть – можно и синяков наставить.
– Не сработало, – констатировал он очевидное.
– Сам вижу. А-МухАмура. Нет. Еще что-то было... Алоха...
– Ты как Али-Баба! – захихикал Дэ, смиряясь с мыслью, что придется копаться в учебнике по чарам. Он даже оглянулся на кабинет: может, там есть какой старый томик?
– Точно! – озарило Гарри. – Сим-сим, откройся! – и ткнул палочкой в сторону двери. Бумкнуло, грохнуло и дверь разлетелась в мелкую щепу. Гарри с запозданием вспомнил, что это заклинание в древние времена волшебники учили одновременно с какими-то чарами восстановления... Репульсо, что ли?
В дверной проем высунулись сразу три морды. Флаффи был ошеломлен внезапным нападением на дверь, но быстро приходил в себя.