Русские трагики конца XIX — начала XX вв.
Шрифт:
Впрочем, Адельгеймы не чуждались новой драматургии. Рафаил Львович сделал попытку сыграть роль генерала в пьесе С. Поливанова и Л. Прозоровского «Сигнал», рассказывающей о гражданской войне. Правда, к числу удачных эту роль отнести нельзя.
В 1927 году братья Адельгейм удостоились звания заслуженных артистов РСФСР. Вскоре Народный комиссариат социального обеспечения установил им персональные пенсии. В 1930 году Центральный комитет работников искусств признал целесообразным провести в Москве общественное чествование братьев Адельгейм. Оно состоялось в 1931 году в филиале Большого театра. Тогда многие спрашивали: «Неужели Роберту Львовичу действительно семьдесят лет?» Несмотря на возраст, он все еще продолжал играть молодых героев. В том же 1931 году братья были удостоены почетных званий народных
И, как прежде, Адельгеймы продолжали выступать, правда, в длительные поездки они выезжали редко, а старались ограничиться московскими клубами и подмосковными городами. И играли они теперь по большей части не целые пьесы, а отрывки из них, проводили свои творческие вечера.
В 1934 году случилось несчастье: Роберт Львович попал под автобус и скончался. Гражданская панихида проводилась в актовом зале Дворца труда.
Оправившись после смерти брата, Рафаил Львович возобновил выступления, опять-таки по преимуществу в отрывках из пьес. В начале апреля 1938 года он отметил в Центральном доме работников искусств пятидесятилетие служения театру. В этот вечер шла старинная мелодрама П. Джакометти, переведенная А. Островским «Семья преступника». Выступление в этой же пьесе в помещении нынешнего Центрального детского театра было одним из последних в жизни Рафаила Львовича. В ночь на 19 августа того же года он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Гражданская панихида проходила в Зимнем театре сада «Эрмитаж». Вечный покой оба брата нашли в семейном склепе на Введенском кладбище.
И вот теперь, через много лет после смерти артистов, подводя итоги их жизненного и творческого пути, нельзя не восхититься мужеством и творческой принципиальностью этих замечательных мастеров. Десятки лет колесить по стране и играть по преимуществу классику и постоянно чувствовать величайшую ответственность перед искусством — разве это не заслуживает самых высоких слов благодарности?
Вот почему в истории русского театра эти подлинные мастера сцены заняли свое, по достоинству высокое место.
Мамонт Дальский
И все же он не стал властителем дум, как В. Ф. Комиссаржевская или В. И. Качалов. Конечно, по степени дарования он намного превосходил братьев Адельгейм. Но если Адельгеймы постоянно работали над собой, художественно совершенствовались и до, преклонных лет сохранили свои лучшие качества, мало того — развили их, то Дальский, добившийся к началу нашего века самого большого взлета, постепенно начал как артист терять себя. Конечно, он не сразу лишился успеха, по-прежнему были спектакли, в которых артист потрясал публику, но постепенное снижение зрительского интереса несомненно.
Причины этого заключались и в характере артиста — сложном и противоречивом, и в обстоятельствах его жизни.
По происхождению Дальский дворянин. Родился он в сильно разоренном имении своей матери — селе Кантемировка Харьковской губернии. Иногда артист любил похвастаться благородством своего происхождения. Но о детстве, отрочестве, родителях, особенно об отце, Дальский распространяться не любил. Едва ли его детство было счастливым.
По косвенным данным можно догадаться, что материальное положение семьи Нееловых было нелегким. Семья была большая, кроме родителей — пятеро детей, жили на заработок отца, чиновника среднего ранга. Отец любил кутнуть, поиграть а карты, был, как тогда говорили, забубенной головой. Его былые помещичья ухватки давали себя знать и в условиях города.
Все
дети Нееловых стали артистами, дочь Екатерина пользовалась известностью в провинции под псевдонимом Динская. Сын Сергей под фамилией Ланской некоторое время входил в труппу Художественного театра. В провинции играл еще один сын Нееловых, герой-любовник Виктор Рамазанов.Наибольшей одаренностью отличалась старшая сестра Магдалина, также избравшая псевдоним Дальская. Дело в том, что ее в детстве звали Даля, отсюда и родилась новая фамилия. Благодаря большому темпераменту, красоте, сценическому обаянию она занимала ведущее положение в провинциальных труппах. Но женщина необузданных страстей и в жизни, она из ревности убила своего любовника, попала на каторгу и там умерла.
Мамонт окончил киевскую гимназию, где основательно изучил иностранные языки, в частности хорошо знал латынь. В гимназии с интересом занимался литературой, с удовольствием выступал на ученических вечерах с чтением произведений А. С. Пушкина, У. Шекспира, Ф. Шиллера. Позже многие, писавшие о Дальском, подчеркивали его широкую образованность, начитанность, хорошее знание классической литературы.
Окончив гимназию, Мамонт Неелов поступил на юридический факультет Киевского университета, но в 1885 году ушел со второго курса, чтобы попробовать себя в качестве актера. Рассказывают, что на него особенное впечатление произвела игра М. Т. Иванова-Козельского. Этому артисту он на первых порах и подражал.
Никакой специальной драматической школы начинающий артист не окончил. Он отправился в Петербург. Здесь в различных столичных клубах организовывались спектакли при участии актеров, по тем или другим причинам оставшихся без ангажемента. Иногда для привлечения публики организаторы включали в свою труппу кого-нибудь из известных деятелей сцены, в тот день свободных у себя в театре. Среди таких организаторов спектаклей часто выступала актриса Ельмина, исполнявшая также обязанности режиссера. Заметив на актерской бирже красивого молодого человека, она пригласила его в свой коллектив, а так как он оказался совершенно неопытен, дала ему несколько уроков актерского мастерства. Репетировали наспех, добивались только того, чтобы актеры, как тогда говорили, не стукались на сцене лбами, но некоторыми профессиональными навыками Дальский все же овладел. К тому времени он уже избрал себе псевдоним.
В 1886 году Дальскому предложили ангажемент в труппу Воронцова в Вильно, и в ней он довольно скоро занял ведущее положение. Конечно, ему без готового репертуара, при условии почти ежедневных премьер приходилось очень трудно. В рецензии читаем: «Пользуется хорошим успехом г. Дальский (любовник), чем больше играет, тем больше теряет симпатию. Г. Дальский артист, нельзя сказать, без дарования, но еще очень молодой и неопытный на сцене и, вместо того чтобы старательно играть порученные ему роли и идти потихоньку прогрессивно вперед, мнит о себе «великого артиста» и берется за исполнение таких вещей, которые ему не под силу» [100] . Речь шла о классических пьесах, которые Дальский постоянно стремился ставить.
100
«Театр и музыка», 1886, № 192, с. 3.
В 1889 году он получил предложение от писателя П. Д. Бoборыкина вступить в труппу открывающегося в Москве театра Е. М. Горевой. (Боборыкин в этом театре заведовал художественной частью.) Театр помещался в Камергерском переулке, в том здании, которое позже было перестроено для Московского Художественного театра.
В день открытия театра играли «Грозу» А. Н. Островского и «Предложение» А. П. Чехова. Для второго спектакля избрали «Дон Карлоса» Ф. Шиллера. Этот спектакль принес Дальскому славу. Главный режиссер Александринского театра П. М. Медведев, посмотрев молодого актера, пригласил его в казенную труппу без дебюта, что случалось крайне редко. Дальскому разрешили закончить сезон у Горевой, с тем чтобы он с 1 августа 1890 года начал бы работать в Александринском театре. Ему был положен оклад 3600 рублей в год. (Согласно контракту, со второго года службы оклад увеличивался до 4200 рублей. Отпуск устанавливался двухмесячный).