Русские поэты второй половины XIX века

Погибшая нива

Пред нами красовалась нива…Какая странная краса!Колосья, стоя горделиво,Тянулись кверху, в небеса.Влеченья их к надменным позамПричину я разведал ту,Что рожь, уж бывшая в цвету,Побита утренним морозом.Вот и разгадка – почемуКичливый голос так упоренВ стремленье ввысь. Увы! ЕмуПоникнуть нечем. Он – без зерен.И мне представилась тогдаУмов и душ людская нива,Когда над ней стряслась беда.Она, как эта, – молчалива…Ей громко воля не данаСвои оплакивать утраты…Высоко в эти временаПустые головы подъяты.Ильиновка1900

* * *

Уже было так давно начало,Что для конца пришла пора…Мгновений больше миновало,Чем листьев осень бы умчала,Бушуя до ночи с утра.И вот в игре лучей и тениТеперь мелькает пред умомЧеред отрад и огорчений —Вся эта цепь живых мгновенийМежду началом и концом.ИльиновкаСентябрь 1901

Родная природа

Посвящается Ольге Алексеевне Баратынской

О, город лжи; о, город сплетен,Где разум, совесть заглушив,Ко благам нашим беззаботенИ нам во вред трудолюбив;Где для утробы вдоволь пищи,Но не довольно для ума;О ты, веселое кладбище!О ты, красивая тюрьма!Давно мне воли было надо;Просторный нужен был мне вид —И вот уж стен твоих громадаНи дум, ни взора не теснит.О, леса шум; о, шорох нивы;О, жизнью веющий покой!С меня мгновенно, как рукой,Сняла деревня гнет тоскливый.Как лет уж несколько назад,Опять, среди родной природы,В глубоко старческие годыЯ жизнь люблю, я жизни рад.Опять ищу уединеньяВ глубоком, милом мне лесу,Куда обдумывать несуДней пережитых впечатленья.Сперва заросшую межуПройду всю вдоль между овсами,И в лес усталыми шагами,Но с духом бодрым я вхожу.Здесь, в тишине его глубокой,Людских помех я не боюсь;Теперь свободный, одинокий,Я созерцаю и молюсь.Как счастлив я моей свободойНа этом пне, в лесной тени,Когда бесед моих с природойДубы – свидетели одни!Мне стих становится потребен,Чтоб ей воздать хвалу мою,И я слагаю и поюЕй благодарственный молебен.ИльиновкаИюль 1901

Аполлон Григорьев

* * *

Нет, за тебя молиться я не мог,Держа венец над головой твоею.Страдал ли я иль просто изнемог,Тебе теперь сказать я не умею, —Но за тебя молиться я не мог.И помню я – чела убор венчальныйИзмять венцом мне было жаль: к тебеТак шли цветы… Усталый и печальный,Я позабыл в то время о мольбеИ все берег чела убор венчальный.За что цветов тогда мне было жаль —Бог ведает: за то ль, что без расцветаИм суждено погибнуть, за тебя ль —Не знаю я… в прошедшем нет ответа…А мне цветов глубоко было жаль…1842

Комета

Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно,Как звуков перелив, одна вослед другой,Определенный путь свершающих спокойно,Комета полетит неправильной чертой,Недосозданная, вся полная раздора,Невзнузданных стихий неистового спора,Горя еще сама и на пути своемГрозя иным звездам стремленьем и огнем,Что нужды ей тогда до общего смущенья,До разрушения гармонии?.. ОнаИз лона отчего, из родника твореньяВ созданья стройный круг борьбою послана,Да совершит путем борьбы и испытаньяЦель очищения и цель самосозданья.1843

* * *

О, сжалься надо мной!.. Значенья слов моихВ речах отрывочных, безумных и печальныхПроникнуть не ищи… Воспоминаний дальныхНе думай подстеречь в таинственности их.Но если на устах моих разгадки слово,Полусорвавшись с языка,Недореченное замрет на них суровоИль беспричинная тоскаИз груди, сдавленной бессвязными речами,Невольно вырвется… молю тебя, шепчиТогда слова молитв безгрешными устами,Как перед призраком, блуждающим в ночи.Но знай, что тяжела отчаянная битваС глаголом тайны роковой,Что для тебя одной спасительна молитва,Не разделяемая мной…1843

* * *

Над тобою мне тайная сила дана,Это – сила звезды роковой.Есть преданье – сама ты преданий полна, —Так послушай: бывает порой,В небесах загорится, средь сонма светил,Небывалое вдруг иногда,И гореть ему ярко Господь присудил —Но падучая это звезда…И сама ли нечистым огнем сожжена,Или, звездному кругу чужда,Серафимами свержена с неба она, —Рассыпается прахом звезда;И дано, говорят, той печальной звездеИскушенье посеять одно,Да лукавые сны, да страданье везде,Где рассыпаться ей суждено.Над тобою мне тайная сила дана,Эту силу я знаю давно:Так уносит в безбрежное море волнаЗа собой из залива судно,Так, от дерева лист оторвавши, грозаВ вихре пыли его закружит,И, с участьем следя, не увидят глаза,Где кружится, куда он летит…Над тобою мне тайная сила дана,И тебя мне увлечь суждено,И пускай ты горда, и пускай ты скрытна, —Эту силу я понял давно.1843

К Лавинии

Для себя мы не просим покояИ не ждем ничего от судьбы,И к небесному своду мы двоеНе пошлем бесполезной мольбы…Нет! пусть сам он над нами широкоРазливается яркой зарей,Чтобы в грудь нам входили глубокоБытия полнота и покой…Чтобы тополей старых качанье,Обливаемых светом луны,Да лепечущих листьев дрожаньеНавевали нам детские сны…Чтобы ухо средь чуткой дремоты,В хоре вечном зиждительных сил,Примирения слышало нотыИ гармонию хода светил;Чтобы, вечного шума значеньеРазумея в таинственном сне,Мы хоть раз испытали забвеньеО прошедшем и будущем дне.Но доколе страданьем и страстьюМы объяты безумно равноИ доколе не верим мы счастью,Нам понятно проклятье одно.И, проклятия право святоеСохраняя средь гордой борьбы,Мы у неба не просим покояИ не ждем ничего от судьбы…1843

Борьба

1

Я ее не люблю, не люблю…Это – сила привычки случайной!Но зачем же с тревогою тайнойНа нее я смотрю, ее речи ловлю?Что мне в них, в простодушных речахТихой девочки с женской улыбкой?Что в задумчиво-робко смотрящих очахЭтой тени, воздушной и гибкой?Отчего же – и сам не пойму —Мне при ней как-то сладко и больно,Отчего трепещу я невольно,Если руку ее на прощанье пожму?Отчего на прозрачный румянец ланитЯ порою гляжу с непонятною злостьюИ боюсь за воздушную гостью,Что, как призрак, она улетит.И спешу насмотреться, и жадно ловлюМелодически милые, детские речи;Отчего я боюся и жду с нею встречи?..Ведь ее не люблю я, клянусь, не люблю.<1853, 1857>

2

Я измучен, истерзан тоскою…Но тебе, ангел мой, не скажуНикогда, никогда, отчего я,Как помешанный, днями брожу.Есть минуты, что каждое словоМне отрава твое и что радЯ отдать все, что есть дорого,За пожатье руки и за взгляд.Есть минуты мучений и злобы,Ночи стонов безумных таких,Что, Бог знает, не сделал чего бы,Лишь упасть бы у ног у твоих.Есть минуты, что я не умеюСкрыть безумия страсти своей…О, молю тебя – будь холоднее,И меня и себя пожалей!<1857>

3

Я вас люблю… что делать – виноват!Я в тридцать лет так глупо сердцем молод,Что каждый ваш случайный, беглый взглядМеня порой кидает в жар и холод…И в этом вы должны меня простить,Тем более что запретить любитьНе может власть на свете никакая;Тем более что, мучась и пылая,Ни слова я не смею вам сказатьИ принужден молчать, молчать, молчать!Я знаю сам, что были бы преступныПризнанья или смысла лишены:Затем, что для меня вы недоступны,Как недоступен рай для сатаны.Цепями неразрывными окован,Не смею я, когда порой, взволнован,Измучен весь, к вам робко подхожуИ подаю вам руку на прощанье,Сказать простое слово: до свиданья!Иль, говоря, – на вас я не гляжу.К чему они, к чему свиданья эти?Бессонницы – расплата мне за них!А между тем, как зверь, попавший в сети,Я тщетно злюсь на крепость уз своих.Я к ним привык, к мучительным свиданьям…Я опиум готов, как турок, пить,Чтоб муку их в душе своей продлить,Чтоб дольше жить живым воспоминаньем…Чтоб грезить ночь и целый день бродитьВ чаду мечты, под сладким обаяньемЗадумчиво опущенных очей!Мне жизнь темна без света их лучей.Да… я люблю вас… так глубоко, страстно,Давно… И страсть безумную своюОт всех, от вас особенно таю.От вас, ребенок чистый и прекрасный!Не дай вам Бог, дитя мое, узнать,Как тяжело любить такой любовью,Рыдать без слов, метаться, ощущать,Что кровь свинцом расплавленным, не кровью,Бежит по жилам, рваться, проклинать,Терзаться ночи, дни считать тревожно,Бояться встреч и ждать их, жадно ждать;Беречься каждой мелочи ничтожной,Дрожать за каждый шаг неосторожный,Над пропастью бездонною стоятьИ чувствовать, что надо погибать,И знать, что бегство больше невозможно.<1857>