Русские ученые XX века

В 1933 году в Германии наступил фашизм — к власти пришел Гитлер. Но и в России усилилась коммунистическая диктатура, начались притеснения генетиков. Лаборатория его учителя С. С. Четверикова была разгромлена, а сам С. С. Четвериков был выслан в Свердловск. Многие крупнейшие генетики подверглись репрессиям. Только известный ученый-генетик Добржанский сумел уехать в Америку и стал там одним из самых известных генетиков мира. Другой учитель Н. В. Тимофеева-Ресовского — Н. К. Кольцов — в конце 1930-х годов был лишен возможности работать. Он сумел передать Николаю Владимировичу письмо, в котором предостерег его от возвращения на родину. К тому же выезд из Германии был уже закрыт, и Н. В. Тимофеев-Ресовский продолжал работать в институте в Бухе, сохраняя советский паспорт. Несколько раз ему предлагали принять германское гражданство, но он отказывался и продолжал работать. Как ни странно, но германские власти в работу института в Бухе практически не вмешивались.

Сын Николая Владимировича во время Второй мировой войны вел подпольную антифашистскую работу, был арестован гестапо и казнен.

В мае 1945 года в Берлин вошли советские войска, и Н. В. Тимофеев-Ресовский был арестован как пособник фашистов и отправлен в лагерь. Там он умирал от пеллагры; в 1947 году его вытащил из лагеря заместитель наркома внутренних дел (НКВД) генерал А. П. Завенягин, который узнал от специалистов цену такому ученому, как Николай Владимирович. Его вылечили и отправили на Урал, в Миасс, в закрытую лабораторию.

В 1945 году американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Сотни тысяч японцев были уничтожены или

в результате радиоактивного излучения получили лучевую болезнь. Научиться защищаться от излучения стало необходимостью в наступившем ядерном веке. Поэтому работы по биологическому воздействию излучений, которые Н. В. Тимофеев-Ресовский проводил в Германии, в Бухе, стали необычайно важными.

В эти годы генетика в СССР была полностью разгромлена, а само слово «ген» звучало как ругательство. Но работ Н. В. Тимофеева-Ресовского в лаборатории за колючей проволокой это никак не касалось. Там он свободно занимался генетикой, которая в стране была официально отвергнута и запрещена. В этом сказывалось лицемерие коммунистических властей — раз надо, так можно закрыть глаза на идеологию. Лишь бы результат был. Во всем мире, в том числе и в СССР, никто не знал, жив ли он. Его как бы не существовало, и поэтому для нападок Лысенко и его подручных он был недосягаем. Вот такая парадоксальная, но весьма характерная для коммунистической, да и для фашистской диктатуры ситуация. Ведь германские фашисты, когда им нужен был результат, тоже закрывали глаза на идеологию.

Несмотря на то что неизвестно было, жив ли Н. В. Тимофеев-Ресовский, на Западе помнили его довоенные работы и продолжали на них ссылаться. Так, всемирно известный физик Эрвин Шредингер в своей знаменитой книге «Что такое жизнь с точки зрения физика» упоминал работы Николая Владимировича, первым осознавшего опасность для человека вредных мутаций в результате облучения.

Когда лабораторию в Миассе закрыли, Н. В. Тимофееву-Ресовскому дали возможность создать собственную научную группу и перевели в уральский филиал Академии наук СССР, где он с 1955 по 1963 год руководил отделом Института биологии и стал учителем целой плеяды ученых-генетиков.

Во время пребывания на Урале Николай Владимирович создал свой семинар, на который съезжались ученые со всей страны. Особенно тянулось к нему молодое поколение ученых, которым он прививал свойственный ему самому дух свободы мысли.

В 1956 году Н. В. Тимофееву-Ресовскому разрешили вернуться в Москву. Однако полностью его не реабилитировали, и долгие годы он прожил с клеймом пособника фашистов, которым он никогда не был.

Формально Н. В. Тимофеев-Ресовский не имел высшего образования и никакой ученой степени. До выборов в Академию наук его — «пособника фашистов» — не допустили.

Н. В. Тимофеев-Ресовский был одним, из основоположников радиационной генетики. Вместе с немецким физиком М. Дельбрюком он создал первую модель структуры гена, что в 1953 году помогло американским ученым Д. Уотсону и Ф. Крику открыть структуру ДНК - носителя генетической информации.

Однако он был избран в 1966 году членом президиума Всесоюзного общества генетиков имени Н. И. Вавилова, а позднее — членом академии «Леопольдина» в ГДР, членом Академии искусств и наук США, получил множество почетных наград за научный вклад в генетику в США, Чехословакии. Только родина продолжала не признавать заслуги своего гения.

С 1964 по 1969 год Н. В. Тимофеев-Ресовский работал в Институте медицинской радиологии в Обнинске и был консультантом Института медико-биологических проблем, куда его пригласил академик О. Г. Газенко — основатель и многолетний руководитель космической медицины в нашей стране.

Умер Николай Владимирович в 1981 году.

Владимир Павлович Эфроимсон (1908—1989)

Подобно Н. В. Тимофееву-Ресовскому, Владимир Павлович Эфроимсон, крупнейший русский генетик, тоже остался без вузовского диплома, но по другой причине. Он был «вычищен» из МГУ в 1929 году при недоброй памяти ректоре Андрее Вышинском — главном прокуроре политических процессов 1930-х годов. В. П. Эфроимсон не смог молчать, когда шельмовали Сергея Сергеевича Четверикова, одного из творцов эволюционной генетики. Он встал на защиту своего учителя и был отчислен. Хлопоты о восстановлении талантливого студента не увенчались успехом.

Родился В. П. Эфроимсон в 1908 году в Москве. Семья его жила в доме страхового общества «Россия» на Лубядской площади, которые потом заняли ЧК и НКВД. После первого ареста следователь кричал дерзкому арестанту: «Да знаете, где вы находитесь?» — «Знаю, — отвечал Владимир Павлович. — Я дома, а вы?..»

Учился он в немецкой школе и владел пятью языками. Поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета и, по его выражению, «втюрился безоглядно в генетику».

Своим первым учителем В. П. Эфроимсон считал Николая Константиновича Кольцова. Из работ начинающего генетика Н. К. Кольцов отметил исследование частоты му таций у мушки

дрозофилы под действием рентгеновских лучей, выполненное в Рентгеновском институте. В. П. Эфроимсон сделал вывод, имевший важное теоретическое значение: интенсивность радиации в природе недостаточна для объяснения естественного мутационного процесса. В 1932 году в Медико-биологическом институте В. П. Эфроимсон сделал другое открытие — о существовании равновесия между мутационным процессом и отбором. Оно заслуживало Нобелевской премии и сыграло в его жизни важную роль. На основании этого открытия можно было определить частоту мутаций у человека. Речь шла о наличии у «человека разумного» (по латыни — homo sapiens) естественного отбора. В те времена такие взгляды могли вызвать арест. Всемирную славу за это открытие спустя несколько лет получил англичанин Дж. Холдейн.

В 1932 году В. П. Эфроимсон был арестован в первый раз. Не помогло заступничество американского генетика Дж. Меллера, будущего нобелевского лауреата, работавшего тогда в СССР и считавшего работы молодого коллеги исключительными. Истинной причиной ареста была защита С. С. Четверикова, которую ему припомнили — и осудили на три года лагерей. Он вышел на свободу в 1936 году, провел глубокие научные исследования и защитил кандидатскую диссертацию в мае 1941 года.

На фронт пошел добровольцем, был врачом-эпидемиологом и разведчиком. Прошел всю войну и закончил старшим лейтенантом, был награжден орденами и медалями. После войны читал лекции по генетике в Харьковском университете, в 1947 году защитил докторскую диссертацию. В начале 1948 года В. П. Эфроимсон провел глубокое исследование преступной деятельности Лысенко и передал этот научный труд в отдел науки ЦК ВКП(б).

Кара последовала очень скоро — в мае 1949 года Владимир Павлович был снова арестован. И в тюрьме он не мог смириться с пребыванием во главе «науки» шарлатана Лысенко и, выйдя на свободу, снова подал свой доклад в прокуратуру СССР.

В 1961 году В. П. Эфроимсон написал книгу «Введение в медицинскую генетику», которую удалось опубликовать лишь в 1964 году. В 1967 году Владимир Павлович стал заведовать отделом генетики Московского института психиатрии. Он стал

основоположником медицинской генетики, создал научную школу и выполнил работы по генетике нервных болезней.