Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)

Полковник аж дымом поперхнулся. Прокашлявшись, снова набрал тот же номер. В этот раз, видимо от изумления, он забыл приписать идею себе, из-за чего тут же получил встречный вопрос. По его мычанию выходило, что гэбист заинтересовался автором нового предложения. Видно, закрались сомнения, что туповатый замком своим умом дошел до такого. Сомову не оставалось ничего иного, кроме как делиться.

– Ага… Сделаем. Компатруля… Нет, некем. Время поджимает… Понял…

По окончании разговора полковник бережно положил трубку на место. Глядя сквозь Глеба, долго молчал. Наконец очнулся:

– Ты это… Сейчас в патруль. Вернешься – сразу к Граберу. Говорить с тобой хочет. Думаю, будет к себе звать. Так ты того… Не соглашайся. А я тебе двойную пайку выбью. И жилет новый, штурмовой – для себя берег! По рукам?

Глеб встал, прицепил на плечо злосчастный значок, криво ухмыльнулся:

– А ты сейчас дай, а я пока подумаю.

Сомов долго молчал, пытливо рыскал взглядом по лицу собеседника. Видно, понимал, что тот может кинуть, и плакала тогда бесценная нынче броня. Но толковых бойцов, годных для командования патрулем, катастрофически не хватало, и он решился. Подчеркнуто тяжелый вздох должен был показать всю глубину его жертвы.

– Командир, впереди движение, – прорвался сквозь рев дизеля Паук.

Глеб даже не обернулся:

– Вижу.

Метрах в ста перед ними, почти посреди дороги, шаркала древняя старуха. Скрюченная, горбатая, в убогих обносках, тощие ноги тряско подрагивают при каждом шаге. Плохо было то, что в этом месте завалы никто особо не разгребал. Костяки раскуроченных хрущевок торчали впритык к дороге. А обложившие их кучи бетонного боя, гнутого железа и обломков домашней утвари серыми языками вылезали на щербатый асфальт, сужая и без того неширокий проезд.

– Гудни, – толкнул Глеб водилу в плечо.

Оглушительный рев сирены, когда-то очищавшей путь пожарной машине, поднял стаю ворон, полчища крыс шухнули по сторонам, трехлапая облезлая дворняга упала на пузо и суетливо заползла под разбитую плиту перекрытия.

Бабка даже не вздрогнула.

Либо подстава, либо бабка совершенно глухая, к тому же спятившая. Кому еще придет в голову шарахаться по дороге. Хотя, с другой стороны, в обход здесь раза в три дольше будет.

Из-за плеча вылез Слон:

– Паук, засада! Дави ее!

Водила дернул плечом – отвяжись! Повернулся к Глебу:

– Командир?

– Еще раз.

На этот раз бабка услышала. Обернулась, замерла на миг, заполошно всплеснула руками и заметалась на узкой дороге.

Сзади заржали.

Паук демонстративно нажал тройку на панели рации. Глеб едва заметно качнул шлемом и перешел на тот же канал.

– Глеб, мы как на ладони. Если это подстава – завалят на хрен! Предлагаю дать газу и идти на полной. Успеет бабка – ее счастье. Нет – значит, отжила свое.

Старуху было жалко, но если действительно засада, лягут все, а умирать ему рано:

– Давай.

Мотор взревел, машина с кровожадным рычанием устремилась вперед.

– Клювом не щелкать! Готовность – ноль! – рявкнул Глеб по общему каналу. Базар мгновенно утих. Одновременно щелкнули предохранители.

Старуха все ближе. Движения суетливы, то и дело оглядывается. Попробовала взобраться по горе мусора наверх, оступилась, тяжело упала, неловко ударилась лицом о бетонное крошево, сползла обратно к подножию завала. Беспомощно замерла прямо на дороге у броневика.

Эх, мать! Что ж тебя так не ко времени на дорогу вынесло?!

Рот приоткрылся: дать отбой, остановить грохочущую железом смерть…

А если все-таки подстава?

Глеб медлил. Броневик несся на бабку. Последние песчинки времени с тихим шелестом сыпались вниз, подводя черту под остатком человеческой жизни.

Внезапно старуха легко взметнулась на ноги. Выпрямилась, расправила плечи. Из-под надвинутой косынки дерзко сверкнули небесной синевы глаза. Пухлые губы презрительно скривились…

Не-е-ет! Только не это!

Из бесформенного рукава в раскрытую ладонь выскользнула противотанковая граната. Короткий взмах, и граната, кувыркаясь и подскакивая на колдобинах, полетела под днище машины. Еще миг, и «старуха» рывком содрала с себя бесформенное тряпье и осталась в лохматом городском камуфляже. Из заплечного ранца, который до того прикидывался горбом, торчала пистолетная рукоять укороченного «калаша». Еще миг, и он уже в руках диверсантки. Короткая очередь, и колючий шар-наблюдатель, который вовсю уже высокочастотно скрипел, передавая информацию на базу, разом потерял половину шипов-антенн и две камеры из трех. Спасаясь от пуль, заметался из стороны в сторону. Но еще одна очередь разорвала его пополам, половинки рухнули на асфальт, засыпав его кучей искрящих обломков.

Паук, который до этого все-таки придерживал машину, выжал из движка всю мощь, и броневик, оглушительно ревя, полетел прямиком на «бабку».

Глеб, каждую секунду ожидая взрыва, схватился за пулемет…

И тут рвануло!

Корму машины подбросило. Глеба мотнуло назад-вперед, забрало шлема клацнуло о приклад вырвавшегося из креплений пулемета.

Спустя секунду он пришел в себя, рывком вернул пулемет на кронштейны и бросил взгляд на диверсантку, но там, где она только что стояла, было пусто. Ее он обнаружил уже на полдороге к вершине мусорного отвала. По-обезьяньи легко перелетая с обломка на обломок, она резво взбиралась все выше. А на самом верху, направив гранатомет прямо в лицо Глебу, стояла еще одна фигура в камуфляже.

Ах ты ж!..

– Граната! Наружу! – Вопль Глеба влился в общий хор и в грохот ботинок по железу. Народ спешно вываливался из машины.

Открывая дверь, Глеб повернулся к Пауку. Упав грудью на руль, тот сидел неподвижно.

Черт!

Глеб выскочил, забросил автомат за спину и глянул в сторону стрелка. Как раз в этот момент гранатомет пыхнул огнем, и снаряд устремился к цели. Глеб рванул вдоль машины, пытаясь укрыться за бортом.

Грохот взрыва оглушил. Броневик дернулся, жестко ударил твердым боком в плечо. Несколько осколков ощутимо воткнулись в шлем и жилет.

Спасибо, полковник!

Болью дернуло правую икру. Уже падая, Глеб услышал первые выстрелы. Развернувшись в полете, грохнулся на спину. Тяжелый бронежилет, полученный от Сома, не позволил легко вскочить, удалось лишь перекатиться на живот. Ползком направился к Слону, что, укрывшись за машиной, палил по месту, откуда стрелял гранатометчик и куда уходила диверсантка. Поднявшись на ноги, Глеб перетащил автомат на грудь и пристроился рядом:

– Попал?

– Да хрен там! – досадливо сплюнул Слон и убрал палец со спускового крючка. Понемногу перестали стрелять и остальные.